Майкл КРАЙТОН

ШТАММ "АНДРОМЕДА"

Американский писатель Майкл Крайтон в книге "Штамм "Андромеда"" рисует
фантастическую, но вполне правдоподобную картину заражения нашей планеты
внеземным бактериальным штаммом в результате проводимой Пентагоном
подготовки к бактериологической войне.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга Майкла Крайтона - это рассказ о тех американцах, которые изучают
внеземные формы жизни, чтобы эффективнее истреблять земные. Рассказ о том,
как пять запусков по сверхсекретной программе "Скуп" не дали результатов, а
спутник "Скуп-6" доставил на Землю довольно безвредные микроорганизмы,
способные вызвать лишь легкое недомогание у кур. И о том, наконец, как
"Скуп-7" "поймал" нечто весьма существенное, нечто похожее на иззубренную
черную песчинку с зелеными вкраплениями, некую неведомую жизнь,
размножавшуюся шестигранными дольками, от которых кровь в жилах людей
мгновенно свертывалась, превращаясь в черно-красную губчатую массу. В
сверхсекретной лаборатории "Лесной пожар" эту внеземную жизнь закодировали
как штамм "Андромеда", но первыми с ней познакомились жители крохотного
аризонского поселка Пидмонт, не подозревавшие о хитроумной программе "Скуп".
Страшной молниеносной смертью заплатили они за "удачу" ученых...

Впрочем, зачем лишать читателя законного права самому проследить за
фабулой? Надеюсь, он сочтет книгу Крайтона интересной.

Майкл Крайтон - молодой американец, медик по профессии. Он впервые
пробует силы в литературе. Задачу свою он формулирует довольно дипломатично:
"Общественность должна знать, как возникают научные кризисы и как они
разрешаются". Книга вышла в Нью-Йорке в середине 1969 года, а фантастическое
событие, происшедшее в Пидмонте, автор датирует февралем 1967 года. Странная
фантастика, опрокинутая в прошлое. Странный, но не случайный прием. Крайтон
полагает, что так ему легче выполнить свою задачу.

Он как бы уверяет читателя, что, поскольку речь идет о мире секретных
экспериментов, его фантазия может перекликаться с реальностью сегодняшнего,
а может быть, и вчерашнего дня. В самом деле, можно ли поручиться, что
"научные кризисы", подобные описанному в этой книге, нереальны?

Время от времени кое-какие секреты просачиваются в печать, и оторопелая
общественность вдруг узнает - из газетных репортажей, а не из фантастических
повестей - об ученых - изобретателях новых видов смерти.

Вот что случилось, например, не в феврале 67-го, а в марте 68 года, не в
аризонском поселке Пидмонт, а в скотоводческих долинах Скалл-Велли и
Раш-Велли, штат Юта, не в фантастическом романе, а в реальной жизни. Начался
массовый необъяснимый падеж овец - шесть тысяч голов за четыре дня.
Ветеринары, срочно занявшиеся прививками, обнаружили, что их вакцина
абсолютно неэффективна. Овцеводы были в панике. Газеты в городе
Солт-Лейк-Сити недоуменно писали о том, что "овцы чем-то отравились". Что же
вскрылось в конце концов? Овцы были отравлены совершенно реальным веществом
- нервно-паралитическим газом "YX". В нескольких десятках миль от мирных
долин, где паслись овцы, расположен полигон Дагуэй - главный в США центр
испытаний химического и биологического оружия. Миллион засекреченных акров
среди безжизненной пустыни. Там-то, испытывая две новые установки для
распыления газа под высоким давлением, 13 марта 1968 года в 17 часов 30
минут реактивный самолет развеял 320 галлонов газа "YX". Подвел сильный
западный ветер - овцы превратились в подопытных кроликов. Испытания эти
получили скандальную огласку, которой, конечно, не желал Пентагон.
Американская общественность была взволнована и возмущена этой неприглядной
историей.

"Научный кризис" на полигоне Дагуэй был разрешен: Пентагон выплатил
овцеводам компенсацию. Но полигон-то остался. Просто на несколько дней был
приподнят лишь краешек того огромного, поистине железного занавеса, за
которым в строжайшей тайне ведутся военные приготовления. Занавес был
приподнят и тут же быстро опущен. А затопление в Атлантическом океане в
августе 1970 года на расстоянии трехсот миль от побережья Флориды 418
бетонных "гробов" с нервно-паралитическим газом, которое возмутило мировую
общественность?

Я говорю об этом, чтобы подвести читателя к одной мысли: для рассказа о
поистине фантастических событиях американцу Майклу Крайтону не так уж нужен
дар воображения. Его фантастика часто сливается с реальной жизнью, с фактами
подготовки Пентагона к химической и биологической войне. Даже программу
"Скуп" рискованно отнести к чистому вымыслу, потому что есть в США спутники
серии "Биос", которые, как утверждает зарубежная печать, имеют отношение к
биологической войне.

"Характерная особенность всех без исключения кризисов - их предвидимость
в ретроспективе", - какая глубокая и невеселая ирония заключена в словах
ученого Альфреда Покрана, которого цитирует Майкл Крайтон. Мертвым овцам
долины Скалл-Велли не дано оценить эту иронию. Но живым людям не лишне
знать, какие новые опасности могут их подстерегать. Книга "Штамм
"Андромеда"" побуждает встревожиться и задуматься, служит полезным
напоминанием о неуемной активности охотников за смертью.

