Рекс СТАУТ

СЛИШКОМ МНОГО КЛИЕНТОВ

Усадив его в кресло, обитое красной кожей, я подошел к своему
письменному столу, развернул кресло лицом к посетителю, сел и обратил на
него вежливый, хотя отнюдь не восторженный взгляд. Конечно, костюм за 39
долларов 95 центов плохо сидел на нем и был весь помят, а рубашку за 3
доллара он не менял уже второй, если не третий день, но дело было скорее в
нем самом, нежели в одежде. Длинное костлявое лицо и широкий лоб - тут все
было в порядке; просто он не походил на клиента, способного существенно
увеличить банковский счет Ниро Вульфа.

Счет на сегодняшний день, понедельник, начало мая за вычетом только
что заполненных мною чеков, которые я положил на подпись на стол Вульфа,
уменьшился до 14194 долларов 62 центов. Не спорю, сумма довольно солидная,
но с учетом недельного жалованья Теодору Хортсману, который ухаживал за
орхидеями, и Фрицу Бреннеру, повару и эконому, и мне, состоящему при
хозяине для поручений; с учетом счетов для бакалейщика, а в них
фигурировали такие статьи, как свежая икра, которую Вульф порой подмешивал
за завтраком в печеные яйца; с учетом содержания коллекции орхидей в
оранжерее на крыше старого каменного особняка, не говоря уже о пополнении
самой коллекции; с учетом того и сего, пятого и десятого минимальные
расходы на все хозяйство превышали пять тысяч в месяц. К тому же через
пять недель наступало 15 июня, день уплаты подоходного налога. Короче, все
говорило о том, что до четвертого июля придется позаимствовать денежки из
наших запасов в сейфе банковского депозитария, если не подвернется
возможность сорвать жирный куш.

Вот почему, когда раздался звонок в дверь, и я, выйдя в прихожую,
увидел за поляроидным стеклом парадного незнакомого мужчину без
чемоданчика с образцами товара, мне показалось уместным широко открыть
дверь и наградить его приветливым взглядом.

- Это дом Ниро Вульфа, не так ли? - спросил он, и я ответил, что да,
но мистер Вульф до шести никого не принимает, а он сказал: - Знаю, от
четырех до шести он в оранжерее, но мне нужен Арчи Гудвин. Вы мистер
Гудвин?

Я не стал отпираться и поинтересовался, что у него за дело; он
заявил, что хочет получить у меня профессиональную консультацию.

Откинувшись на спинку красного кожаного кресла, он наклонил голову и
произнес, уставившись на меня умными серыми глазами:

- Разумеется, мне нужно сообщить вам свое имя.

Я покачал головой:

- Только если это имеет отношение к делу.

- Имеет. - Он забросил ногу на ногу; носки, серые в мелкий красный
горошек, сползли у него чуть ли не на ботинки. - В противном случае не
было смысла приходить. Я хочу поговорить с вами сугубо конфиденциально.

Я кивнул:

- Само собой. Но это контора Ниро Вульфа, и я на него работаю. Если
вы получите счет, так это будет от него.

- Знаю. Я могу рассчитывать, что сказанное останется между нами?

- Безусловно. Разве что на душе у вас груз, который мне не поднять,
убийство там или государственная измена.

- Всяк грех глаголет, но убийство вопиет. Измена Родине себя не
окупает. У меня на совести ни того, ни другого. Ни одно из моих
преступлений не наказуемо по закону. Так что, мистер Гудвин, по секрету -
меня зовут Йигер, Томас Дж.Йигер. Возможно, вы слышали обо мне или читали,
хотя я отнюдь не знаменитость. Я живу в доме 340 по Восточной Шестьдесят
восьмой улице. Состою руководящим вице-президентом фирмы "Континентальные
пластмассы" с правлением в здании Эмпайр стейт билдинг.

Я и глазом не моргнул. "Континентальные пластмассы" могли оказаться
гигантской корпорацией, занимающей три-четыре этажа, а могли ютиться в
паре комнатенок с единственным телефоном на столе у руководящего
вице-президента. Но в любом случае тот квартал по Восточной Шестьдесят
восьмой был мне знаком, и представлял он собой отнюдь не трущобы, совсем
напротив. Этот тип носил костюм за 39 долларов 95 центов, потому что мог
позволить себе плевать на всех и вся. Знаю я президента правления одной
многомиллиардной корпорации, из богатейших в стране, так он ходит в
нечищенных ботинках и бреется три раза в неделю.

Я извлек блокнот и начал записывать.

- Номер моего домашнего телефона в справочниках не значится, -
продолжал тем временем Йигер, - Чисхолм 53-232. Я специально пришел, когда
Вульф, насколько мне известно, бывает занят. Я хочу поговорить с вами: нет
смысла объяснять ему мое дело, раз он все равно поручит его вам. Мне
кажется, что за мной следят; я хочу узнать, так ли это, и если так, то кто
именно следит.

