ВИРТУАЛЬНЫЙ СВЕТ
ОГЛАВЛЕНИЕ
[7]
урьер прислонился лбом к слоеному пирогу стекла, аргона и ударопрочного пластика. Над окраинами города висит боевой вертолет - узкая хищная оса, высматривающая добычу, цепкие лапки тесно прижимают к груди гладкий черный кокон, набитый десятками смертей.
ракеты, семьдесят три убитых, никакая группа не взяла еще на себя
ответственность. Но здесь, где пламенеющей плотью исполинов [8] плывут
зеркальные зиккураты Ласаро Карденаса(1), все кошмары ночи остаются снаружи,
на ждущих своего часа avenidas(2) - обыденные заботы, мир, что пребудет.
желтушным посередине, тускло-коричневым - ближе к краю. Тонкие, почти
невесомые хлопья сухого фекального снега, прилетающие с городских
отстойников, запорошили око ночи.
Так можно перенестись в Токио, представить себе, что этот номер расположен в
одном из новых корпусов старой гостиницы "Империал". Увидеть себя на улицах
Тиода-ку, услышать шелест поездов, пролетающих по эстакаде, прямо над
головой. Узкий переулок, цепочка красных бумажных фонариков.
бутылочек: "Возвращение лосося", название японской водки раздражает даже
сильнее, чем прилипчивый, ничем не смоешь и не заешь, привкус.
берет дистанционный пульт; высокие, острые скулы де-------------------(1)
Ласаро Карденас (1895-1970) - мексиканский генерал и политический деятель.
Президент Мексики в 1934 - 1940 гг.
поворачиваются где-то в его черепе, чуть позади глаз. Мальчики, неизменно
проникающие в своих напарниц сзади, щеголяют черными лайковыми перчатками.
Славянские лица непрощенно вызывают осколки детских воспоминаний: вонь
масляно-черного канала, стальной грохот раскачивающегося на рельсах поезда,
высокие потолки старой квартиры, окна, выходящие в зимний, промерзший парк.
периферийных кадров. Курьер мельком видит, как выносят трупы с дочерна
прокопченной грузовой палубы азиатского парома.
запрокинутые головы двигаются в едином ритме, словно части хорошо смазанного
механизма. Ракурсы съемки приводят на память самозабвенный пыл раннего
советского кино.
низкого давления. На исламском канале раз за разом с жутковатой
монотонностью повторяется нечто вроде сложного, угловатого орнамента - имя
Господа во фрактальной каллиграфии.
смотрит с зад[10] него сиденья белой "Лады" на Сона Роса. Нанопористый
швейцарский респиратор неприятно трет его свежевыбритый подбородок.
маски украшены серебряными бусинками, они похожи на ухмыляющиеся пасти
сахарных голов. Производители всех респираторов дают одни и те же
неопределенные обещания насчет защиты от вироидов. Не убедительно, но все же
успокаивает.
что-нибудь красивое или хотя бы достойное мимолетного интереса, но здесь
были только маски и уличные огни, и прежний, неизбывный страх.
автомобиль, из-под полуоторванного бампера вырываются густые клубы выхлопа.
Зеркальное покрытие, укутывающее весь, за исключением ветрового стекла,
корпус, растрескалось и покрыто пылью, сквозь него проглядывает
темно-коричневая скорлупа эпоксидной обмазки. Ветровое стекло, черное и
блестящее, непроницаемое, как лужица пролитой на бумагу туши, напоминает
курьеру смертоносный кокон боевого вертолета. Беспредметный прежде страх
конденсируется вокруг "кадиллака", этого карнавального урода, допотопного
(ну надо же - двигатель внутреннего сгорания!) чудища, одетого в грязный,
клочкастый серебряный балахон. Кто позволил ему отравлять своей вонью и так
непереносимый воздух? [11]
дочерна загорелой шее водителя, чьи большие уши странным образом приводят на
память древнюю керамику, точнее - копии с нее, рекламируемые по гостиничному
телевидению.
пассажира, "кадиллак" проезжает мимо какого-то ночного клуба, попадает в луч
лазера, вспыхивает ярким рубином, исчезает из вида.
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Ларссон Стиг
Пехов Алексей
Лукин Евгений
Афанасьев Роман