Роберт Хайнлайн

Бездна

пер. Г. Усовой

Посвящается Спрэгу и Кэтрин

Ракета, стартовавшая с базы первой лунной четверти, доставила его на
станцию Пьед-а-Терра. Фамилия, под которой он путешествовал, благодаря его
предусмотрительности начиналась на букву "А", так что он прошел портовую
инспекцию и попал в снующий по туннелю к городу челночок до основной оравы
пассажиров. Оказавшись в машине, он сразу пошел в мужской туалет, заперся
там. Живо застегнул пряжки страховочного ремня, сунул его крюки в держатели
на стене и неуклюже наклонился, чтобы достать из чемодана бритву. Тут его
качнуло и, несмотря на ремень, он ударился головой - и выругался. Выпрямился
и пустил в ход бритву. Усы исчезли; он подкоротил баки, прошелся по краям
бровей; полотенцем стер масло, заставлявшее волосы лежать гладко и,
расчесанные, они превратились в волнистую гриву.

Машина теперь шла ровно, достигнув трехсот миль в час; он выбрался из
страховочного ремня, не вынимая крюков из держателей, молниеносно стащил с
себя лунный скафандр, достал из чемодана и надел повседневный костюм из
твида, пригодный для прогулок по Земле и абсолютно неприемлемый для
снабженных воздушными кондиционерами коридоров Лунной Колонии. Туфли он
сменил на прогулочные башмаки, которые достал из чемодана. Джоэл Абнер,
коммивояжер, исчез; вместо него появился Джозеф Гилеад, исследователь,
лектор и писатель. Оба эти имени использовались по необходимости, ни одно из
них не было его подлинным.

Лунный скафандр он изрезал на ленточки и выкинул их в унитаз, туда же
швырнул идентификационную карточку "Джоэла Абнера", затем отодрал
пластиковое покрытие чемодана и отправил обрывки вслед за всем остальным.
Теперь чемодан стал жемчужно-зеленого цвета с грубой поверхностью, а не
темно-коричневым гладким, каким был прежде. Его несколько тревожили туфли:
он побаивался, как бы они не засорили канализацию. Пришлось запихнуть их в
мусорный ящик.

В то время как он их запихивал туда, прозвучал сигнал, предупреждающий
об изменении скорости; он едва успел влезть обратно в ремень. Зато к тому
моменту, когда челнок погрузился в магнитное поле и остановился, от Джоэла
Абнера не осталось ничего, кроме ничем не примечательного нижнего белья,
самых обычных туалетных принадлежностей, да десятков двух катушек с
микропленками, которые могли принадлежать и коммивояжеру, и писателю-лектору
- если их не рассматривать внимательно. А он, пока жив, намеривался не
допустить, чтобы их рассматривали.

Выждав в туалете и убедившись в том, что последний пассажир покинул
машину, Гилеад прошел в следующий вагон, вышел через его дверь и направился
к лифту, чтобы подняться на поверхность.

- Отель "Новая Эра", сэр, - умоляюще произнес чей-то голос прямо у него
над ухом. Чья-то рука ухватилась за ручку чемодана.

Он подавил рефлекс, побуждавший его отобрать чемодан, и оглядел
говорившего с головы до ног. На первый взгляд тот показался
коротышкой-подростком в аккуратной форме и в шапочке. При дальнейшем
разглядывании у него обнаружились преждевременные морщины и черты, по
крайней мере, сорокалетнего мужчины. Глаза были подернуты пеленой. "Что-то с
гипофизом, - подумал капитан, - да еще и под хмельком".

- Отель "Новая Эра", - повторил гостиничный агент. - Лучшее
механическое обслуживание в городе, сэр. Тем, кто только что прилетел с
Луны, положена скидка.

Капитан Гилеад, когда останавливался в городе под этим именем, всегда
обосновывался в добром старом "Савое". Но идея насчет "Новой Эры" ему
импонировала: в этой невероятно громадной, кишащей людьми и ультрамодерновой
гостинице он сможет оставаться незамеченным, пока не выполнит то, что
должен.

Очень капитану не хотелось выпускать из рук чемодан. Но, не позволив
агенту нести багаж, он разрушит образ; это привлечет внимание к нему - да и
к чемодану. Капитан решил, что болезненный недоросток нипочем не обогнал бы
его, даже если бы он, Гилеад, передвигался на костылях; достаточно будет не
спускать с чемодана глаз.

- Веди, друг! - дружелюбно ответил он, выпуская чемодан.

Не возникло ни малейшего замешательства: он отдал чемодан, как только
гостиничный агент ухватился за него.

- О'кей, шеф!

Агент первым вошел в пустой лифт, продвинулся в глубину кабины и
поставил чемодан рядом с собой на пол. Пока в лифт втискивались другие
пассажиры, Гилеад расположился так, чтобы твердо опираться ногой о чемодан и
стоять лицом к выходу. Машина тронулась.

