Микки Спиллейн.

Семь лет в ожидании убийства.

Перевод с английского Александра ЗУБКОВА

В комнате было душно, я буквально обливался потом. Сквозь дрему откуда-то
издалека до меня донесся шум и чьи-то голоса. Дверь слегка приоткрылась,
луч света, прорезав тьму комнаты, упал мне на лицо. И тут же я услышал
незнакомый голос:

- Открой-ка дверь, приятель.

Я встал с постели, подошел к двери, прикрыл ее, снял цепочку и едва успел
отступить, как дверь распахнулась с такой силой, что чуть не сбила меня с
ног.

На пороге стояли два громилы. Оба сами по себе производили внушительное
впечатление, а кольты, которые они сжимали в руках, придавали им еще более
устрашающий вид. Меня, однако, они не напугали.

- Какого черта вам здесь нужно? - спросил я.

Даже не взглянув на меня, один амбал с лошадиной физиономией взмахнул
рукой. От его резкого удара меня вывернуло наизнанку, а сам я, внезапно
оказавшись на четвереньках, пытался восстановить дыхание, широко открыв
рот, как рыба, которую вытащили из воды.

- Ее здесь нет, - сказал второй амбал. - Парень нажрался и дрых. Закрыл
дверь на цепочку и вырубился. Да и, как она могла сюда попасть, если он был
в отключке?

Больше они не произнесли ни слова, но когда я поднял голову, тот тип, что
мне врезал, пристально посмотрел на меня. Я ухмыльнулся ему в ответ. Без
злобы, а так, будто понимая, что работа есть работа. Я скалился, изображая
добродушие, до тех пор, пока он не пожал плечами и не сказал:

- По-моему, это псих. Пошли отсюда.

Прошло еще пять минут, прежде чем мне удалось встать, и еще столько же,
пока я добрался до раковины. Открыв холодную воду, я плеснул ее на лицо и
голову, смывая кровь.

Покончив с этим и даже не взглянув в зеркало, я добрался до постели,
плюхнулся на нее и прижался к теплой нагретой стенке. Нестерпимая головная
боль постепенно начала утихать. И тогда я произнес:

- Ну ладно, теперь выбирайтесь оттуда.

Обшитая деревом дверь стенного шкафа, казавшаяся частью дальней стены,
открылась. Несколько секунд в темном проеме ничего нельзя было разглядеть,
кроме какой-то тени. Но затем тень материализовалась и, наконец, я увидел
девушку. С коротким рыданием она, сделав шаг вперед, остановилась и замерла.

Я нашарил позади себя выключатель и зажег ночник. Загорелся тусклый
красноватый свет, но его было достаточно, чтобы разглядеть то, что нужно.

Девушка была красива. Чертами лица она напоминала индианку, волосы ее были
иссиня-черными. Как и я, она вся взмокла от пота, платье прилипло к ее
телу, обрисовывая высокую грудь и плоский живот. От волнения она прерывисто
дышала. Бледность ее лица резко контрастировала с полными красными губами.

Девушка стояла, молча глядя на меня. Ее бедра слегка покачивались, как у
молодой, готовой сделать прыжок лани, и я невольно залюбовался ею.

- Они ушли, - сказал я. - А этот шкаф - единственное место, где можно
спрятаться. Вы неплохо придумали.

Она дотронулась языком до сухих губ.

- Когда вы... догадались?

- Сразу же, - при движении мои губы кровоточили, и я вытер их рукавом.

Проследив за моим движением, она взглянула мне прямо в лицо.

- Вы могли сказать им обо мне, и тогда они не стали бы...

- Этим ублюдкам? Ни за что.

- Спасибо.

- Да чего уж. Просто не очень приятно, когда тебя будят таким вот манером.

Тут она впервые улыбнулась. Нет, скорее не улыбнулась, а... усмехнулась. От
этого ее лицо изменилось и мне вдруг показалось, что куда-то исчезла жара,
ощущенье похмелья, боль в голове, словно вокруг все стало другим и сам я
стал другим. Но это было всего лишь мгновенное ощущение, и оно тут же
исчезло, оставив только боль растревоженной памяти.

- Могу ли я вам чем-нибудь помочь? - спросила она.

- Вряд ли. Уже никто не в силах помочь мне, малышка.

Эта фраза, видно, обескуражила ее и, не зная, что ответить, она стала
осматриваться по сторонам. Прошло пару минут, ее улыбка исчезла. Вновь
вспомнив о своем, она сказала:

- Я... спасалась бегством. Ваша дверь была открыта, поэтому я оказалась
здесь.

Я прикрыл ночник рукой.

- Кто они?

В ее глазах снова появился страх.

- Я не знаю, - чуть помедлив, ответила она.

