Филип К.Дик

Помутнение

Известный американский писатель Филип Киндред Дик родился в Чикаго в 1928
году. Большая часть его жизни прошла в Калифорнии, где он некоторое время
учился в университе те, а позднее читал там лекции. Помимо литературных
занятий, у Филипп К. Дика было серьезное увлечение - музыка, и он даже вел
программу классической музыки на радио. Дик был не только замечательным
писателем фантастом, удостоенным многих наград, автором 31 романа, но и
человеком с активной общественной позицией; не скрывал своих антифашистских
взглядов, занимался реабилитацией наркоманов. Умер в 1982 году.

Глава 1

Жил на свете парень, который целыми днями вытряхивал из волос букашек.
Терпя от них неслыханные мучения, он простоял как-то раз восемь часов под
горячим душем - и все равно букашки оставались в волосах и вообще на всем
теле. Через месяц букашки завелись в легких.

Будучи не в силах ничего другого делать и ни о чем другом думать, он
начал исследования жизненного цикла букашек и с помощью энциклопедии
попытался определить, какой конкретно тип букашек его одолевает. К этому
времени они заполнили весь дом. Он проработал массу литературы и наконец
решил, что имеет дело с тлей. И с тех пор не сомневался в своем выводе,
несмотря на утверждения знакомых: мол, тля не кусает людей...

Бесконечные укусы превратили его жизнь в пытку. В магазине 7-11, одной
из точек бакалейно-гастрономической сети, раскинутой почти по всей
Калифорнии, он купил аэрозоли "Рейд" и "Черный флаг" и "Двор на замке".
Сперва опрыскал дом, затем себя. "Двор на замке" подействовал лучше всего.

В процессе теоретических поисков он выделил три стадии развития
букашек. Во-первых, они были специально, с целью заражения занесены к нему
теми, кого он называл "людьми-носителями". Последние не осознавали своей
роли в распространении букашек. На этой стадии букашки не обладали
челюстями, или мандибулами (он познакомился с этим словом в результате
многонедельных академических изысканий - весьма необычное занятие для парня,
работавшего в мастерской "Тормоза и покрышки" на смене тормозных колодок).
Люди-носители, таким образом, не испытывали неприятных ощущений. У него
появилась привычка сидеть в углу своей гостиной и с улыбкой наблюдать за
входящими людьми-носителями, кишащими тлей в данной "некусательной" стадии.

- Ты чего скалишься, Джерри? - спрашивали они. А он просто улыбался. На
следующей стадии букашки отращивали крылья. Во всяком случае, появлялись
какие-то функциональные отростки, позволяющие им роиться. Джерри старался не
вдыхать их.

Больше всего ему было жаль собаку, потому что букашки наверняка уже
завелись у нее в легких. Очевидно, она тоже терпела адские мучения. Иногда
он брал собаку под душ, стараясь отмыть и ее. Но душ не приносил облегчения.
У Джерри сердце разрывалось от мук животного. Может быть, это было самое
тяжелое - страдания бессловесной твари.

- Какого черта ты торчишь под душем с проклятой собакой? - спросил
однажды его приятель Чарлз Фрек.

- Я должен извести тлей, - сказал Джерри, втирая в шерсть пса детский
крем и тальк, По всему дому валялись баллончики аэрозолей, бутылки талька и
банки крема.

- Я не вижу никаких тлей, - заметил Чарлз.- Что такое тля? - В конце
концов она тебя прикончит, - мрачно буркнул Джерри, - Вот что такое тля. Ее
полно в моих волосах, и на коже, и в легких. Боль невыносимая- мне,
наверное, придется лечь в больницу.

- Как же это я их не вижу? Джерри отпустил собаку, закутанную в
полотенце, и встал на колени перед ворсистым ковриком.

- Сейчас покажу, - пообещал он. Коврик кишел тлей; они повсюду скакали
и прыгали - вверх-вниз, вверхвниз, одни повыше, другие пониже. Джерри искал
самую крупную особь, так как его гости почему-то с трудом могли их
рассмотреть.Принеси мне бутылку или банку. Там, под раковиной. Потом я
отволоку ее доктору, чтобы он взял их на анализ.

Чарлз Фрек принес банку из-под майонеза. Джерри продолжал поиски, и
наконец ему попалась тля, подпрыгивающая по крайней мере на четыре фута,
длиной в дюйм. Он поймал ее, бережно опустил в банку, завернул крышку и
торжествующе спросил:

- Видишь?! - У-У-У, - протянул Чарлз Фрек, широко раскрыв глаза.- Ну,
здоровая...

- Помоги мне отловить еще, - попросил Джерри. - Само собой, - сказал
Чарлз и тоже опустился на колени. За полчаса они набрали три полные банки
букашек. Фрек, хоть и новичок в таких делах, поймал, пожалуй, самых крупных.

Все это происходило в одном из дешевых домов, давным-давно брошенных
добропорядочными. Джерри еще раньше покрыл окна металлической краской, чтобы
не проникал солнечный свет. Комнату освещали горящие круглосуточно яркие
лампы. Ему нравилось это; он не любил следить за ходом времени.

