Саймон Грин

Подземелье мертвецов

(Лесное Королевство - 3)

Simon Green. Down Among the Dead Men (1993)

Сканирование - Dim, вычитка - ash_aut

Пограничная крепость, где хранятся огромные запасы золота, давно не подает известия о себе. Разведчики, прибывшие разобраться в происходящем, сталкиваются с бесчисленными чудовищами. Но кто управляет ими?

ПРОЛОГ

В глубине лесов есть одно место, где вечно царит ночь. Громадные деревья широкими ветвями застилают небо, не оставляя ни единого просвета. Никто из живущих там ни разу в жизни не видывал солнца. Многие из них, наверное, даже не подозревают о его существовании. Картографы называют эту мрачную местность Лес Мрака и никогда не забывают добавить зловещую предупреждающую надпись: "Обиталище демонов".

Десять лет назад границы Леса Мрака начали вдруг медленно, но неуклонно расширяться; все более и более обширные территории стали погружаться в непроницаемую тьму. Впервые с незапамятных времен исконные земли Лесного королевства, бесчисленные столетия принадлежавшие только ему, подпали под власть нескончаемой ночи. Впереди неумолимо надвигающейся сплошной стены мрака шли несметные полчища демонов - бесконечный, неиссякаемый поток уродливых, безобразных и просто немыслимых порождений тьмы, все новыми и новыми волнами накатывавшихся на владения человека, сметая на своем пути все живое. В конце концов их удалось остановить и оттеснить обратно, но и самому Лесному королевству, и каждому его жителю в отдельности победа эта далась очень дорого. Лес Мрака сократился до прежних границ, ночь отступила. Вместе с нею отступили и демоны. Освобожденная земля представляла собой мертвую, совершенно опустошенную равнину; вскоре на ней началось возрождение живой природы и строительство человеческого жилья - больших и малых разрушенных войной городов, поселков и деревушек...

С тех пор прошло уже десять лет. Лес теперь почти возродился; лишь самые тяжелые его раны все еще продолжают медленно затягиваться. Лес Мрака стоит на своем прежнем месте, но его обитатели, сокрытые в непроглядной тьме, уже не отваживаются беспокоить внешний мир. Лишь изредка один-два демона осмелятся высунуть нос из царства нескончаемой ночи...

Но где-то в глубинах земли, под небольшой вырубкой в глубине леса, всего лишь в двух шагах от границ Леса Мрака, среди кромешной тьмы, там, куда от сотворения мира не попадал ни единый луч солнца и никогда не достигал бледный свет луны, спит некий сгусток древнейшего, первозданного зла. Он спит, время от времени ворочается во сне и видит сны. И сны его полны крови, ненависти и жажды разрушения.

Глава 1

БЕЗМОЛВИЕ КАМНЯ

Дункан Макнейл осадил коня и огляделся по сторонам. Сквозь густые зеленые заросли тут и там пробивались узенькие пучки солнечного света, разрывая лесной полумрак. По обе стороны от наезженной тропы стеной стояли могучие деревья, широко раскинув отягощенные буйной зеленой листвой ветви. Широкие стволы лесных великанов громоздятся здесь так близко друг к другу, что случайному путнику вряд ли удастся сделать хотя бы с полдюжины шагов, свернув в сторону со старой тропы... Воздух будто сгустился, стал вязким и тяжелым, переполнился запахами чернозема, прелой листвы, зеленых трав и коры многочисленных деревьев. Где-то высоко в раскидистых ветвях тревожно поют птицы, предупреждая всех лесных тварей о приближении человека.

Макнейл нетерпеливо поерзал в седле. После двух недель не слишком легких переходов по извилистым лесным тропам красоты природы, мягко говоря, начинают приедаться. Положа руку на сердце, Дункан уже готов был поклясться, что будет вполне счастлив, если до конца жизни не увидит больше ни единого дерева. Он обернулся и пристально посмотрел назад, вдоль той тропы, по которой только что ехал. Нет, его спутников по-прежнему не видать и не слыхать. Всадник нахмурился: он уже не в первый раз осаживает коня, и вот теперь опять придется ждать. Дункан Макнейл терпеть не мог ожиданий. Он посмотрел вперед, однако густая листва не позволила заглянуть слишком далеко. Путник натянул поводья и снова пустил коня по лесной тропе, заставляя его двигаться очень медленным шагом. Пограничная крепость теперь, должно быть, недалеко, и Дункану не терпелось на нее взглянуть.

Справа и слева неторопливо проплывали величавые деревья и непроходимые заросли кустарника; стук добротных конских подков гулко раздавался в тишине первозданной природы. Вот постепенно умолкли птицы; вот под пологом леса почему-то перестало шуршать многочисленное зверье... Макнейл опустил ладонь на рукоять висевшего сбоку меча и на треть обнажил клинок. Все тут выглядит таким тихим, спокойным и миролюбивым, и все-таки не стоит испытывать судьбу. Никогда не следует рисковать, если в этом нет необходимости. Взгляд путешественника упал на обширную свалку мертвых деревьев слева от дороги. Необъятные вековые стволы превратились в сплошную труху; внутри их лишь пустота да гниль. Голые узловатые ветви свалены беспорядочной кучей, кора густо обросла лишайниками. Минул добрый десяток лет, а в лесу все еще сохранились участки, так и не сумевшие оправиться после нашествия непроглядной ночи.

Деревья неожиданно расступились, и Макнейл, вдруг оказавшись на краю вырубки, резко осадил коня. Яркие лучи солнца ослепительно ударили по глазам. Путник зажмурился, смахнул навернувшиеся от неприятного яркого света слезы и, приставив широкую ладонь ко лбу, приподнялся в седле, разглядывая открывающееся пространство, затем подался вперед, и по его усталому лицу медленно расплылась удовлетворенная улыбка. Как раз посередине довольно обширной вырубки стояла та самая пограничная крепость - внушительное сооружение из массивных каменных блоков с тяжелыми двустворчатыми воротами, окованными железом, и узенькими бойницами в тех местах, где невоенный архитектор разместил бы полноценные окна.

Макнейл методично обшарил взглядом стены и башни. Ворота наглухо закрыты; ни внутри, ни снаружи не заметно никакого движения, никаких признаков жизни. Лишь громадные каменные стены безмолвно и будто скрывая какую-то загадку высятся посреди расчищенного пространства, освещаемые косыми лучами склоняющегося к горизонту солнца.

