Жорж СИМЕНОН

ДАМА ИЗ БАЙЕ

Садитесь, мадемуазель, - сказал Мегрэ, вздохнув и отложив в сторону
свою трубку.

Потом взглянул на записку прокурора и прочел: "Семейное дело.
Выслушайте все, что скажет Сесиль Ледрю, но в действиях соблюдайте сугубую
деликатность".

Дело происходило в Каннах, куда Мегрэ приехал, чтобы реорганизовать
местную полицию. Он никак не мог привыкнуть к порядкам нормандского
города. Ему не хватало свободы действий, которую он ощущал в Париже.

- Я вас слушаю, мадемуазель.

Она была хороша, эта мадемуазель Сесиль, чуть-чуть слишком хороша.
Траурное платье поэтично подчеркивало бледность ее лица.

- Ваш возраст?

- Двадцать восемь лет.

- Профессия?

- Я лучше сама все объясню по порядку. Я была сиротой и начала
работать, когда мне исполнилось пятнадцать. Сначала служанкой. Я тогда еще
носила косички и не умела ни читать, ни писать.

Мегрэ с трудом подавил в себе изумление. Рассказ никак не вязался с
утонченной внешностью Ледрю.

- Я нашла работу у мадам Круазье, в Байе. Вы слышали о ней?

- Признаюсь, нет.

Эти провинциалы! Считают, что весь мир должен знать их знакомых.

- Я о ней еще расскажу. Она ко мне очень хорошо относилась. Она
уговорила меня учиться, чтобы из меня что-будь вышло. Я жила у нее не как
служанка, а как компаньонка. Она просила называть ее тетей Жозефиной.

- Итак, вы живете в Байе у мадам Жозефины Круазье?

Глаза девушки заволоклись слезами.

- Теперь все кончилось, - сказала она, вытирая слезы платком. Тетя
Жозефина умерла вчера здесь, в Каннах. Поэтому я к вам и пришла. Чтобы
рассказать вам об убийстве и...

- Минутку. Вы уверены, что мадам Круазье была убита?

- Я могу в этом поклясться.

- И вы при этом присутствовали?

- Нет.

- Вам кто-то сказал об этом?

- Моя тетя...

- Простите, ваша тетя сказала вам, что она была убита?

- Что вы, инспектор! Я отлично отдаю себе отчет в своих словах. Тетя
не раз говорила мне, что если что-нибудь с ней случится в доме на улице
Реколле, то я должна немедленно потребовать расследования.

- Подождите минутку. Что значит "дом на улице Реколле"?

- Это дом ее племянника Филиппа Делижара. Тетя Жозефина приехала на
несколько недель в Канны, чтобы вставить зубы. Она впервые в жизни
обратилась к врачу на шестьдесят восьмом году. Тетя остановилась у своего
племянника, а я осталась в Байе: Филипп меня терпеть не может.

На листке бумаги Мегрэ написал: "Филипп Делижар".

- Сколько ему лет?

- Сорок четыре или сорок пять.

- Чем он занимается?

- Ничем. У него было состояние - вернее, состояние его жены, но,
насколько я знаю, через несколько лет от него осталось одно воспоминание.
Тем не менее он продолжает жить в большом доме на улице Реколле и держит
кухарку, лакея и шофера. Филипп часто приезжал в Байе просить у тети
денег.

- И она ему давала?

- Никогда! Она отвечала ему: "Потерпи, вот я умру..."

Пока молодая женщина говорила, Мегрэ мысленно подвел первые итоги. В
Байе, на одной из тихих улочек возле собора, где звук шагов заставляет
дрожать занавески в каждом окне, жила мадам Жозефина Круазье, вдова
Жюстина Круазье.

История ее обогащения была и необыкновенной и заурядной. Круазье,
мелкий чиновник, был помешан на страховании, что было предметом невеселых
шуток окружающих.

Однажды, в первый и последний раз в своей жизни, он решил отправиться
на пароходе в Саутгемптон. Море было неспокойно. Корабль накренился,
Круазье ударился о рубку и раскроил череп. Его вдова, к своему
собственному удивлению, получила вскоре около миллиона франков от
различных страховых компаний.