- Они ведь не шутили, детка.

Она кивнула, потом сделала несколько быстрых шагов к окну и через мою
голову бросила взгляд вниз, на улицу.

Теперь, когда она находилась рядом, я увидел, что она даже красивее, чем
показалось мне раньше. И напугана она гораздо сильнее, чем я думал. Она
напряжение смотрела вниз. Я осторожно взял ее руку в свою и тихонько сжал.
Совершенно бессознательно она ответила на мое пожатие. Поняла она это, лишь
когда я выпустил ее руку. Она вздрогнула и, нахмурившись, быстро сделала
шаг назад.

- Я только что поцеловал вас, - сказал я.

- Что? - тихо переспросила, она.

- Когда я был ребенком, мы называли такое рукопожатие "тайным" поцелуем.
Так мы поступали, когда хотели поцеловать девочку при посторонних.

Я засмеялся при виде выражения ее лица, но тут у меня снова жутко заболела
голова, и я замолчал.

Однако я добился своего. На ее лице вновь промелькнула тень улыбки, которую
опять сменил страх.

Она еще раз внимательно оглядела улицу и сказала:

- А теперь мне нужно идти.

- С вашей стороны это будет большой глупостью. Вы не знаете ни этих двух
типов, ни других, которые могут следить за вами. Сейчас у вас вид
затравленной дичи. Вы похожи на лань, преследуемую собаками. Вряд ли вы
сумеете скрыться из этого квартала незамеченной.

Она не ответила, а лишь сжала губы и повернулась спиной к окну. Я указал ей
на стул, стоявший в ногах кровати, и она села, обхватив плечи руками, будто
ей стало зябко.

- Когда все это началось? - спросил я.

С мгновенье она смотрела куда-то в сторону, потом покачала головой.

- Я не понимаю, о чем вы говорите.

- Вы лжете, - отчеканил я и тут же заметил, как ее руки, скрещенные на
груди, напряглись.

- Почему вы решили, что я обманываю вас?

- Мне так кажется...

Напряжение вдруг оставило ее, а вместе с ним исчезла и стена отчуждения,
которая нас разделяла.

- Да, действительно, вы правы. Я сталкивалась с ними уже дважды.

- Когда именно?

- Первый раз - во вторник. Тогда меня едва не сбила машина прямо перед моим
домом. А позавчера я заметила, что за мной следили.

- Как вы догадались об этом? Профессионалов обычно бывает трудно засечь.

Она ответила мне, не колеблясь.

- Я побывала в отделах дамского белья трех магазинов, где мужчины обычно не
появляются, и заметила одного и того же человека во всех трех. Почувствовав
неладное, я выбежала из магазина, сменила два такси, а потом спустилась в
подземку.

Она замолчала и глубоко вздохнула. Потом, всхлипнув, закрыла лицо руками,
изо всех сил стараясь сдержать рыдания.

Я с трудом поднялся с кровати, голова у меня буквально раскалывалась от
боли, и заставил ее опустить руки. Это была не истерика. Просто на секунду
она потеряла самообладание, но быстро пришла в себя.

- Продолжайте, - попросил я.

- Стоя на платформе, я вдруг почувствовала чье-то прикосновение. И тут же
кто-то толкнул меня в спину, я полетела вниз, и в этот момент из туннеля
появился поезд. Я слышала крики на перроне. Машинист пытался затормозить, я
ударилась обо что-то головой и потеряла сознание, - она прикрыла глаза и
потерла виски, как бы стараясь избавиться от мучавших ее воспоминаний. -
Когда я пришла в себя и вновь услышала шум и крики, меня ослепил свет, и я
сразу не могла понять, где нахожусь. Ужасно, это было просто ужасно!

И тут я вспомнил.

- Я же видел вас на фотографиях в газетах. Там писали, что вы упали между
рельсами и угодили в дренажный колодец. Отделались ушибами и ссадинами.

- Да мне очень повезло.

- Но вы, насколько я помню, заявили, что сами поскользнулись на краю
платформы.

- Да.

- Почему?

- Какая-то дурища сказала полицейским, что я пыталась покончить жизнь
самоубийством. Ей, видите ли, показалось, что я сама прыгнула вниз. Вот я и
сказала полицейским, что поскользнулась. Иначе меня бы задержали для
дополнительных допросов.

- Но почему же вы не сообщили, что вас столкнули?

Она медленно подняла голову.

- Я побоялась. Когда тебя мучает страх, не так-то просто сказать правду.

- Да, - ответил я, - знаю. Как вас зовут?

- Энн Лоури, - произнесла она, искоса взглянув на меня. - Но вы задаете мне
ужасно много вопросов. А сами-то вы кто?

- Вообще-то меня всегда звали Фил Рокка, но теперь я - никто.