Дункан откинулся в седле, нахмурился и погрузился в размышления. Мысли его были не слишком веселыми. У ворот крепости не видно ни единого стражника. Между высокими зубцами на стенах не мелькает ни единой фигуры. Над башнями нет флагов, нет даже маленьких вымпелов... Над крышами крепостных зданий торчит не меньше дюжины печных труб, но ни одна из них не испускает даже тоненькой струйки дыма. Если там внутри и есть кто-нибудь живой, то он, должно быть, просто из кожи вон лезет, дабы сделать свое присутствие незаметным. Макнейл обернулся и вновь посмотрел через плечо. О его товарищах по-прежнему ни слуху ни духу. Всадник опять перевел взгляд на крепость и мрачно ухмыльнулся. Вообще-то не стоило, конечно, так сильно удаляться от своих (ему ли этого не знать!), но это дельце с крепостью слишком уж его беспокоит, так что чем быстрее Дункан с ним разберется, тем спокойнее будет на душе.

А в воздухе уже вовсю пахло грозой. В таких условиях трудно не почувствовать приближения бури. На небе постепенно собираются тяжелые тучи, воздух с самого утра густой и тяжелый. Макнейл кинул взгляд на низкое небо и вполголоса выругался. Вот и строй после этого какие-то планы! Он ведь хотел было сперва как следует изучить крепость снаружи, первую ночь провести под пологом леса, а уж потом направляться к этим воротам. Только вот ночка, похоже, предстоит не из приятных. А Дункан Макнейл вовсе не из тех романтиков, что жаждут спать на раскисшей земле посреди глубоких луж под аккомпанемент яростных молний, поливаемые струями нескончаемого ливня, когда рядом наверняка есть теплые и уютные постели. Слишком уж много ночей пришлось Дункану и его людям провести в полевых условиях. А уж если припомнить, что нынешнее лето выдалось таким дождливым, что даже древние старики, успевшие всего на своем веку повидать, не перестают удивляться...

Всадник устало потянулся и постарался устроиться поудобнее. Что ж, в общем-то крепость как крепость... Ему почему-то казалось, что укрепления должны выглядеть куда внушительнее. Сколько шума по поводу пресловутой крепости поднялось в придворных кругах, когда всем стало ясно, что застава не подает никаких признаков жизни вот уже целый месяц! Из крепости не пришел и не прискакал ни один гонец, не прилетел ни один почтовый голубь. Ни единой весточки - только молчание да неизвестность. Государь забеспокоился, и сам отправил гонцов в далекую крепость. Никто из них не вернулся. Тогда король призвал к себе волшебников и чародеев и повелел им установить с крепостью мысленный контакт. Но на крепость как будто опустилась какая-то непроницаемая завеса, и даже самые могучие волшебники не сумели ее одолеть. Государь ежедневно выслушивал многочисленные отчеты о провалившихся попытках установить с крепостью хоть какую-нибудь связь и с каждым днем все больше и больше мрачнел и беспокоился. Вот после этого началась настоящая паника.

Крепость стоит как раз на границе Лесного королевства с его ближайшим соседом, Холмистым княжеством. Граница уже не одно столетие вызывала споры, угрожая даже стать причиной серьезной войны, а посему в ту пору, когда едва закончилась война с демонами и повсюду стояла сплошная неразбериха, Холмистое княжество не преминуло сделать несколько настойчивых попыток окончательно разрешить спор в свою пользу. Тогда-то властитель Лесного королевства и повелел воздвигнуть здесь добротную крепость, дабы подобные попытки со стороны соседа больше не повторялись Едва лишь строительство было завершено, как данный участок границы вдруг снова стал необычайно спокойным. Великий князь Холмов отправил королю пару гневных посланий - и на том успокоился. С тех пор здесь воцарились тишина и спокойствие - вплоть до совсем недавних времен. Ровно месяц назад спокойствие вдруг нарушилось, а вот тишина сделалась какой-то абсолютной...

Рука Макнейла все еще покоилась на рукоятке меча, а глаза продолжали изучать неподвижные стены крепости. Никаких признаков штурма и тому подобных неприятностей не видать. Ни оставляемых осадными орудиями отметин на стенах, ни следов пожара. Трава вокруг крепостных стен выглядит по-летнему праздничной и нигде не примята... И в то же время никаких признаков жизни. Дункан невольно поежился, почувствовав себя весьма неуютно; конь уловил настроение седока и тоже тряхнул головой. Всадник ласково похлопал ладонью по лошадиной шее; а глаза его по-прежнему неотрывно следили за крепостью.

Дункану Макнейлу было уже под тридцать Он был высок и мускулист, широк в плечах и с могучей грудной клеткой - самый придирчивый доктор не нашел бы в его теле ни грамма жира; длинные светлые волосы беспорядочно падали на плечи, и, чтобы какая-нибудь непослушная прядь не застила глаза, он перевязывал лоб простеньким кожаным ремешком. С широкого улыбчивого лица смотрели на мир выразительные серые глаза, всегда спокойные и невозмутимые. Что и говорить, Дункану стоило немалых усилий сохранять подобную форму. В седле он держался необычайно легко и свободно, так что с первого взгляда становилось понятно: трудовая жизнь этого человека по большей части состоит из таких вот разъездов. Одевался он всегда просто, заботясь в первую очередь об удобстве, а не о внешней привлекательности. И всегда на боку Макнейла висел меч в изрядно потертых ножнах. И крайне редко ладонь его удалялась на мало-мальски серьезное расстояние от этого меча.

Пятнадцати лет от роду Дункан пошел служить в королевскую стражу, изрядно преувеличив свой возраст. Его манила жизнь, полная событий, опасностей и приключений. Вся эта романтическая чушь быстро вылетела из его головы во время жестокой, кровопролитной войны с демонами, однако в глубине души Макнейл и теперь не удовлетворялся простым исполнением приказов и размеренной солдатской жизнью от подъема до отбоя. Ему было мало просто отработать свое жалованье и, утвердившись в собственном благополучии, на том успокоиться. Нет, если в жизни не останется никаких событий, способных как следует пощекотать нервы, жизнь для него просто потеряет смысл. Не раз поиски острых ощущений доводили Макнейла до беды, и в результате он упустил великое множество шансов получить повышение по службе. А ведь Дункан Макнейл такого повышения заслуживал больше, чем любой другой. В конце концов он влип в совсем уж неприятную историю, в ходе которой среди прочего успел разнести в пух и прах одну шикарную таверну, которая в ту пору была в большой моде среди знати. Макнейл тогда высказал недовольство по поводу разбавленного пива, хозяин заведения принялся энергично возражать, и вот... короче говоря, командование вызвало неукротимого стражника "на ковер" и предложило ему на выбор - либо переходить служить в полевую разведку, либо провести остаток жизни в специальной тюрьме для провинившихся вояк, с утра до ночи занимаясь превращением громадных каменных глыб в мелкий гравий.

Полевая разведка действовала небольшими подвижными группами, и группы посылались туда, где затаилась опасность, или туда, где творилось вообще что-то непонятное. Уже потом, когда господа разведчики сделают свое дело, на расчищенную территорию двинутся основные силы королевских войск... Стоит ли говорить, что подобные боевые группы должны состоять из смельчаков, и притом хорошо знающих свое дело! И разве для кого-нибудь новость, что разведчиков этих не слишком-то берегут в случае нужды? Конечно, им и платят неплохо. Но что касается Макнейла, то он, пожалуй, исполнял бы подобную службу и даром (Дункан, разумеется, никому об этом не заикался. А не то, не ровен час, поймают на слове!). Служба в полевой разведке с лихвой удовлетворяла его жажду приключений. А здесь приключений было, пожалуй, многовато даже для него.

