Жорж Сименон
Колокола Бесетра
больницах, и не только в них, пытаются понять и поддержать самое странное
существо на свете - больного человека.
приятно отдававших чуть заплесневелой бумагой, которые я брал в библиотеке,
содержали предисловие, и, должен признаться, за сорок лет моей писательской
деятельности я не раз сожалел, что мода на предисловия прошла. С тоской
вспоминаю, в частности, некоторые романы Конрада, где было не только
предисловие, но и предисловие ко второму, если даже не третьему изданию,
введение, обращение к читателю - словом, все эти привычные элементы книги,
которые очаровывали меня не меньше, чем сама книга.
непосредственный контакт с читателем? Сегодня романисты охотно выступают в
газетах, по радио и телевидению, однако их слова далеко не всегда доходят до
тех, кто читает их сочинения.
литературных теориях. На худой конец я мог бы ограничиться традиционной
формулировкой, какие, кстати, используются и в кинофильмах: "Все описанные
события являются чисто вымышленными, и любое сходство персонажей книги с
реально существующими людьми следует отнести на счет случайности".
всегда достигает своей цели, поскольку наши современники охотно узнают себя
в героях художественных произведений, особенно если из этого можно
попытаться извлечь материальную выгоду.
примеру, я, сидя в Париже, написал "Лунный удар - роман, действие которого
разворачивается в Габоне, Либревиле, а точнее, в отеле, расположенном на
городской окраине, по соседству с тропическим лесом. Название отеля, в
котором я действительно останавливался за два года до этого, мне было не
вспомнить, да и не хотелось его называть. Поэтому для своего романа я
выбрал, на мой взгляд, самое невероятное название отеля: "Центральный". Но
оказалось, что я попал в самую точку, и через несколько недель после выхода
книги владелец отеля заявился в Париж и потащил меня в суд.
неоднократно. Как найти для героя приемлемое имя, которое не носит ни один
человек на свете? Что делать, если ты описываешь какой-нибудь провинциальный
городок и тебе нужно упомянуть его префекта, прокурора, мэра и начальника
полиции? Что если вы сделаете свой персонаж толстым и плешивым, а реальный
человек таким и окажется? И если его жена в вашей книге будет тощей и
болтливой...
город с собственной рекой. Дворцом правосудия, церквями, улицами и
магазинами.
вывести на сцену профессора, студентов-практикантов, старшую медсестру?
угодить в самую точку?
встречал там ни одного из людей, описанных в этой книге Это же относится и к
моему главному редактору газеты, адвокату, обоим академикам - я не списывал
их с натуры!
пресловутую формулу: "Любое сходство персонажей книги с реально
существующими людьми следует отнести на счет случайности".
веке, таких своеобразных и сочных.
маленьком мирке, который он создал себе сам или в который попал волею
обстоятельств, заканчивается вполне определенный, студеный и туманный
день-среда, 3 февраля.
его тревожить гораздо позже. Он пока пребывает на дне черной, словно
океанская пучина, пропасти, без малейшего контакта с внешним миром. Впрочем,
его правая рука начинает конвульсивно подрагивать, а щеки забавно надуваются
при каждом выдохе.
как волны, а потом расходящийся концентрическими кругами. Могра, не открывая
глаз, пытается следить за ним, понять, что это, и тут происходит нечто, о
чем он впоследствии так никому и не расскажет, - он узнает эти волны и даже
пробует им улыбнуться.
указывая на голубое небо, говорил:
правильно произнести это слово, которое получалось у него как "колола", но
уже знал, что от них расходятся концентрическими кругами звуковые волны.
пытается. Но эта слабость тоже знакома. Ему уже приходилось ее испытывать, и
из-за этого в голове на какое-то время воцаряется путаница. А что если он
все еще восьмилетний мальчик и его срочно доставили из школы в больницу
Фекана, а теперь, несмотря на яростное сопротивление, приложили к лицу
маску, чтобы сделать операцию аппендицита?
рту, усталость во всем теле и, наконец, когда он уже "поплыл - гудение
знакомых колоколов.
нее не верит, но и не решается отбросить окончательно. Может, он все же
мальчик из Фекана, который приходит в себя в больничной палате, и увидит
сейчас полную медсестру - розовую блондинку, занятую вязанием? В таком
случае все остальное было сном. Если так, то он проспал под наркозом почти
пятьдесят лет.
пятидесятичетырехлетний человек, давным-давно уехавший из домика на улице
Этрета. Путаница длится несколько минут, вернее даже секунд, но ему все
равно хочется проверить свою догадку. Для этого достаточно открыть глаза, но
тут происходит странное явление, не трагическое, а, напротив, почти
комическое: он делает все, что нужно, чтобы разомкнуть веки, чтобы мозг
послал соответствующий сигнал в нервные окончания. Но веки остаются
неподвижными.
будто он стал никем. Никаких проблем, никакой ответственности. Единственное,
что заставляет его продолжать свои попытки, - это желание удостовериться,
что толстая медсестра, зело розовая блондинка, не сидит и не вяжет у
изголовья.
растворились где-то вдали, и Могра замечает новый звук, который тоже
навевает воспоминания. Но он слишком измучен, чтобы попытаться сообразить,
какие именно. Скрипнул стул, словно кто-то порывисто поднялся, и ему,
по-видимому, все же удалось разлепить веки, потому что совсем рядом
оказывается белый халат, молодое лицо и темные волосы, выбивающиеся из-под
белой шапочки.
слишком устал, чтобы задавать вопросы, и предпочитает скользнуть в свой
черный провал.
что действительно пробилось к нему сквозь забытье, от того, что рассказали
позже? Например, в самом ли деле в коридоре рядом с его палатой висит
телефон и он слышит, как женский голос говорит:
где можно его застать? Он велел сообщить ему, когда...
устаревшей модели. Пока же все это не имеет смысла, а когда он появится, то
будет касаться лишь его одного.
его пробуждение происходит резко и страшно, словно после кошмара, в котором
почва ускользала из-под ног, а нужно было держаться во что бы то ни стало.
Но силы покинули его. Он машет в пустоте руками и ногами, не в силах
контролировать собственные движения. Хочется закричать, позвать на помощь.
Рот его открывается. Он уверен, что широко открыл рот, но не может выдавить
из себя ни звука.
поту, лоб покрылся испариной, но при этом холодно, он весь трясется,
безуспешно пытаясь унять противную дрожь.