По неопытности, а также, надо думать, и ради рекламу Крайтон назвал свою
книгу романом, подставив бока литературным критикам. Однако "Штамм
"Андромеда"" скорее всего - публицистическое произведение с увлекательной
детективной фабулой. Характерам здесь не хватает полнокровности, ситуациям -
углубленности и психологичности. Молодой ученый берет в Крайтоне верх над
писателем, документалист - над художником. Он пользуется научными данными
широко, а иногда и сверх меры. Впрочем, тут не только желание блеснуть
эрудицией. Цитируя книги и журналы, приводя имена ученых, пересказывая суть
той или иной научной проблемы, Крайтон как бы вводит читателя в мир
сегодняшней науки с ее сложнейшими техническими и этическими задачами.

Как человек, занимающийся Соединенными Штатами Америки и долгое время
проработавший корреспондентом в Нью-Йорке, я могу подтвердить, что Майкл
Крайтон пишет с натуры, что в его книге много примет действительности, где
закономерно рождение проектов, подобных проекту "Скуп". У его героев есть
живые прототипы (увы, их слишком много, этих живых прототипов!). Хорошо
известны американцам и места. о которых говорит Крайтон, - база ВВС
Ванденберг или Форт-Детрик в штате Мэриленд - главный центр подготовки
химического и биологического оружия. На страницах книги говорится о
"гипотезе решающего голоса", которую в лаборатории "Лесной пожар" применяют
при введении в действие "устройства ядерной самоликвидации" или о некоем
"индексе дееспособности" при принятии решении, который у холостяков равен
0,824, а у женатых всего лишь 0,348. Фантазия? Предположим, что автором
выдумана лаборатория "Лесной пожар", где пятеро ученых должны быстро
разгадать повадки смертоносной внеземной жизни. Но подобные лаборатории
существуют, в чем американцы могли убедиться при сенсационных
обстоятельствах, - рассматривая на экранах телевизоров карантинные камеры
экипажа "Аполлон-11", вернувшегося с Луны. Я бывал в Гудзоновском институте
стратегических исследований, который упоминается в книге, и нимало не
удивлюсь, если среди многочисленных его разработок найдется и разработка
"индекса дееспособности", отдающая лавры суперменов холостякам.

Герои книги Крайтона - по большей части ученые, но ученые особого рода,
связанные с генералами. Надо ли говорить, что это тоже не выдумано? Это
отражает типичнейшее и опаснейшее явление военизации, или "пентагонизации",
науки. Для нашего слуха уже привычно понятие "военно-промышленного
комплекса" - этого синонима американского милитаризма, страшного своей
чудовищной материальностью и неискоренимостью. Однако сам по себе термин
этот не совсем точен. В Америке все чаще говорят о
военно-промышленно-научном комплексе. Об альянсе, в котором участвуют не
только милитаристы в униформе и фабриканты оружия, но и тысячи ученых.

Кто такой Джереми Стоун из книги Майкла Крайтона? Лауреат Нобелевской
премии, профессор кафедры бактериологии Стэнфордского университета.
Талантливейшим ученый, которого, случалось, сравнивали с Эйнштейном и Бором:
"Вот человек, знающий, что такое совесть ученого". Между тем, с совестью он
явно не в ладу, как и с гражданской ответственностью ученого.

Бактериолог Стоун считал, что угроза бактериального заражения подобна
обоюдоострому мечу, что не только Земля может заразить космос, но и космос -
Землю. Значит, и защита от этой угрозы должна быть двусторонней. И что же?
Его идею воплотил в жизнь на свой манер генерал-майор Томас Спаркс,
начальник управления химического и биологического оружия Медицинской службы
армии США. Это он стоял у колыбели программы "Скуп". Публику уверяли, что
речь идет о благородной задаче защиты земной жизни от внеземного вторжения и
что именно с этой целью в ближнем космосе ищут живые микроорганизмы. Но для
тех, кто был допущен к папкам с грифом "совершенно секретно", действительная
цель программы выглядела совсем по-другому. ""Скуп" предназначался для
обнаружения таких новых форм жизни, которые могли бы пригодиться
Форт-Детрику; короче говоря, это была программа, рассчитанная на открытие
новых видов бактериологического оружия".

Характер Стоуна дан в книге схематично, но намерения автора достаточно
ясны. Стоун на публике - этакий моложавый Эйнштейн 60-х годов, а за дверями,
куда посторонним вход воспрещен, - слуга милитаристов, сознательно
участвующий в игре, в возможных последствиях которой он, с его недюжинным
умом, отдает себе полный отчет.

"B часы мрачных раздумий Стоун вообще сомневался в плодотворности всякой
мысли и разума как такового, - пишет о своем герое Майкл Крайтон. - Порой он
даже завидовал своим подопытным крысам: их мозг так прост. Во всяком случае,
у них никогда не хватит разума, чтобы уничтожить самих себя; до этого мог
додуматься только человек... Стоун часто повторял, что от разума беды куда
больше, чем пользы".

От мрачных раздумий не избавлен, видимо, ни один серьезный ум. Но у
Стоуна пессимизм и фатализм проистекают также от сознания собственной вины.
Эти раздумья были для него чем-то вроде духовной кары, ибо он понимал, что