Что ж, в этом вся его жизнь. Дункан снова окинул взглядом крепость, повеселел и улыбнулся. Это предприятие уж точно не заставит его зевать от скуки. Крепость, кажется, сама бросает ему вызов. Вот и славно. Дункан Макнейл просто обожает принимать вызов. И чем серьезнее противник, тем лучше!

И все-таки улыбка его скоро растаяла Дело в том, что стоит лишь поддаться на чью-то провокацию, как непременно ввяжешься в довольно длительную заварушку, а в этот раз времени ему было отпущено слишком мало. В приказе сроки были оговорены весьма жесткие. У Дункана и его команды осталось всего три дня, чтоб выяснить, что именно произошло в этой крепости. Три дня, и ни минуты больше. Потом здесь появится целый отряд стражников, который станет новым гарнизоном крепости. Так что если через три дня командир прибывшего отряда не получит четкого и ясного ответа по поводу случившегося здесь, сержант полевой разведки Дункан Макнейл и вся его группа обречены на нешуточные неприятности. Да уж, головы покатятся... Может быть, даже в прямом смысле.

Сзади послышался нарастающий стук копыт, и из-за поворота петляющей по лесу тропы показалась фигура ведьмы по имени Констанция. Всадница выбралась на освещенную солнцем поляну и, поравнявшись с командиром, осадила коня, мимолетно улыбнулась Макнейлу и торопливо окинула взглядом расчищенное пространство. Глаза ее быстро перебегали с предмета на предмет, с жадностью изучая обстановку.

Это была жгучая брюнетка весьма высокого роста; на коне она восседала не слишком изящно, но поводья держала уверенно, и каждый жест ее говорил о решительном характере. Ведьме лишь недавно стукнуло двадцать, и она любила красиво одеваться. Сегодня на Констанции была яркая блузка и черные как ночь брюки из хлопка, элегантно отделанные отнюдь не способствующей маскировке каймой. Все это дополнялось широкой свободной накидкой из ослепительного пурпура, да еще отделанной золотым шитьем. "Более удобную мишень просто трудно выдумать",- недовольно подумал Макнейл. Даже необходимость ехать рядом с ней через лес изрядно действовала ему на нервы. На худощавом подвижном и очень выразительном лице ведьмы горели черные как уголь глаза, не упускавшие ни одной мелочи из того, что попадалось на пути. Черные как вороново крыло волосы возлежали на голове пышной копной, удерживаемой от падения воткнутыми с математической точностью в нужных местах гребнями из слоновой кости. По мнению Макнейла, Констанция была, пожалуй, слишком уж худощава, и все же он не мог не признать, что передвигается она с неподражаемой грацией, хотя, наверное, сама этого не сознает. Да и улыбка у нее просто неотразима.

Более или менее определенного мнения о личности Констанции Макнейл составить еще не успел. Эта девушка присоединилась к его группе буквально пару недель назад. Нынешняя операция стала первым служебным заданием в ее жизни, первым шансом проявить свои способности. Если в профессиональном плане она хотя бы вполовину так хороша, как можно предположить по ее поведению, тогда и впрямь будет на что посмотреть, когда этой юной леди выпадет черед действовать... Макнейл вдруг опустил глаза и нахмурился. Констанция пришла на смену ведьме по имени Саламандра, погибшей три месяца назад. Да, ровно три месяца, день в день. Саламандра была чертовски замечательной ведьмой, но все дело в том, что она считала себя столь же первоклассной фехтовальщицей, и это-то в конце концов ее и погубило. Саламандра выхватила меч в тот самый момент, когда ведьме по всем статьям полагалось воспользоваться каким-нибудь заклинанием, разбойник, орудуя своим топором, оказался чуть-чуть проворнее Получив страшную рану в живот, которая вскоре еще и воспалилась, Саламандра через несколько дней умерла в грязной клетушке деревенского постоялого двора. Умерла в горячечном бреду, беспрестанно взывая к мужу, которого не было на свете вот уже целых пять лет.

Того разбойника Дункан, разумеется, прикончил. Но только Саламандре от этого легче не стало. Потом группа Макнейла зашла в селение и оповестила тамошних жителей, что отныне они могут спать спокойно.

Найти Саламандре замену оказалось для него поистине головоломной задачей. Ни одна боевая группа полевой разведки просто не может обойтись без человека, в той или иной степени владеющего магией. В лесах слишком много всякой нечисти, готовой обрушиться на тебя из засады в любой момент. Последствия войны с демонами все еще дают о себе знать, и никогда не угадаешь, с какого рода потусторонними силами доведется столкнуться в следующую секунду. Увы, большинство специалистов по магии, которыми славилось когда-то Лесное королевство, во время войны погибли, так что теперь вместо чародея или чародейки Макнейлу приходится удовлетворяться обычной ведьмой. Сперва это была Саламандра, и вот теперь - Констанция.

Строго говоря, Макнейл даже не сам ее выбрал. Он так долго размышлял, перебирая всевозможные кандидатуры, что начальству, в конце концов, это изрядно надоело, и тогда новую ведьму в его группу просто назначили сверху. Констанция оказалась куда моложе, чем он ожидал, однако, поскольку обучалась и воспитывалась в Академии лунных сестер - весьма серьезном заведении, куда допускаются лица исключительно женского пола,- сомнений по поводу магических способностей Констанции у командира группы не возникло. Лунные сестры не позволяют недоучкам покидать стены своей альма-матер. Либо ты окончишь Академию на "отлично" и выйдешь из нее с почетом, либо тебя просто зароют в никому не ведомой безымянной могиле, а имя твое навсегда вычеркнут из списка учащихся.

Учтивым кивком Макнейл поздоровался с остановившейся рядом с ним ведьмой.

- Что ж, вот мы и у цели.- Он кивнул в сторону молчаливого каменного сооружения.- Та самая крепость, из-за которой и поднялся весь этот переполох.

- Не слишком радует глаз,- небрежно заметила Констанция.- Какие-нибудь признаки жизни есть?

- Пока что ни единого. Как только остальные нас догонят, подойдем к ней ближе и проверим. А заодно выясним, годится ли она в качестве человеческого жилища.

- Надеюсь, ты не задумал провести ночь именно там? - Глаза Констанции быстро скользнули по лицу собеседника.

