Жорж СИМЕНОН

ДОМ СУДЬИ

Глава 1

Жена таможенника

- Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь, - считал Мегрэ.

Считал он машинально. Это выходило само собой. Голова была пуста, веки
налились тяжестью.

- Шестьдесят один, шестьдесят два...

Он выглянул на улицу. Во "Французском кафе" нижняя половина окон была из
матового стекла. Сквозь верхнюю виднелись лишь облетевшие деревья на
площади, которые сек нескончаемый дождь.

- Восемьдесят три, восемьдесят четыре...

Стоя с кием в руке, он видел свое отражение во всех зеркалах, которыми
были отделаны стены кафе.

А хозяин г-н Ле Флем как ни в чем не бывало молча продолжал серию ударов.
Переходил от одного края зеленого поля к другому, наклонялся, выпрямлялся,
издали провожал шары взглядом.

- Сто двадцать два... Сто двадцать три...

В зале было просторно. У окна сидела с шитьем пожилая служанка. И все. Ни
души, кроме них троих. Разве что кот у печки.

А на часах еще только три! И еще только тринадцатое января. Комиссару
виден пухлый календарь, висящий позади кассы. И все это продолжается уже три
месяца! И...

Он никому не жаловался. Даже г-жа Мегрэ - и та не знает, почему он попал
в немилость и получил назначение окружным комиссаром в Люсон. Это изнанка их
ремесла, посторонних в это не посвящают.

Г-жа Мегрэ тоже здесь, живет в квартирке, которую они сняли над лавкой
торговца роялями. У них уже были стычки с хозяйкой, потому что... Эх, не все
ли равно!

- До скольких играем? - осведомился г-н Ле Флем, чтобы знать, не пора ли
остановиться.

- До ста пятидесяти.

Мегрэ неторопливо курил трубку. Ого! Сто сорок семь, сто сорок восемь,
сто сорок девять, сто пятьдесят! Шары замерли на столе; белые были
грязно-желтого цвета, красный - неаппетитно-розового. Кии поставили в
пирамиду. Г-н Ле Флем подошел к стойке, накачал себе и Мегрэ по полкружки
пива и смахнул пену деревянным ножом.

- Ваше здоровье!

О чем им еще говорить?

- А дождь все идет...

Мегрэ влез в пальто, надвинул на самые глаза шляпу-котелок и через
несколько секунд, засунув руки в карманы, уже шагал по улицам городка сквозь
сетку дождя.

Вскоре он распахнул дверь полицейского участка, где стены были увешаны
официальными объявлениями. Наморщил нос, учуяв бриллиантин, которым
пользовался инспектор Межа - этот приторный запах не перебьешь даже десятком
выкуренных трубок.

На стуле сидела морщинистая старушка в чепце, перед собой она держала
необъятный вандейский зонт, с которого текло. На полу уже образовалась лужа,
словно от шкодливого щенка.

- .. Что еще такое? - проворчал Мегрэ, пройдя за перегородку и нагнувшись
к единственному своему инспектору.

- К вам. Желает беседовать исключительно с вами.

- Как это - со мной? По фамилии меня назвала?

- Спросила комиссара Мегрэ.

Старуха уловила, что речь о ней, и с достоинством поджала губы. Прежде
чем снять пальто, Мегрэ по привычке порылся в бумагах, дожидавшихся на
столе. Обычная текучка: надзор за несколькими поляками, задержанные без
удостоверения личности, лица с ограничением места жительства...

- Слушаю вас, сударыня. Сидите, пожалуйста! Но прежде всего, от кого вы
слышали мою фамилию?

- От мужа, господин комиссар. Его зовут Жюстен Юло. Вы сразу вспомните
его, как только увидите: у него очень запоминающееся лицо! Он был
таможенником в Конкарно, а вы приезжали туда по одному делу. Вчера он, как
только убедился, что труп еще в комнате, так и сказал мне...

- Виноват! О каком трупе речь?

- О том, что находится дома у господина судьи...

Эту особу не так просто сбить с толку! Мегрэ смотрел на нее без особого
интереса: он еще не подозревал, что с этой самой Адиной Юло, шестидесяти
четырех лет, сидящей напротив него, ему придется свести куда более близкое
знакомство и что он, как все, станет называть ее Дидиной.

- Для начала надо вам сказать, что муж мой вышел на пенсию и мы
перебрались ко мне на родину, в Эгюийон. Там у меня домик поближе к порту: я
получила его в наследство от покойника дяди... Вы, конечно, не знаете
Эгюийон?.. Так я и думала, что не знаете. В таком случае вам трудно
разобраться. Но к кому мне обратиться, кроме вас? Не к нашему же
деревенскому полицейскому - он с утра до ночи пьян и нас на дух не
переносит! А мэр знать ничего, кроме своих мидий, не хочет.