С этого дня единственной заботой Жозефины Круазье было следить за
тем, как растет ее состояние. Она преуспела в этом, поговаривали, что ее
состояние оценивалось в четыре или пять миллионов франков.

Сын ее сестры, Филипп Делижар, начал с того, что женился на дочери
преуспевающего барышника. Он купил и обставил роскошный особняк, который
стал гордостью Каннов. Но его вложения оказались настолько же неудачными,
насколько выгодными были начинания его тети. Ходили слухи, что уже три или
четыре года он живет в кредит, занимая под большие проценты деньги в счет
будущего наследства.

- Итак, мадемуазель Ледрю, единственным основанием для ваших
обвинений является то, что Филипп нуждался в деньгах?

- Я же сказала вам, что мадам Круазье просила меня, если что-нибудь
случится с ней на улице Реколле...

- Простите, но вы должны согласиться, что страхи пожилой женщины вряд
ли могут служить основой для обвинений. Не лучше ли нам обратиться к
фактам?

- Тетя умерла вчера, в пять часов вечера. Они уверяют, что от
сердечного приступа!

- У нее было больное сердце?

- Не настолько, чтобы от этого умереть.

- Вы в это время были в Байе?

Мегрэ показалось, хотя он мог и ошибиться, что девушка какое-то
мгновение колебалась, прежде чем ответить.

- Нет... я была здесь, в Каннах.

- Но ведь вы сказали, что не сопровождали мадам Круазье в этой
поездке?

- Это так. Но от Байе до Каннов только полчаса на автобусе. А мне
надо было кое-что купить.

- И вы не видели своей тети?

- Нет, но я зашла в дом на улице Реколле.

- В какое время?

- Около четырех. Мне сказали, что мадам Круазье нет дома.

- Кто вам это сказал?

- Лакей.

- Он спросил у хозяев?

- Нет, он сам мне сказал.

- Значит, это или было правдой, или он получил инструкции заранее.

- Я так и подумала.

- И куда вы пошли потом?

- Мне надо было купить массу мелочей. Потом я вернулась в Байе. А
сегодня, читая местную газету, узнала о смерти тети.

- Странно...

- Простите?

- Я говорю, странно. В четыре часа вам сказали, что вашей тети нет
дома. Вы возвращаетесь в Байе и на следующее утро узнаете из газеты, что
ваша тетя умерла через несколько минут, самое большое через час, после
вашего визита. Я вас правильно понял, мадемуазель Ледрю, что вы официально
просите начать расследование?

- Да, инспектор. У меня нет больших денег, но я готова пожертвовать
всем, чтобы выяснить правду и наказать виновных.

- Одну минутку. Кстати, о ваших финансовых возможностях. Могу ли я
поинтересоваться, что вы наследуете после смерти мадам Круазье?

- Ничего. Я сама писала завещание и отказалась что бы то ни было
принять от нее. Иначе никто бы не поверил, что я бескорыстно относилась к
мадам Круазье.

Это звучало чуть-чуть слишком убедительно, чтобы быть правдой. Но при
всем старании Мегрэ не мог найти ни единой трещинки в ее броне.

- Таким образом, вы остались без гроша?

- Я этого не сказала, инспектор. Я получала жалованье как компаньонка
мадам Круазье. Расходов у меня почти не было, я могла понемногу
откладывать, чтобы у меня были деньги на черный день. Но, повторяю, я
готова истратить все до последнего су, чтобы отомстить за тетю.

- Разрешите задать вам еще один вопрос. Наследник - Филипп, не правда
ли? Теперь предположим, что он убил свою тетю. В таком случае он теряет
право на наследование. Что же случится с миллионами?

- Они будут пожертвованы на воспитание одиноких девушек.

- Мадам Круазье интересовалась благотворительностью?

- Она жалела девушек, которые живут одни. Она знала об опасностях,
которые их окружают.

- Благодарю вас, мадемуазель.

- Так вы начнете расследование?

- Я проверю кое-что. И если мне покажется необходимым... Да, кстати,
где я смогу вас отыскать?

- Похороны состоятся через два дня. Я буду здесь, в Каннах, рядом с
ней...

- А Филипп?