- Назревает гроза,- сказал Макнейл,- и, насколько я могу судить, довольно сильная. Можешь, конечно, выспаться прямо здесь, под дождем, если у тебя есть такое желание, но что касается меня, то мысль обзавестись надежной крышей над головой я вовсе не нахожу нелепой. Идея того стоит, хотя бы для разнообразия. Тебе, Констанция, наше дело еще в новинку, а когда работаешь в полевых условиях, первая заповедь - всегда пользуйся всеми удобствами, какие только сможешь раздобыть, и благодари за них судьбу. При такой жизни комфорт становится большой редкостью. До темноты еще куча времени, так что мы успеем облазить эту крепость сверху донизу, чтобы убедиться в собственной безопасности.

- Не знаю, командир.- Констанция задумчиво покачала головой.- Что-то мне...

- Видишь ли, Констанция,- без обиняков заявил Макнейл,- в боевой группе может командовать только один человек, и в данном случае это я. На сей раз я предпочел подробно объяснить причины своего решения из-за того, что ты в нашей команде новичок и это твое первое задание, но только не думай, что это войдет у меня в привычку. Отдавая приказ, я предполагаю, что он будет исполнен, и без всяких вопросов. Я понятно выражаюсь?

- Вполне,- холодно ответила Констанция и, отвернувшись, занялась изучением крепостных стен.- Я надеюсь, ты уже заметил, что на башнях нет ни единого стражника?

- Разумеется.

- Как по-твоему, не могли бы они все просто дезертировать?

- Что ж, не исключено,- пожал плечами Макнейл.- Но если дело только в этом, то куда в таком случае подевались все гонцы его величества?

Констанция задумчиво закусила губу и постаралась изобразить на лице сосредоточенную работу мысли. Больше всего ей хотелось произвести на Макнейла благоприятное впечатление, но средств для этого пока не находилось. До крепости слишком далеко, и дар ясновидения по-прежнему пока ей не помогает. Вряд ли она теперь увидит намного больше, чем сам Макнейл. Только каменные стены и ни единого живого существа, ни единого движения... Констанция еще плохо умела применять на практике свою способность к ясновидению, эту загадочную смесь умения предвидеть будущее и возможности мистическим внутренним зрением проникать в природу вещей, и потому не во всякой ситуации им удается пользоваться. Как ни досадно, а единственный способ "повысить квалификацию" - это как можно больше тренироваться,- собственно, именно эту цель Констанция и преследовала, решив пойти в полевую разведку. Полевая разведка словно специально была создана для того, чтобы ведьмы вроде Констанции могли стать профессионалами и из ведьм превратиться в чародеек. Конечно, для этого было бы неплохо еще и ухитриться остаться в живых.

Констанция услышала шум где-то за спиной и, обернувшись, устремила взгляд в лесную чащу. На поляну по скрытой в густой тени раскидистых деревьев тропе выезжали остальные бойцы группы Макнейла - Джессика Флинт и Гайлс Танцор, всюду известный именно под этим прозвищем. Держались они настолько непринужденно, будто совершали прогулку, а поводьями поигрывали так, как если бы ехали не по узкой ухабистой тропке, а по самой лучшей городской мостовой; весь вид этих людей говорил о том, что дело они свое знают и ничто не может их испугать.

Джессика Флинт, брюнетка весьма приятной внешности, имела за плечами уже почти тридцать лет. Она была довольно высокого роста, с коротко, почти по-мужски остриженными волосами и великолепной фигурой, которую вполне заслуженно можно было назвать чувственной и соблазнительной, если бы не чересчур развитая мускулатура. Флинт отлично владела холодным оружием, прошла серьезную школу фехтования, и профессия наложила на ее облик неизгладимый отпечаток. На Джессике был длинный кольчужный жилет, далеко не новый и знавший когда-то лучшие времена; внушающие изрядное уважение мускулистые руки оставались полностью обнаженными. Брюки и блузку из хлопковой ткани тоже трудно было назвать новыми, хотя выглядели они вполне опрятно. Лицо Джессики всегда сохраняло открытое и жизнерадостное выражение - даже в разгар боя, которых на ее долю выпало вполне достаточно.

Она относилась к тем немногим людям, что вышли живыми из последнего великого сражения войны против демонов - того самого сражения, что разразилось прямо под стенами королевского замка "Твердыня лесов". О тех временах и поныне напоминают старые шрамы, а на левой руке осталось всего три пальца. На бедре, как всегда, покоилась немало потрудившаяся на своем веку сабля, сокрытая в длинных изогнутых ножнах из чистого серебра, украшенных богатой резьбой. Ножны эти стоили куда дороже, чем сама сабля и тот конь, на котором восседала Флинт, и хозяйка этим очень гордилась.

Гайлс Танцор выехал на поляну бок о бок со своей спутницей. Макнейл покопался в памяти, пытаясь сообразить, когда же в последний раз эти двое ездили порознь, но припомнить подобного случая так и не сумел. Гайлс, как всегда, носил простую, ничем не примечательную одежду, и на нем не было абсолютно никаких доспехов. Это был мужчина ростом чуть ниже среднего, и то же можно было сказать про его телосложение, на котором взглядом не за что было зацепиться. Да и лицо - широкое, спокойное и вечно миролюбиво-вежливое - особой значительностью похвастаться не могло. Затеряйся такой человек в толпе - и ты ни за что на свете не найдешь его среди десятков прочих обывателей. А когда найдешь, будет уже поздно. Этот ничем не примечательный человек носил звание "мастер меча"; Танцор - фехтовальщик такого класса, что противостоять ему, когда он обнажит против тебя меч, абсолютно невозможно. Бойцов, удостоенных титула "мастер меча", было очень мало даже и до войны, теперь же во всем Лесном королевстве осталось в живых всего два таких аса. Два - включая и самого Гайлса. Человек этот в любой ситуации сохранял непоколебимое спокойствие и был неизменно вежлив, а глаза его очень часто казались подернутыми дымкой и почти неживыми; отсутствующий взгляд был вечно устремлен куда-то вдаль. Никто точно не знал, сколько противников ему довелось уложить в битвах. Ходили даже слухи, что он и сам сбился со счета.

С Джессикой Флинт они сражались бок о бок еще задолго до того, как начали служить в группе Макнейла. За этой парой закрепилась прочная репутация людей, неизменно доводящих до конца выполнение любого боевого задания, чего бы это ни стоило. Нельзя сказать, чтобы их все любили, но вот на недостаток уважения Гайлсу и Джессике пожаловаться было грех. С Макнейлом они прослужили вот уже почти семь лет, и одной из главных тому причин была способность Макнейла сохранять над такими подчиненными контроль, чем не мог бы похвастаться ни один другой командир. Дункана эти двое уважали и считались с ним. По крайней мере - в большинстве случаев.

- Почти доехали, кажется. Так, Джессика? - Танцор слегка повернул голову и окинул спутницу рассеянным взглядом.

- Почти,- кивнула Флинт.- Не понимаю только, чего ты так стремишься в это местечко. До сих пор если кто-то сюда и доезжал, то потом его уже больше никто не видел.