- Мидий? - переспросил Мегрэ.

- Да, он разводит мидий, как мой покойный дядя и почти все в Эгюийоне. У
него плантация - ого-го-го, какая!

Инспектор Межа, дурак набитый, не удержался и насмешливо хихикнул; Мегрэ
смерил его ледяным взглядом.

- Итак, вы, сударыня, остановились на том...

Г-жа Юло не нуждалась в подбадривании. Спешить ей было некуда. Она лишь
метнула на Межа взгляд, подчеркивавший всю бестактность его смешка.

- Всякое ремесло на свой лад почетно.

- Разумеется! Продолжайте, пожалуйста.

- Эгюийон довольно далеко от порта, у нас там, в деревне, всего-то
десятка два домов. Самый большой - у судьи.

- Минутку. Какой судья?

- Его фамилия Форлакруа. В свое время он был мировым судьей в Версале.
Сдается, у него случились там неприятности; не удивлюсь, ежели уйти в
отставку его вынудило начальство.

Да, не жалует судью эта крохотная, сморщенная старушонка! И уж подавно не
боится говорить о людях все, что думает.

- Итак, расскажите о трупе. Это труп судьи?

- Ох, к сожалению, не его! Таких, как он, не убивают!

В добрый час! Мегрэ узнал, что хотел, а Межа фыркает в платок.

- Не мешайте мне рассказывать по-своему, а то собьете с толку. Какое у
нас сегодня? Тринадцатое! Господи, а я-то подумала... - Она поспешно
постучала по дереву, потом перекрестилась. - Дело было позавчера, то есть
одиннадцатого. Накануне вечером у них были гости.

- У кого это, "у них"?

- У Форлакруа. Доктор Бренеоль с женой и дочкой. То есть с дочкой жены.
Дело в том, что... Нет, так я никогда не кончу. В общем, коротали вечер
вместе - они собираются этак два раза в месяц. Играют в карты до полуночи,
потом поднимают адский шум - заводят машины...

- Вы, я вижу, отлично осведомлены обо всем, что творится у ваших соседей.

- Я же вам толкую: наш дом, то есть дом моего покойного дяди, стоит
прямехонько за их домом. И не хочешь, а все заметишь.

В зрачках у комиссара уже зажглись огоньки, которые обрадовали бы г-жу
Мегрэ. Он курил торопливыми затяжками, не так, как обычно; подошел к камину,
помешал угли и стал спиной к пламени.

- Итак, труп...

- Это было уже утром. Я сказала - одиннадцатого? Утром муж пошел обрезать
яблони, благо, погода была сухая. А я ему держала лестницу. Сверху ему было
видно то, что за оградой... Он забрался как раз на высоту второго этажа дома
судьи. Одно из окон было открыто. И вот он вдруг спускается и говорит мне:
"Дидина!" - Меня зовут Адина, но все привыкли звать Дидиной. - "Дидина, -
говорит он мне, - там в комнате кто-то лежит на полу". - "Лежит на полу"? -
переспросила я, а сама не поверила. С какой стати человеку лежать на полу,
когда дом набит кроватями? - "Представь себе. Сейчас влезу, еще посмотрю".
Он лезет наверх, спускается... А человек он непьющий и за свои слова
отвечает. И голова у него на плечах есть. Как-никак, он тридцать пять лет на
службе состоял, а это что-нибудь, да значит... И вот, я вижу, он целый день
все думает, думает. После второго завтрака идет, как всегда, прогуляться.
Заглядывает в гостиницу "Порт". Вернулся и говорит: "Любопытно! Вчера никто
не приезжал автобусом, и машин тоже не было..." - Понимаете, засело это у
него в голове. Он попросил меня подержать ему лестницу еще раз. И говорит,
тот человек, мол, все еще лежит на полу. Вечером он следил за светом, пока
все огни не потухли.

- Какие огни?

- В доме судьи. А надо сказать, на окнах, которые выходят во двор, они
никогда не закрывают ставни. Думают, ничего не видно. Ну так вот: судья
зашел в ту комнату и долго там пробыл. Муж снова оделся и выбежал на улицу.

- Зачем?

- На случай, если судья надумает унести труп и бросить в воду. Но муж
скоро вернулся. "Сейчас отлив, - говорит, - ему пришлось бы брести по горло
в тине". А назавтра...

Мегрэ был ошарашен. За время службы он навидался всякого, но чтобы такие
старички, таможенник на пенсии и его Дидина, вели из своей конуры слежку за
домом судьи, держа друг другу лестницу...

- Назавтра тело еще лежало там, в том же месте. - Она глядела на Мегрэ,
словно говоря всем своим видом: "А ведь мы не ошиблись!" - Муж наблюдал за
домом целый день. В два часа судья, как всегда, пошел с дочерью на прогулку.

- А у судьи есть дочь?