- Дело для сосунков, - сказал я, бросив блокнот на стол. - Любое
приличное агентство вам это устроит за десять долларов в час. У мистера
Вульфа другой подход к проблеме гонорара.

- Понимаю, что другой, но это неважно, - отмахнулся он. - Жизненно
важно, однако, выяснить, следят ли за мной, поскорее, и особенно - кто
именно. В каком агентстве по десять долларов в час найдется профессионал,
равный вам?

- Дело не в этом. Будь я и вполовину так хорош, как мне кажется, все
равно жалко тратить мое время на охоту за "хвостом". А если никакого
"хвоста" нет и засекать нечего? Сколько дней уйдет на то, чтобы вас в этом
убедить? Допустим, десять, по двенадцать часов в сутки из расчета по сто
долларов за час. Это будет двенадцать тысяч плюс расходы. Пусть вы даже...

- Десяти дней не понадобится, - ответил он, поднимая голову, - я в
этом уверен. Не будет и двенадцати часов в сутки. Позвольте объяснить,
мистер Гудвин. По-моему, за мной следят - или будут следить - в
определенное время. Я, в частности, подозреваю, что преследователь
двинется за мной нынче вечером, когда в семь часов я выйду из дома и поеду
через парк на Восемьдесят вторую улицу. В дом сто пятьдесят шесть по
Западной Восемьдесят второй. Возможно, лучше всего вам ждать у моего дома,
когда я выйду, но, разумеется, вы сами решите, как действовать. Я не хочу,
чтобы меня выследили и вышли на этот адрес. Не хочу, чтобы связь между
мною и этим домом стала известна. Если слежки не будет, то на сегодня все,
и я снова позвоню вам только тогда, когда решу еще раз туда отправиться.

- Когда это будет?

- Точно не скажу. Возможно, в конце недели, а может быть, и на
следующей. Я предупрежу вас за день.

- Вы поедете на своей машине или в такси?

- В такси.

- Что для вас важнее - чтобы вас не проследили до этого дома,
выяснить, есть ли слежка, или установить личность "хвоста", если слежка
есть?

- Все важно.

- Что ж, - поджал я губы, - должен признаться, задание несколько
специфическое. Я упомянул тут о ста долларах в час, так это для проформы.
Как говорится, подгоняй ботинок по ноге. Мистер Вульф займется подгонкой,
а вот нога - это уже по вашей части.

Он улыбнулся:

- За это не волнуйтесь. Значит, я буду ждать вас к семи. Или чуть
раньше?

- Вероятно. - Я взял в руки блокнот. - Не окажется ли "хвост" вашим
знакомым?

- Не знаю. Не исключено.

- Мужчина, женщина?

- Не могу сказать. Не знаю.

- Профессионал или любитель?

- Не знаю. Может быть и то, и другое.

- Засечь его будет просто, а что дальше? Если это сыщик, я его,
возможно, опознаю, но пользы мало. Узнаю я его или нет, я в любом случае
смогу ему помешать, но выжать из него имя клиента мне не удастся.

- Но помешать-то вы ему сумеете?

- Еще бы. Сколько вы готовы выложить за имя клиента? Запросить могут
немало.

- Не думаю... - он запнулся. - Я считаю, что мне это не нужно.

Он сам себе противоречил, но я не стал заострять на этом внимание.

- Если это любитель, я, конечно, ему помешаю, а что дальше? Вы
хотите, чтобы он знал, что его засекли?

Он обдумал вопрос.

- Пожалуй, нет. Да, пусть лучше не знает.

- Тогда я не сумею его заснять, смогу только дать описание внешности.

- Это меня удовлетворит.

- Прекрасно. - Я швырнул блокнот на стол. - Ваш адрес на Шестьдесят
восьмой - не многоквартирный дом?

- Нет, особняк. Мой собственный.

- В таком случае мне не следует в него входить и даже появляться
поблизости. Если работает сыщик, он, скорее всего, меня узнает. Вот что мы
сделаем. Ровно в семь вечера вы выйдете из дома, дойдете до Второй авеню
и, не переходя ее, свернете налево. Примерно в тридцати шагах от угла
будет закусочная, а перед ней...

- Откуда вам это известно?

- Немного в Манхэттене кварталов, которых бы я не знал. Перед
закусочной прямо у тротуара либо во втором ряду будет стоять сине-желтое
такси с опущенным флажком, а в нем - водитель с широкой квадратной
физиономией и большими ушами. Вы ему скажите: "Вам надо побриться". Он
ответит: "У меня слишком нежная кожа". Для верности, когда сядете,
посмотрите на табличке его имя. Его зовут Альберт Голлер. - Я произнес по