- Все они были дилетанты,- заметил Танцор.- А вот мы - профессионалы.

- Слишком уж самодовольным ты стал в последнее время,- ухмыльнулась девушка.- Вот наткнешься в один прекрасный день на кого-нибудь, кто владеет мечом не хуже, чем ты сам, и, ко всему прочему, так преуспел в фехтовании, как ты в самомнении, а меня вдруг не окажется под рукой, чтоб рубануть этого типа в затылок...

- Ну, такого просто не может быть,- зевнул Танцор. Джессика возмущенно фыркнула.

- Я жду не дождусь, когда мы начнем обнюхивать закоулки этой крепости,- снова заговорил Гайлс.- Обследование местечка, полного таинственных загадок, должно стать весьма приятной переменой после унылого и нудного выслеживания примитивных уголовников и прочих скрывающихся в лесах бандитов. Ты только представь себе отдаленная, совершенно одинокая крепость, пустынная и не подающая никаких признаков жизни... Разве у тебя не бегут мурашки по коже, а?

- Ну вот, опять этих чертовых придворных поэтов да народных сказителей наслушался,- уныло резюмировала Джессика.

- А что я могу поделать, коли я романтик до мозга костей?

- Ты просто не совсем психически здоров, вот и все. У тебя больное воображение. Если станешь по ночам видеть кошмары, не вздумай мне потом плакаться. Ты же знаешь, как на тебя действуют все эти древние сказки.

Танцор промолчал. Флинт, бросила взгляд в сторону Констанции, по-прежнему поджидающей своих товарищей, стоя рядом с Макнейлом в конце тропы.

- Гайлс,- задумчиво произнесла Джессика,- а что ты можешь сказать о нашей новой ведьме?

- Похоже, она в своем деле знает толк.

- И все-таки слишком неопытна. Ни разу не участвовала в настоящем сражении, ни разу не испытала свои способности в боевых условиях.

- Молодость, к счастью, относится к тем недостаткам, которые быстро проходят.

- Ладно, что ни говори, а заменить Саламандру она едва ли сможет. Та-то уж точно свое дело знала.

- Ты же Саламандру терпеть не могла! - Танцор одарил Джессику выразительным взглядом.- Не пытайся теперь убедить меня в обратном.

- Верно, я не слишком-то ее любила. И тем не менее не было случая, чтобы она нас подвела,- это я всегда признавала и признаю. А на этот раз нам выпало по-настоящему серьезное задание, и отправляться на него с ведьмой-новичком - далеко не лучший вариант. Если она подведет, мы все запросто можем отправиться на тот свет.

- Послушай, Джессика. Сегодня наверняка будет гроза, и очень может случиться, что кое-кого из нас просто убьет молнией,- невозмутимо проговорил Танцор.- Все это вполне вероятно, но разве стоит из-за этого трепать себе нервы? Слишком уж ты беспокоишься по пустякам.

- Зато тебя, похоже, вообще ничто не волнует.

- Ну вот ты и поволнуйся за нас двоих.

- Вот именно,- фыркнула девушка.- Только этим я и занимаюсь.

Они приблизились к Макнейлу, и разговор оборвался. Макнейл кивнул им и спросил:

- Какие-нибудь новости?

- Пока ничего,- доложила Флинт.- В одном месте мы остановились и немного проехали назад, чтобы проверить, не двинулся ли кто по нашим следам, но никого не обнаружили. Да что там говорить, мы уже много дней ни одной живой души не видели. Эта часть леса практически не обитаема. За последнюю неделю не встречалось ни одной даже самой захудалой деревушки или крошечного хутора.

- А что тут удивительного? - пожал плечами Макнейл.- До границ Леса Мрака рукой подать.

- Лес Мрака теперь ведет себя тихо,- заметил Танцор.- Мы с вами успеем дожить до глубоких седин и сойти в могилу прежде, чем он снова вздумает кого-нибудь потревожить.

- Вряд ли об этом следует заявлять так уверенно,- с сомнением в голосе возразила Флинт.

- Верно,- вступила в разговор Констанция,- на это полагаться нельзя.

Макнейл бросил на ведьму быстрый взгляд. Полуприкрыв глаза, та пристально всматривалась куда-то в даль, сквозь чистое пространство вырубки, сквозь саму пустынную каменную крепость...

- В чем дело? - вполголоса осведомился он.- Твое ясновидение о чем-то тебе сообщает?

- Не могу пока точно сказать,- задумчиво ответила Констанция.- Видишь ли, эта крепость...

- И что в ней такого?

- В те времена жили на земле великаны...- вдруг еле слышно прошептала ведьма и, поежившись, опустила глаза и поплотнее укуталась в плащ.- Не нравится мне это место.- Она обернулась к Макнейлу: - Скверное оно какое-то. Я чувствую.

- Так что ясновидение? - нахмурился командир.- Что-нибудь особенное заметила?

- Нет. Ничего определенного разглядеть не удается. Все будто туманом закрыто. Но только последние три ночи мне постоянно снится эта крепость - в мрачных и жутковатых снах. А теперь, когда мы уже к ней приблизились... От этой вырубки так и веет могильным холодом. Страшным холодом, пробирающим до самых костей. А крепость - сплошное пятно мрака. Она выглядит какой-то очень старой. Просто древней.

Макнейл недоуменно качнул головой.

- По-моему, ты просто позволяешь эмоциям влиять на твои магические способности, Констанция. В этой крепости нет абсолютно ничего старого. Ее построили всего четыре-пять лет назад. А прежде на этом месте не было ничего.

- Что-то было,- без тени сомнения заявила Констанция.- И оно здесь с незапамятных времен...

Слова ее как-то постепенно заглохли, будто растворяясь в воздухе. Флинт с Танцором молча переглянулись. Высказываться теперь смысла не было: Макнейл и так отлично знает, что у них на уме. Конечно, если б такое сказала Саламандра, ни у кого бы и сомнения не возникло, что она говорит серьезно. У Саламандры был блестящий дар ясновидения, и она прекрасно умела им пользоваться. Если та, прежняя ведьма говорила, что какое-то место нечисто и представляет опасность, значит, это действительно было так - и никто не смел спорить. Но ведь Констанция еще новичок. Конечно, у нее есть способности к магии, но может ли она сохранять самообладание и полный контроль,, над этими способностями в стрессовой ситуации? В ее жизни еще не было подобных случаев, в ее умении пользоваться своим даром пока что никто не уверен, а стало быть, и предупреждения ее еще нельзя принимать слишком уж всерьез.

Констанция взглянула на Макнейла, ожидая, как он отреагирует.

- Вряд ли мы сможем разузнать об этой крепости что-нибудь толковое,- заговорил наконец Дункан, стараясь, чтоб голос его звучал уверенно и невозмутимо,- если будем сидеть здесь и просто глазеть на нее. Чем раньше мы проберемся внутрь и обследуем все закоулки, тем скорее узнаем, где можно спокойно переночевать, а в каком месте этого делать не стоит.

