Пульсирующий камень
Глава 1.
зазвонил "горячий" телефон -- тот, что напрямую соединяет с большим
начальством. Я опустил рычажок:
этаже, где царят тишина, аромат сандалового дерева, мягкие, спокойные
краски, толстые ворсистые ковры, а двери движутся так бесшумно, что
невозможно хлопнуть ими, как бы вам этого ни хотелось. Вспомнив шум, грохот
и многоголосый гомон, которые ни на минуту не смолкают в редакции, в
репортерской комнате и цехах типографии, я невольно сравнил волшебный сорок
девятый этаж со старинными замками, где во время войны размещалось высшее
командование, и откуда оно отправляло на передовую -- в этот ад -- приказы
взять очередную вражескую позицию. Да, наверное, я читаю слишком много книг
о войне. Я постучал в дверь к большому начальству и, приоткрыв ее, заглянул
в кабинет.
почему-то уставились на меня. -- Зайду потом, -- бросил я и хотел было
закрыть дверь, но Спленнервиль призывно махнул своей ручищей и позвал:
Полковник поднялся, обошел монументальный письменный стол, вышел навстречу и
фамильярно положил руку мне ее плечо. Он явно собирался подтрунить надо
мной, это было слишком очевидно.
"Дейли Монитор". Лучший репортер Америки. Будущий лауреат премия Пулицера...
дамы... Пожалуйста, инженер, представьте их.
тяжелыми веками и печальной складкой у рта.
выдававшей легкое волнение. -- Позвольте представить моих сотрудников...
Марк Эванс. -- Я пожал руку высокому и крепкому юноше с длинными волосами и
красивым лицом, обросшим черной бородой, Финкль представил мне и женщин --
Мисс Астрид Фрей... мисс Сильвия Адамс.
поблекшим. Однако бледность его озаряли огромные голубые глаза -- глубокие,
сверкавшие притягательным магнетическим светом. Наверное, самые удивительные
глаза, какие я когда-либо видел. Сильвия Адамс была, напротив, совсем иной.
Она была похожа на красотку с яркой глянцевой обложки иллюстрированного
журнала.
полковник, возвращаясь свое место,-- поговорим о делах. Ты, Мартин, конечно,
знаешь о землетрясении, которое произошло вчера утром в Перу, в провинции...
Как называется это проклятое место?
новости оттуда?
тридцати тысяч человек, но это лишь предварительные данные, которые, как
правило, мало о чем говорят или не говорят вовсе ничего. Похоже, до этого
города довольно трудно добраться. Так или иначе, -- заключил я, -- один из
наших репортеров уже отправился туда. Это Овербук. С минуты на минуту ждем
его сообщений.
сквозь зубы. И если ты рассчитываешь под этим предлогом отсидеться в
редакции, то ничего не выйдет -- ты поедешь туда, в эту Ти... Тиа... Короче,
в это проклятое перуанское местечко! Поедешь, -- повторил он, тыча в меня
пальцем, словно пистолетом. -- Поедешь с этими господами. Короче говоря,
чтобы тебе все было ясно, это команда поддержки. Разве не так? -- спросил
он, оборачиваясь к инженеру.
которое... словом, что-то очень важное, что... -- Спленнервиль фыркнул и с
повелительным жестом произнес: -- Объясните сами, о чем идет речь, Финкль.
это, господин Купер, своего рода кардиограф, -- стал объяснять инженер, в
волнении сжимая потные пальцы, -- прибор настолько чувствительный, что
способен уловить и в семьсот раз усилить даже самое слабое, самое неуловимое
биение сердца и...
разведка уже располагает такими приборами, инженер. Насколько мне известно,
они могут спокойно сидеть у себя в Вашингтоне и слушать, что шепчет Мао
Цзэ-дун Чжоу Энь-лаю.
отправляться в эту Тиатаку. А еще предстояло выдержать атаку полковника. Я
чувствовал, что он вот-вот взорвется, как вдруг Финкль, словно тоже предвидя
это, сказал:
У него совеем другая функция... Это избирательный прибор, -- понимаете? Он
регистрирует исключительно сердцебиение и ничего больше! Он не...
решительно хлопая рукой по столу. -- Исключительно сердцебиение, Мартин!
Ясно? И потому вопрос решен. Шпионаж тут ни при чем, Мао Цзэ-дун тоже, а ты
поедешь туда, в эту самую Ти... туда, короче. И будешь сопровождать группу
инженера... Кто знает, сколько еще несчастных захоронено заживо, а?
бледные губы. Бедный Финкль, мне вдруг стало жалко его.
замолчал, в чем-то, видимо, усомнившись, но тут же отбросил все опасения. --
Конечно, кого-то еще наверняка можно спасти! Пусть немногих...
Финкль.
сказать... Итак, Мартин, -- продолжал он, обращаясь ко мне, -- итак... Чего
ты улыбаешься? -- спросил он вдруг.
возьмешь интервью, сделаешь репортажи, ну, в все прочее, -- он усмехнулся и
подмигнул: Не мне же тебя учить, как работать, а? Незачем учить старую лису
кур воровать, верно?
огромную ручищу:
И бросил взгляд на лист бумаги, лежавший на столе. -- Самолет отправляется
через два часа. У вас мало времени.
вдвоем.
спасение пострадавших! Самая передовая технология на службе охраны и
спасения жизни!.. Ого! У тебя получится прекрасный материал, Мартин, я
уверен. Понадобится, конечно, и хороший фотограф. Что бы ты сказал о...
сработались с ним.
произнес еще кучу всевозможных комплиментов и, как обычно, похлопал меня по
плечу. Я и не пытался возражать. Не напомнил даже, что по своей официальной
должности не являюсь специальным корреспондентом. Заметил только, что мне
жаль оставлять незавершенной начатую работу -- большую статью о людях,
которые каждый день исчезают в Нью-Йорке. А между прочим, знаете ли вы,
сколько людей бесследно пропадает каждый день в Нью-Йорке?.. Впрочем, это
уже совеем другая тема.