- А что мы получим? - спросил позже Чарлз Фрек.- Док отвалит монету? -
Мой долг - найти способ лечения, - сказал Джерри. Боль, не ослабевавшая ни
на минуту, стала невыносима. Он почувствовал непреодолимое желание принять
душ.

- Эй, ты, - выдохнул Джерри, разгибая спину.- Продолжай ловить их, а
мне надо облиться.

- Ладно, - сказал Чарлз. А потом добавил неожиданно: - Джерри, эти
букашки... они меня пугают. Я не хочу оставаться здесь один.

- Трусливый ублюдок, - задыхаясь от боли, выдавил Джерри, остановившись
на секунду на пороге ванной.

-А ты не мог бы... - Я должен облиться! - Он захлопнул дверь и пустил
воду. - Мне страшно! - донесся приглушенный голос Чарлза Фрека. - Тогда
уматывай! - заорал Джерри и ступил под душ. На кой черт нужны друзья, с
горечью подумал он. - Эти сволочи кусаются? - закричал под дверью Чарлз. -
Да! - ответил Джерри, втирая в волосы шампунь, - Я так и думал.Пауза.-
Можно, я помою руки и подожду тебя?

Дрянь паршивая, с горькой яростью подумал Джерри, но не ответил, а
продолжал мыться. Ублюдок не заслуживает ответа...

Чарлз Фрек позвонил одному типу, у которого, как он надеялся, мог быть
запас.

- Можешь дать мне десяток смертей? - У меня хоть шаром покати, самому
позарез нужно. Ты свистни, если набредешь на что-нибудь.

Чарлз повесил трубку и по пути от телефонной будки - никогда не делай
закупочных звонков из дома - до машины быстро прокрутил один глюк. В этой
фантазии он ехал мимо аптеки Трифти и увидел колоссальную витрину: бутылки
медленной смерти, банки медленной смерти, склянки и канистры, и бидоны, и
цистерны медленной смерти, миллионы таблеток и капсул, и доз медленной
смерти, медленной смерти, смешанной с "рапидами", и барбитуратами, и
психоделиками - и гигантская вывеска: "НИЗКИЕ-НИЗКИЕ ЦЕНЫ, САМЫЕ НИЗКИЕ В
ГОРОДЕ".

На самом деле в Трифти никогда ничего не было, одна дрянь. Но готов
поспорить, думал он, выезжая со стоянки на Портовом бульваре, что там. в
кладовке за семью замками, лежит медленная смерть - чистая, ни с чем не
смешанная... Пятидесятифунтовый мешок.

Любопытно, когда и как они доставляют пятидесятифунтовые мешки
препарата С... и бог знает откуда - может, из Швейцарии, а может, вовсе с
другой планеты, где у ребят башка варит... Должно быть, привозят товар рано
поутру- с вооруженной лазерными винтовками охраной зловещего вида. Только
попробуй посягнуть на мою медленную смерть, подумал он, представив себя на
месте охранника, и я тебя испепелю.

На Чарлза напала хандра, потому что в его загашнике остались всего
триста таблеток медленной смерти. Зарыты на заднем дворе. Только недельный
запас. А что потом?

Черно-белые что-то явно заподозрили. Они выехали со стоянки и держались
рядом, пока без мигалки и сирены, но... Распроклятые легавые меня засекли.
Хотел бы я знать как.

Фараон: - Фамилия? - Фамилия? (НИКАК НЕ ПРИХОДИТ В ГОЛОВУ!..) - Не
знаешь собственной фамилии? - Фараон подмигивает своему напарнику.- Этот
парень совсем забалдел.

- Не расстреливайте меня здесь! - взмолился Чарлз Фрек в своем глюке,
вызванном видом черно-белой машины.- По крайней мере отвезите меня в участок
и расстреляйте там, подальше от глаз!

Чтобы выжить в этом фашистском полицейском государстве, подумал он,
надо всегда знать фамилию, свою фамилию. При любых обстоятельствах. Первый
признак, по которому они судят, что ты наширялся, - если не можешь
сообразить, кто ты, черт подери, такой!

Вот что, решил Чарлз, я подъеду к первой же стоянке, сам подъеду, не
дожидаясь, пока начнут сигналить, а когда они остановятся, скажу, что у меня
поломка.

Им это дико нравится. Когда ты отчаиваешься и сдаешься. Валишься на
землю, словно выдохшаяся зверюга, и подставляешь свое беззащитное брюхо. Так
я и сделаю.

Так он и сделал. Принял вправо и остановился у тротуара. Патруль
проехал мимо. Чарлз выключил зажигание. Посижу-ка я так, решил он, дам волю
альфа волнам, поброжу по разным уровням сознания. Или понаблюдаю за
девочками. Изобрели бы биоскоп для возбужденных. К черту альфа - секс-волны!
Сперва коро-отенькие, потом длиннее, длиннее, длиннее... пока не зашкалит.

Надо пополнить запас. Надо пополнить запас, не то я скоро полезу на
стену. И вообще ничего не смогу делать. Даже сидеть вот так. Не только
забуду, кто я такой, но и где я, и что происходит.

Что происходит, спросил он себя. Какой сегодня день? Если б знать,
какой день, все было бы нормально. Среда, деловая часть Лос-Анджелеса.