Он дернул поводья и вывел коня на открытое пространство вырубки. За ним двинулись Джессика и Танцор; Констанция держалась позади. Если бы кто-нибудь из ее спутников сейчас обернулся, то заметил бы, что губы ведьмы плотно сжаты, а взгляд мрачен и насторожен.

Макнейл и сам почему-то неприятно напрягся, едва успев покинуть густую тень раскидистых деревьев. Вообще-то пока нигде не было и намека на присутствие врагов, но, проведя так много времени в лесах, Дункан, оказавшись на открытом пространстве, вдруг почувствовал себя каким-то слишком уж уязвимым, даже будто раздетым. Обширная вырубка, которой многочисленные пилы и топоры придали почти правильную округлую форму, простиралась на добрых полмили в ширину... Макнейл окинул пространство подозрительным взглядом, но не заметил никакого движения даже под пологом окружающих расчищенное поле деревьев. И вдруг ощутил, как их окружила неестественная тишина, и это столь необычное явление заставило командира группы насторожиться. Неожиданно перестали петь птицы, жужжать насекомые, от которых обычно в лесу нет спасения. Никого и ничего. Макнейл только сейчас обратил на это внимание и сразу же вспомнил, что сегодня весь день пели птицы, даже когда они ехали по лесу. Сейчас лес застыл в каком-то странном молчании, деревья и трава замерли в неподвижности, как будто что-то ожидая или чего-то испугавшись. Может, живность просто-напросто попряталась от грозы... В абсолютной тишине гулко стучали копыта четырех лошадей, несущих солдат полевой разведки к таинственной заброшенной крепости, и их командир все больше и больше поддавался какому-то странному чувству, что за ними кто-то пристально наблюдает.

Крепостные стены становились все ближе и ближе Воздвигнутые из белого камня, за несколько лет они успели потерять свой прежний цвет под воздействием ветров, дождей и палящего солнца и теперь приобрели грязно-белый оттенок. Тут и там чернели пустые бойницы; на зубцах по-прежнему не было никаких признаков жизни, а массивные двустворчатые ворота оставались плотно закрытыми. Крепость выглядела так, будто наглухо затворилась от осаждающего ее противника. Макнейл начал пристально разглядывать траву под ногами. Ее совершенно не смятая поверхность говорила о том, что к крепости давненько никто не подъезжал. Дункан печально улыбнулся. Что ж, вполне вероятно, что никому из королевских гонцов не удалось даже доехать сюда. Этот район печально знаменит разбойниками и прочими темными личностями.

Стража не жалела сил для охраны дорог, и они всегда были достаточно безопасны, но стоило только путнику сойти с прежнего тракта, и ему приходилось самому заботиться о своей безопасности. Дикие уголки Лесного королевства после Великой войны с демонами сделались полной собственностью преступников всех сортов - от почти безобидных карманников до самых отъявленных головорезов. За последние годы наиболее наглых бандитов вроде Джимми Косолапого или Хромого Каторжника, возглавлявших бандитские шайки, королевской страже удалось выследить и уничтожить, однако множество их собратьев по профессии продолжают жить и здравствовать в дальних уголках лесов. Хотя, с другой стороны, лес привлекает не только злодеев, в нем можно встретить и таких людей, как Том с Вересковой Пустоши, разыскивающий затерявшихся в болотах и уже почти распрощавшихся с жизнью путников, дабы вывести их на широкую проезжую дорогу, или Джек Чучело, добровольный защитник и лучший друг деревьев, настоящий добрый ангел лесов, который к тому же помогает беднякам деньгами и драгоценностями, которые он без труда добывает из карманов богачей, если тем случается проезжать через его владения. Для одинокого путника лес представляет большую опасность, а королевский гонец, в конце концов, такой же человек, как и любое частное лицо.

Макнейл задумчиво покачал головой и снова окинул взглядом крепостные стены. Ладно, хватит с него всяких там "может быть" и "если бы". Пора наконец раздобыть кое-какие ответы на великое множество крутящихся в голове вопросов. Ответы эти может дать только сама крепость, и она их непременно даст, пусть даже придется ее разобрать по кирпичику.

Командир взглянул на заходящее солнце; огненный диск нависал уже над самыми верхушками деревьев До темноты осталось от силы часа два. А это значит, что у четверки разведчиков оставался один вечер да еще три дня. Потом появятся основные силы королевских войск, и к этому моменту Дункан Макнейл обязан найти ответы на все проклятые вопросы. Он тяжко вздохнул. Чего-чего, а уж заданий с жестко ограниченными сроками исполнения он просто терпеть не мог. "Да уж, когда становишься в своем деле лучшим из всех, на тебя начинают валить просто невозможные поручения",- с горечью подумал Дункан. Через пару лет начальство уже не удовлетворится тем, что такой человек может проделать все, что угодно. Оно еще захочет, чтобы он совершал подвиги точно по расписанию.

Наконец конь Макнейла остановился возле самых ворот. Подъехали остальные. Крепость встретила их все так же безмолвно, и яркие отблески последних лучей заходящего солнца все так же невозмутимо продолжали играть на успевших пожелтеть каменных стенах. Дункан с подозрением покосился на ворота. Густой предгрозовой воздух по-прежнему не приносил ни единого порыва ветра, ни единого шороха, ни единого звука. Да уж, изрядно действует все это на нервы... Крепость будто созерцает появившихся из-за леса гостей, будто ждет чего-то, не очень веря, что эти люди смогут разгадать ее загадки. Дункан сосредоточился, отогнал все посторонние мысли, развернул плечи и крикнул во весь голос:

- Там, в крепости! Говорит сержант полевой разведки Дункан Макнейл. Именем короля, откройте!

Ответа не последовало. Лишь негромкое похрапывание лошадей нарушало мертвую тишину.

- По правде говоря, ты ведь и не ждешь никакого ответа? - проговорила Констанция.

- Конечно, не жду,- спокойно кивнул Макнейл,- но все-таки надо соблюсти все обязательные процедуры.

Подъезжая к укреплению, полагается именно так и поступать, и знаешь, иногда это дает положительный результат.

- Но только не в данном случае.

- Да. На этот раз толку не будет. Флинт...

- Да, командир?

- Проверь-ка ворота. Посмотри, насколько крепко они заперты.

- Есть, командир.

Джессика соскочила с седла и бросила поводья Танцору. Тот подхватил уздечку и меланхолично перекинул ее через левую руку. Флинт обнажила клинок и неторопливо двинулась к воротам. Изогнутая сабля ослепительно засверкала на солнце.

