Глен КУК
ХОЛОДНЫЕ МЕДНЫЕ СЛЕЗЫ
Перевод с английского Е. Поляковой
Глава 1
окончательно обленилось, а нервы пронзительно визжали, требуя
какого-нибудь занятия. Кошмарное сочетание. Это означало, что мне
недолго оставалось предаваться блаженному безделью.
двести фунтов, рыжий, бывший моряк, словом, парень хоть куда. За
определенную цену я разыщу пропажу или отобью излишний интерес к вашей
персоне у любознательных типов. Я не гений. И результатов добиваюсь
исключительно благодаря своему упрямству. Я слишком упрям, чтобы
сдаться. Мой любимый вид спорта - охота за юбками, любимое блюдо пиво.
Упорным трудом я заработал собственный дом на Макунадострит, на полпути
между Холмом и портовым районом Танфера. Посетительница появилась днем,
когда мы с моим другом Плейметом беседовали о религии, поглощая
низкоалкогольный ленч.
непривычный аромат и улыбка, говорившая, что ее обладательница видит
всех насквозь и Гаррет для нее - лишь большой кусок хрусталя. Она
казалась напуганной, но не сильно.
ее в закуток, торжественно именуемый моим кабинетом.
не говори Тинни. - Он начал вставать. Он вставал, и вставал, и вставал.
Девять футов росту - не шутка. - Он исполнил сложный танец с Дином и
блондинкой, пытаясь выбраться в коридор.
религиозных кругах. Когда-то Плеймет провернул одну аферу, которая
разворошила это осиное гнездо, а я ухитрился прижать его должников, и
наличные спасли ему жизнь и конюшни, которыми он владел.
увидел. Она испытала смешанное чувство. Лошади от меня пока не
шарахаются, но за полтора десятка лет меня столько раз дубасили по
физиономии, что это придало ей несколько своеобразный вид.
меня оглянуться и посмотреть, что за соперник дышит мне в спину.
необходимо убедиться, не забыл ли Плеймет закрыть за собой входную
дверь. Дину полагалось никого сюда не впускать. Эта блондинка, должно
быть, околдовала его, если смогла заставить забыть свои обязанности.
аура. Она принадлежала к тому типу женщин, которые евнухов заставляют
рыдать, а священников - проклинать свои обеты.
Потрясение начало проходить. За роскошной оболочкой я разглядел
леденящий душу холод. Интересно, есть ли под ней хоть что-нибудь?
глоток Танферского Золотого.
замечание я оставил при себе. При взгляде на нее меня снова прошиб
озноб.
мне было девять, а вас собирались призвать во флот.
девятилетних красоток, а кроме того, те годы я не любил вспоминать;
напротив, я всячески пытался забыть пятилетний ад службы в морской
пехоте.
в вас, а вы меня едва замечали. Впрочем, я, наверное, умерла бы, если бы
вы повели себя иначе.
глазами, которым, правда, полагается полыхать жаром, а не обдавать
ледяным дыханием арктической пустыни. Но она не имела никакого отношения
к тем Джилл, пусть даже девятилетним, которых я когда-либо знал. К любой
другой Джилл я непременно подкатил бы с предложением наверстать
упущенное. Но ее холод пробирал насквозь. Моя сдержанность заслуживала
того, чтобы меня погладили по головке, когда я в следующий раз пойду на
исповедь. Если, конечно, когда-нибудь пойду. В последний раз я был на
исповеди, когда девять было мне.
видел вас на причале, когда вернулся домой.
прорваться через Дина, а потом преспокойненько погасила его. Она
потребитель. Пора намекнуть ей, чтобы не трудилась украшать своей особой
это кресло и отвлекать его владельца от ленча.
старых добрых деньках на Пич-стрит.
может понадобиться помощь.
Что-то подсказало мне, что пока не стоит выставлять гостью за дверь. Я
снова оглядел ее.
портного. Это подразумевало, что у его владелицы водятся деньги, но не
давало гарантии. Некоторые люди в моей части города все свое состояние
носили на себе.
бы моему колокольчику, но он проснулся куда позже. - Мои родители
погибли. Я попробовала жить у дяди. Мы не очень-то ладили. Я сбежала. Но
улица совсем неподходящее место для девочки без семьи.
дотронешься, не подойдешь близко, не обидишь. Но какое отношение прошлое
имеет к ее появлению здесь и сейчас? Люди приходят ко мне, когда беда
дышит им в затылок.
безопасности. Во всяком случае, им явно не хочется выходить отсюда. Они
начинают болтать о чем угодно, только не о том, что их тревожит.
использовала их, чтобы обзавестись связями, и преуспела. Сейчас я
актриса.
женщины скрывают свои не вполне пристойные способы свести концы с
концами.
постучал по кружке.
меня за умение слушать и держать рот на замке.
оказывающим те же услуги, что и уличные девочки. Только платят им
получше, потому что во время работы они улыбаются и вздыхают.
особ, которые занимались того же рода деятельностью. Не многих, но
все-таки знавал. Порядочные люди вообще большая редкость.
гостьи. Он подслушивал и теперь подозревал, что совершил ошибку. Она
поблагодарила его, снова включив свою печку. Дин ушел сияющий. Я хлебнул
пива и сказал:
и в восемнадцать дюймов высотой. - Я не имею понятия, что в нем. И не
хочу иметь. Недавно мой друг исчез. А ко мне в квартиру трижды пытались
забраться. - Бац! Она замолчала, словно свечу задули. Она сказала
что-то, чего не следовало говорить. Ей пришлось подумать, прежде чем
продолжать.
вещей. - В ней появилась некая страстность, некий огонь, но опять-таки
это предназначалось не мне;
о ларце. Она поиграла этой мыслью и только потом ответила: