Джордж МАРТИН

ЗВЕРЬ ДЛЯ НОРНА

Худощавый мужчина разыскал Хэвиланда Тафа, когда тот расслаблялся в
пивной на Тэмбере. Таф сидел в одиночестве в самом темном уголке тускло
освещенной таверны, положив локти на стол и едва не задевая лысым теменем
деревянную балку под потолком. Перед ним стояли четыре пустых кружки в
растекшихся изнутри по стенкам кольцах пены, пятую же, ополовиненную,
бережно держали огромные мозолистые ладони.

Если Таф и сознавал, что другие завсегдатаи нет-нет да и наградят его
любопытным взглядом, вида он не подавал; он методично, залпами, поглощал
эль, а лицо, белое точно кость и совершенно безволосое (как и все тело),
ничего не выражало. Пьющий в одиночестве в своей кабинке, Таф - мужчина
героических пропорций, великан с сокрушительным ударом, соответствующим
габаритам, - представлял собой фигуру исключительно своеобразную.

Однако на деле одиночество Тафа было н_е_ с_о_в_с_е_м полным; на
столе перед Хэвиландом клубком темного меха лежал и спал его черный кот
Дакс, и порой Таф, отставив кружку с элем, лениво гладил своего тихого
товарища. Удобно устроившийся меж пустых кружек Дакс и ухом не вел. В
сравнении с другими кошками этот кот был совершенно таким же гигантом, как
Хэвиланд Таф - в сравнении с другими людьми.

Когда худощавый мужчина подошел к кабинке Тафа, Таф не сказал ничего.
Он просто поднял глаза, заморгал и стал ждать, чтобы пришедший начал.

- Вы Хэвиланд Таф, продавец животных, - сказал тощий. Он
действительно был болезненно худ: одежда - сплошь черная кожа и серые меха
- свободно болталась на нем, местами провисая. Однако человек этот явно
располагал определенными средствами, поскольку его лоб под копной черных
волос охватывала тонкая бронзовая диадема, а все пальцы были унизаны
перстнями.

Таф погладил Дакса и, глядя вниз, на кота, заговорил.

- Ты слышал, Дакс? - спросил он. Говорил Таф чрезвычайно медленно,
глубоким басом, в котором слышался лишь намек на интонации. - Я Хэвиланд
Таф, продавец животных. Или таковым меня полагают. - Тут он взглянул на
стоявшего перед ним снедаемого нетерпением худощавого мужчину. - Сэр, -
сказал он, - я в самом деле Хэвиланд Таф. И действительно торгую зверями.
Но, возможно, все же не считаю себя продавцом животных. Возможно, я считаю
себя инженером-экологом.

Тощий мужчина взбешенно махнул рукой и, без приглашения проскользнув
в кабинку, очутился напротив Тафа.

- Я понимаю, вам принадлежит корабль-сеятель из состава древнего
Экологического Корпуса, однако это не делает вас инженером-экологом, Таф.
Все они мертвы - мертвы не одно столетие. Но раз вам предпочтительнее
называться инженером-экологом, хорошо. Будь по-вашему. Мне требуются ваши
услуги. Я хочу купить какое-нибудь чудовище - огромного, лютого зверя.

- Ага, - сказал Таф, снова обращаясь к коту. - Незнакомец,
рассевшийся за моим столом, желает купить чудовище.

- Меня зовут Хирольд Норн, если вас беспокоит э_т_о, - сказал тощий.
- Я - Старший Звероусмиритель своего Дома, одного из двенадцати Великих
Домов Лайроники.

- Лайроника, - заявил Таф. - Я слышал о Лайронике. Соседняя с этой
планета, если двигаться к Фринжу, верно? Ценимая за свои игорные арены.

Норн улыбнулся.

- Да-да, - сказал он.

Хэвиланд Таф почесал Дакса за ухом (почесал странно ритмично), и кот
не спеша, зевая, развернулся и глянул вверх, на тощего. Тафа затопила
волна успокоения - похоже, посетитель не лгал и не питал дурных намерений.
Если верить Даксу. Все кошки обладают малой толикой пси; в случае Дакса
выражение "малая толика" не годилось - об этом позаботились
генетики-чародеи из исчезнувшего Экологического Корпуса. Дакс читал для
Тафа мысли.

- Дело проясняется, - сказал Таф. - Быть может, вы потрудились бы
развить тему, Хирольд Норн?

Норн кивнул.

- Конечно, конечно. Что вам известно о Лайронике, Таф? В особенности
об игорных аренах?

Тяжелое, совершенно белое лицо Тафа по-прежнему не отражало никаких
эмоций.

- Некие мелочи. Возможно, их недостаточно, если я собираюсь вести с
вами дела. Растолкуйте, чего вы желаете, и мы с Даксом обдумаем это.

Хирольд Норн потер худые ладони и опять кивнул.

- Дакс? - сказал он. - Ах, да, конечно. Ваш кот. Красивое животное,
хотя лично я никогда не любил зверей, не способных вести бой. Я всегда
говорю: настоящая красота - в убойной силе.