Рядом с фигурой фехтовальщицы ворота казались огромными и непреодолимыми. Джессика внимательно обследовала толстые деревянные брусья и обшивающие их полосы кованого железа, толкнула каждую створку левой рукой - правая по-прежнему сжимала оружие. Ворота не подались и на вершок, как она ни старалась. Джессика размахнулась и ударила по левой створке кулаком. Единственным результатом оказался гулкий, разрывающий тишину звук, через секунду отозвавшийся многократным эхом и наконец угасший. Джессика обернулась к Макнейлу:

- Похоже, все засовы задвинуты и все замки заперты.

- Любопытно, любопытно,- нетерпеливо заговорила Констанция.- Дайте-ка я попытаюсь.

Вокруг группы разведчиков неожиданно взвился вихрь, и в воздухе резко похолодало. Кони начали вращать глазами и испуганно вскидывать головы. Макнейл наклонился к своему скакуну и, потуже натянув поводья, прошептал несколько ласковых успокаивающих слов. В воздухе, подобно трепыханию попавшейся в сети птицы, запульсировала магия - сконцентрированная и почти осязаемая. Увесистые кованые ворота заскрипели и затрещали, прямо на глазах выгибаясь внутрь, будто какой-то гигант навалился на них всем телом. Затем совершенно отчетливо раздались звуки открывающихся засовов, скрип проворачивающихся в мощных замках тяжелых ключей... Констанция резко выдохнула, и обе створки крепостных ворот мягко и плавно растворились, обнажая пустынный внутренний двор. Наконец наступила тишина, и ведьма победоносно улыбнулась. Ветер быстро стих, но вокруг разведчиков, несмотря на яркое солнце, по-прежнему стоял необычный холод.

Констанция с вызовом посмотрела на Макнейла.

- Что ж, недурно,- вежливо кивнул тот,- но только нельзя не признать, что Саламандра справилась бы вдвое быстрее.

- Послушать, как вы все трое ее тут расписываете, - обиженно сказала Констанция,- так можно подумать, что эта ваша Саламандра была величайшей ведьмой из всех когда-либо живших на Земле.

- С работой своей она справлялась на все сто,- произнес Макнейл.

- Если у нее все так замечательно получалось, почему ж тогда ее нет в живых?

- Не повезло ей,- резко вставила Джессика.- От случайностей никто не застрахован.- Она приблизилась к лошади и взяла у Танцора поводья.

"Спасибо, Джессика,- похвалил ее про себя Макнейл,- ты всегда отличалась большим тактом и дипломатическими способностями".

- Что ж, теперь пора въехать во двор да рассмотреть все повнимательнее.- Флинт обернулась к Дункану.- Верно, командир?

- Именно так,- подтвердил Макнейл.- Давай вперед, Флинт.

Джессика кивнула и направила коня во двор крепости. Макнейл с Танцором двинулись следом, прикрывая ее с флангов; Констанция замыкала шествие. Перед разведчиками открылся мощенный желтовато-белым камнем двор Лучи солнца весело играли на мостовой, но ни одной лошади не было в том месте, где обычно привязывали коней, а все окна и двери выходящих на двор строений были пустыми и черными и походили на множество ослепших глаз. Танцор обнажил меч, и Макнейл счел за благо последовать его примеру. Звук, раздавшийся в тот миг, когда клинок покидает ножны, невозможно ни с чем спутать и вряд ли возможно с чем-нибудь сравнить. Этот мрачный зловещий полускрип-полушепот всегда предвещает кровь, ужас и преждевременную смерть. Теперь в пустом, погруженном в зловещую тишину внутреннем дворе крепости звуки извлекаемых из ножен мечей прозвучали особенно резко и отозвались многократным эхом, долго не желая затихать. Макнейл поглядел на меч Танцора, и при виде этого оружия ему вот уже в который раз сделалось не по себе. Гайлс всегда пользовался длинным и на редкость широким обоюдоострым клинком. Этот меч не отличался красотой: с первого взгляда возникало впечатление, что смотришь на очень простое, эффективное и безжалостное орудие убийства. Как раз в таких целях Танцор и использовал свое оружие, вовсе не заботясь о красоте движений. Меч самого Макнейла был столь же длинным, но гораздо уже и изящнее. Такой меч позволяет орудовать не только рубящей поверхностью лезвия, но и острием: ведь фехтование - это нечто гораздо большее, чем работа какого-нибудь мясника. По крайней мере, Дункан придерживался таких взглядов.

Командир разведгруппы огляделся по сторонам, стараясь изучить и запечатлеть в памяти все уголки двора. Вокруг лежала совершенно открытая площадка, не было видно ни одного человека, и все-таки чувство, будто за ними кто-то наблюдает, не только не покинуло Макнейла, но сделалось еще сильнее. Это место каким-то таинственным образом заставляло напряженно сжимать зубы и втягивать голову в плечи. Какой дьявол унес всех обитателей крепости? Ворота-то были крепко-накрепко заперты изнутри, а значит, здесь, в этих стенах, непременно кто-то должен быть. Только вот где? Макнейл вдруг вздрогнул - неожиданно для самого себя. "Видно, какой-то призрак прошелся над тем местом, где мне суждено быть похороненным..." - вспомнил он древнее народное поверье. Но все-таки как себя ни успокаивай, а здесь действительно что-то не так, и пресловутый призрак вовсе ни при чем... Где-то в глубине души, в подсознании, Дункан не переставал чувствовать присутствие чего-то опасного и непонятного, и тень некоего глубинного страха сбивала мысль и мешала сосредоточиться. Макнейл оглядел черные пустынные окна крепостных строений и еще отчетливей почувствовал какую-то внутреннюю дрожь. Тот самый животный страх, которого ему не доводилось ощущать уже долгие, долгие годы. С тех самых пор, как он, Дункан Макнейл, стоял с мечом в руке перед бесчисленным множеством ринувшихся в атаку демонов - тогда, во время той самой невероятно длинной ночи. И продолжал стоять посреди рушившейся баррикады, и слишком хорошо понимал, что не сумеет выстоять...

Командир резко встряхнул головой. О подобных вещах можно будет поразмыслить и позже, а сейчас надо дело делать. Макнейл направил коня к ближайшему брусу для привязывания лошадей; жуткие воспоминания быстро вылетели из головы, как это всегда бывает в подобных ситуациях. Дункан спешился, привязал поводья к перекладине. Сюда же подъехали и остальные, чтобы тоже позаботиться о лошадях. Дункан снова окинул взглядом выходящие во двор двери. Все крепости похожи одна на другую, и опытному сержанту не пришлось долго гадать, чтобы определить, какая из них представляет собой главный вход. Разумеется, вон та - как раз напротив крепостных ворот. Дверь чуть приоткрыта, а за ней не видать ничего, кроме сплошной темноты. Макнейл двинулся в том направлении, но вдруг резко остановился и обернулся. Ему почудилось, будто сзади раздался какой-то звук... Сержант прислушался, но не обнаружил ничего, кроме легкого шелеста ветра за стенами крепости. Ветер явно усиливался. Макнейл вдруг заметил, как много выходящих во двор окон закрыто глухими ставнями - и это при том, что во дворе лето и днем стоит просто невыносимая жара. "Да это же просто сумасшествие,- недоуменно подумал сержант.- там же внутри должно быть как в жарко натопленной печке!"