В лифте была давка; на Гилеада нажимали со всех сторон, - но он
заметил, что со спины по совершенно непонятным причинам его толкали особенно
сильно.

Гилеад сделал внезапное движение правой рукой и сжал чье-то костлявое
запястье. Он стоял неподвижно, и тот, кому принадлежала рука, не пытался ни
вырваться, ни сопротивляться. Так оба и оставались в той же позиции, пока
лифт не достиг поверхности. Когда пассажиры вышли, Гилеад левой рукой
нащупал чемодан, а правой вышвырнул схваченного им человека из лифта.

Им, конечно же, оказался агент, а в кулаке у него был зажат бумажник
Гилеада.

- Вы его чуть не потеряли, шеф, - объявил коротышка без малейшего
смущения. - Он уже у вас из кармана вываливался.

Гилеад взял бумажник и засунул его во внутренний карман.

- Через молнию выпал, - бодро согласился он.- Что ж, сейчас отыщем
фараона. Недоросток попытался вырваться:

- Не докажете!

Гилеад продумывал оборонительную тактику. Действительно, не докажет.
Бумажник - у него. Что до свидетелей, так пассажиры лифта уже разошлись, да
они и не видели ничего. Лифт был автоматический. Гилеад просто оказался бы в
глупой ситуации - ни с того ни с сего схватил другого гражданина за руку. Да
и самому-то ему совсем не хотелось встречаться с полицией.

Он отпустил запястье:

- Ступай своей дорогой, друг. Мы квиты.

Недоросток не шевельнулся:

- А мои чаевые?

Гилеаду начинал нравиться этот негодник. Он вытащил полкредита из
кармана с мелочью и швырнул монету агенту. Тот поймал ее на лету, но не
уходил.

- Давайте поднесу ваш чемодан.

- Нет уж, спасибо, парень. Я найду твою восхитительную гостиницу
самостоятельно. Иди своей дорогой!

- Ах, вот как? А мои комиссионные? Мне надо нести ваш чемодан, а то как
же узнают, что это я вас сюда приволок? Давайте!

Непрошибаемая настойчивость этого парня просто восхищала Гилеада. Он
отыскал монету в два кредита:

- Вот тебе твои чаевые. А теперь - проваливай, пока я тебе не дал под
зад коленом!

- Это вы-то?

Гилеад хмыкнул и двинулся к главному входу в отель "Новая Эра". Он
заметил, что недоросток не отошел назад к лифту, как следовало ожидать, но
по-прежнему не отстает от него ни на шаг. Гилеад обдумал это обстоятельство.
Агент мог быть действительно тем, кем он казался: просто городским подонком,
время от времени сочетающим воровство со своим легальным занятием. С другой
стороны...

Он решил разгрузиться. Свернул внезапно ко входу в драгстор и,
перешагнув порог, остановился, чтобы купить газету. Пока для него
отпечатывали копию, он взял с прилавка, как будто бы его вдруг осенило, три
стандартных цилиндрика для пневматической почты. Заплатил за них, а
резиновый штампик для отпечатки адресных наклеек незаметно зажал в ладони.

Взглянув на зеркальную стену, Гилеад убедился, что его преследователь
топчется на улице и продолжает наблюдать за ним. Гилеад отступил к содовому
фонтанчику и проскользнул в незанятую кабину. Хотя в это время вовсю шло
представление - в высшей степени соблазнительная исполнительница стриптиза
разоблачалась до последней нитки бус, - он задернул занавеску.

Вскоре слабо вспыхнул сигнальный огонек над входом, он откликнулся:

- Войдите!

К нему за занавеску вошла симпатичная и очень юная официанточка.
Пластиковый костюмчик прикрывал ее, не пряча ничего. Она осмотрелась.

- Вы скучаете?

- Нет, спасибо, я устал.

- А как насчет рыженькой? Такая умница...

- Я в самом деле устал. Принесите мне две бутылки пива, неоткупоренные,
и два соленых кренделька.

- Как угодно, парнишка.

Она вышла.

Гилеад молниеносно открыл свой чемодан, выбрал девять кассет с
микропленкой и загрузил их в три цилиндрика, каждый из которых вмещал три
обычных кассеты. Затем Гилеад взял стянутую почтовую наклейку, написал
адрес: "Рэймонду Кэлуну, П.О., ящик 1060, Чикаго" и начал с великим тщанием
обрабатывать прямоугольничек, оставленный для электроглаза сортировщика.
Адрес он составил из символов, предназначенных не для чтения, а для
распознавания автоматом. Написанный от руки адрес был только
предосторожностью на случай, если робот-сортировщик забракует его
изображенные от руки символы как неразборчивые и вручит цилиндрик почтовому