- Своеобразное отношение, - заметил Таф.

- Нет-нет, - сказал Норн, - вовсе нет. Надеюсь, работа здесь не
заразила вас тэмберийской брезгливостью.

Таф в молчании осушил свою кружку, посигналил, чтобы подали еще две,
и хозяин заведения не замедлил их принести.

- Благодарю, благодарю, - сказал Норн, когда перед ним поставили
золотую пенящуюся кружку.

- Продолжайте.

- Да. Видите ли, Двенадцать Великих Домов Лайроники состязаются на
игорных аренах. Началось это... о, столетия тому назад. До той поры Дома
воевали. Однако нынешний способ куда лучше. Отстаивается честь рода,
делаются состояния и никому не наносят увечий. Понимаете, каждый Дом
управляет обширными землями, беспорядочно разбросанными по всей планете,
и, поскольку заселены они весьма скудно, животная жизнь так и кипит. Много
лет назад во время перемирия властелины Великих Домов начали проводить бои
животных. Оказавшееся приятным развлечение коренилось в глубинах истории -
быть может, вы знаете о древнем обычае устраивать петушиные бои? Или о
римлянах, племени, населявшем Старушку-Землю, что обыкновенно стравливало
на своих колоссальных аренах всевозможных диковинных зверей?

Норн умолк и отхлебнул эля, ожидая ответа, однако Таф попросту
погладил тихого, но настороженного Дакса и ничего не сказал.

- Неважно, - наконец сказал тощий лайрониканец, отирая тыльной
стороной руки пену с губ. - Так возникла эта забава. Каждый Дом владел
особой страной с особыми зверями. Например, Дом Варкур, раскинувшийся на
жарком болотистом юге, любит выставлять на игорные арены огромных
звероящеров. Феридиан, горное царство, вывело вид живущей в скалах крупной
обезьяны, которую мы, естественно, называем "феридианом". Одержанные этим
животным победы принесли Дому Феридиан целое состояние. Мой собственный
Дом, Норн, стоит на травянистых равнинах большого северного континента. Мы
отправляли биться на аренах сотню разных зверей, но самую громкую славу
норнийцам стяжали сталезубы.

- Сталезубы, - повторил Таф.

Норн украдкой улыбнулся.

- Да, - с гордостью сказал он. - Я, Старший Звероусмиритель, выучил и
натаскал тысячи сталезубов. О, да это прелестные животные! Высокие как вы,
с мехом наичудеснейшего сине-черного цвета, свирепые и безжалостные.

- Семейство собачьих?

- Но _к_а_к_и_х_ собачьих, - сказал Норн.

- И все-таки вы требуете от меня чудовище.

Норн выпил еще эля.

- Истинно, истинно так. Жители дюжины ближних миров летают на
Лайронику посмотреть звериные бои на игорных аренах и поставить на
победителя. Особенно публика стекается на Бронзовую Арену, что простояла в
Городе Всех Домов уже шестьсот лет. Там-то и проводятся величайшие бои.
Дошло до того, что от них стало зависеть процветание наших Домов и нашей
планеты. Без звериных боев богатая Лайроника станет так же бедна, как
крестьяне Тэмбера.

- Да, - сказал Таф.

- Но, понимаете, это богатство отходит к Домам соответственно
победам, соответственно заслуженному почету. Дом Арнет достиг наивысшего
величия и могущества благодаря тем смертельно опасным зверям, что водятся
на их разнообразных землях; ранги прочих домов соответствуют их счетам на
Бронзовой Арене. Доход от каждого состязания - деньги, уплаченные теми,
кто смотрит и делает ставки - идет победителю.

Хэвиланд Таф опять почесал Дакса за ухом.

- Дом Норн считается среди Двенадцати Великих Домов Лайроники
наипоследнейшим и наиничтожнейшим, - проговорил он, и переданный ему
Даксом укол боли подтвердил: ошибки нет.

- Так вы знаете, - сказал Норн.

- Сэр. Это было очевидно. Но этично ли по правилам вашей Бронзовой
Арены покупать инопланетное чудовище?

- Прецеденты есть. Примерно семьдесят с чем-то стандартных лет назад
с самой Старушки-Земли явился некий игрок с выученным им созданием,
именуемым "волк". В приступе безумия Дом Колин поддержал его. Несчастного
зверя поставили в пару с норнийским сталезубом, и задача оказалась волку
не под силу. Есть и другие случаи. К несчастью, в последние годы
разведение сталезубов переживает упадок. Дикий равнинный вид почти вымер;
а сохранившиеся считанные единицы стали проворны и неуловимы, нашим людям
трудно их поймать. Порода же, содержащаяся в племенных питомниках,
невзирая ни на мои усилия, ни на старания моих предшественников, как будто
бы одрябла, потеряла форму. В последнее время Норн редко одерживает победы
и, если ничего не предпринять, я не долго останусь Старшим. Мы беднеем.
Прослышав, что на Тэмбер прибыл корабль-сеятель, я решил отыскать вас. С
вашей помощью я открою новую эру норнийской славы.