"Су-ма-сшест-вие..." - застучало вдруг в голове. Мозг почему-то зациклился на этом слове, и оно снова и снова повторялось в мыслях Макнейла. Чтобы избавиться от этого наваждения, сержант решил сосредоточиться на том, что открывалось его взору. Справа расположились конюшни, слева - казармы стражников. И там и тут двери были слегка приоткрытыми. В следующее мгновение Дункан заметил, что рядом стоит Констанция и тоже оглядывается по сторонам - оглядывается несколько нервозно, будто глаза ее пытаются отыскать хоть какой-то безопасный уголок и не находят его.

- Ты говорил, это совсем новая крепость,- заговорила она вдруг, не отрывая взгляда от безмолвных строений.- Тебе известно, почему ее построили именно здесь? Может быть, в этой местности есть что-то такое, о чем мне следовало бы разузнать заранее?

- Да ты и так знаешь почти все,- ответил Макнейл.- Как раз посередине этой вырубки проходит граница между Лесным королевством и Холмистым княжеством. Эта крепость призвана обеспечить безопасность на данном участке границы, и ничего больше. И свою задачу крепость выполняла вполне успешно... До самого последнего времени.

- В Холмистом княжестве,- озабоченно нахмурилась Констанция,- не наберется достаточно магов и чародеев, чтоб совладать с такой мощной крепостью. Насколько мне известно, там их вообще не густо, так что потягаться с такого рода укреплениями им просто не под силу.

- Ты чувствуешь здесь присутствие чего-то необычного? - поинтересовался Макнейл, переводя на ведьму задумчивый взгляд.- Чего-то связанного с магией или представляющего серьезную опасность?

Констанция закрыла глаза и полностью сосредоточилась на своих способностях к ясновидению. Внутреннее зрение ее открылось в полную силу, все посторонние впечатления перестали ему мешать, ведьма погрузилась в море совершенно особых чувств и ощущений. Крепость абсолютно пуста и какая-то очень холодная, будто покинутый покойником гроб, и все-таки... Все-таки что-то есть. Что-то страшное, просто жуткое, и притом совсем близко. Констанция попыталась проникнуть внутрь и рассмотреть хоть какие-нибудь детали, но внутреннее зрение будто закрывала какая-то пелена. Здесь, совсем рядом, скрывается опасность. В этом не может быть сомнений; Констанция отчетливо чувствовала присутствие могучей враждебной силы. А еще ее не покидало ощущение, что здесь все как-то неправильно.

В висках медленно, но с каждой секундой нарастая, начала пульсировать боль. Видения начали расплываться и наконец сделались неразличимыми. Констанция глубоко вздохнула и вновь открыла глаза. Попрактиковавшись в ясновидении, она, как всегда, почувствовала усталость и опустошенность, но, обратившись к Макнейлу, постаралась говорить ровным и спокойным голосом. Слишком уж не хотелось, чтоб командир считал ее слабым звеном в общей цепочке, человеком, на которого не слишком-то можно положиться. И так ведь последнему дураку понятно, что они не в восторге от новой ведьмы. Вот несравненная Саламандра...

- Что-то здесь есть, командир, но я не могу толком разобрать, что именно. В этой крепости присутствует нечто магическое, очень могущественное и очень древнее... Но больше никаких подробностей мне не удается увидеть.

"Нечто древнее, нечто старое...- подумал Макнейл.- Она уже второй раз употребляет подобные выражения по отношению к этой крепости. А ведь ей отлично известно, что крепости-то без году неделя!"

- Ну что ж, ладно,- подытожил он вслух,- займемся делом. Итак, все по порядку. Раз мы собираемся здесь заночевать, надо отыскать местечко, в котором нетрудно будет обороняться, а уж двор-то для подобной цели никак не подходит. Флинт, Танцор! Обследуйте пока конюшни и заодно позаботьтесь о наших лошадях. А ты, Констанция, пойдешь со мной Хочу полюбоваться на те казармы.

Джессика с Гайлсом кивнули и двинулись в сторону конюшен. Макнейл направился к расположенным с противоположной стороны баракам. Ведьма поспешила вслед за ним, явно не желая оставаться в одиночестве ни на минуту. Гнетущая тишина начинала выводить ее из себя, а те неясные расплывчатые видения, что довелось ей лицезреть во время последнего сеанса ясновидения, тоже ничуть не успокаивали. Ведьму не покидало чувство, что здесь она встретит нечто такое, что непременно должна узнать. Что-то страшное, о чем когда-то ей доводилось слышать.

От глаз Макнейла не скрылась та поспешность, с которой Констанция последовала за командиром. Он с трудом подавил улыбку. Впрочем, честно говоря, сержант и сам немало радовался тому обстоятельству, что не останется один.

Они остановились у дверей казармы и внимательно оглядели вход. Эта дверь, как и все прочие, была приоткрыта. Макнейл поджал губы: подобные совпадения его как-то озадачивали. За мнимыми совпадениями вполне может скрываться какая-то логика, а если какому-то явлению есть особые причины, их надо непременно разгадать. Макнейл постоял перед дверью, но, не найдя никакого объяснения, наконец пнул ее носком сапога. Дверь медленно растворилась. Сержант выставил вперед клинок и шагнул в темноту казармы.

Единственными источниками света внутри служили лишь узкие щели в закрытых ставнях да распахнутая дверь. Макнейл быстро шагнул вперед и тут же отскочил в сторону. Темный силуэт на фоне яркого дверного проема - слишком уж хорошая мишень. В следующее мгновение сержант схватил за руку Констанцию и, подтащив к себе, поставил ее за своей спиной. Несколько минут они стояли молча, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Вот уже стали видны толстые слои старой пыли, покрывающей все вокруг, и целые комья той же пыли и грязи, высвечиваемые кое-где одинокими солнечными лучами. В воздухе стоял какой-то тяжелый удушливый запах, вызывавший весьма неприятные ассоциации. "Вонь не похожа на казарменную,- подумал Макнейл.- Так пахнет в каком-нибудь старом мавзолее". Он и сам не понял, почему ему в голову пришло именно такое сравнение...

Прямо посреди прохода, между двумя рядами коек, одиноко лежал поваленный стул. Стул вдоль и поперек был разрисован какими-то темными полосами - словно кто-то взял кисть и, обмакнув ее в краску, решил украсить сиденье, не слишком заботясь о результатах своего творчества. Макнейл услышал за спиной судорожный вздох Констанции, и в следующее мгновение казарма озарилась ослепительным светом - это ведьма вскинула правую руку и при помощи магического жеста осветила помещение. Сержант раздраженно ругнулся, прикрывая ладонью глаза.

- В следующий раз будь любезна предупредить меня заблаговременно!