Клиффорд САЙМАК

КОЛЛЕКЦИОНЕР

Когда подошло время спускаться за почтой, старый Клайд Паккер
оторвался от своих марок и прошел в ванную - расчесать седые волосы и
бороду. Как будто и без того забот мало, подумал он в который раз, однако
никуда не денешься: на лестнице ему наверняка встретится кто-нибудь из
соседей, а им до всего есть дело. Паккер не сомневался, что они
сплетничают, обсуждают его между собой, и хуже всех была вдова Фоше, что
жила в квартире напротив. Хотя, в общем-то, его мало трогало, что о нем
думают.

Прежде чем отправиться за почтой, он открыл ящик стола в центре
захламленной гостиной - на столе в полном беспорядке грудами лежали нужные
и ненужные бумаги - и достал маленького коробочку, присланную с одной из
планет системы Унук-аль-Хэй. Паккер отщипнул кусочек от хранившегося в
коробке высушенного листка и отправил в рот.

Он замер на несколько секунд у выдвинутого ящика, наслаждаясь сочным
диковинным вкусом: не мята и не виски - лишь привкус и того и другого, но
к ним примешивалось и что-то еще, совершенно особенное, присущее только
этим странным листьям. Ни одному человеку на Земле не доводилось пробовать
ничего подобного. Паккер подозревал, что отвыкнуть от них будет очень
трудно, хотя ни о чем таком ПугАльНаш его не предупреждал.

Впрочем, даже если бы ПугАльНаш решил сделать это, Паккер, скорее
всего, ничего бы не понял: пытаясь расшифровать записки ПугАльНаша, Паккер
всякий раз поражался, до чего же унукские представления о земном языке и
земной грамматике далеки от истинной картины.

Коробочка, заметил он, почти опустела. Оставалось только надеяться,
что его странный, но верный корреспондент, на которого он так привык
рассчитывать, не подведет и теперь. Хотя повода сомневаться в нем у
Паккера не было: за те двенадцать лет, что они переписывались, ПугАльНаш
никогда его не подводил. Когда содержимое предыдущей бандероли подходило к
концу, обязательно прибывала новая коробочка листьев с короткой дружеской
запиской - и вся в самых новых унукских марках.

Ни днем раньше, ни днем позже, а именно тогда, когда кончался
последний листок - словно ПугАльНаш каким-то непостижимым для землянина
образом узнавал, когда у того кончаются эти листья.

"Надежный парень, - говорил себе Клайд Паккер. - Не гуманоид,
конечно, но на него вполне можно положиться".

И он снова задумался, как все-таки Пуг выглядит. Почему-то ему всегда
представлялось, что это маленькое существо, но на самом деле он не знал ни
его размеров, ни внешнего вида. Унук относился к числу тех планет, где
землянам просто не выжить, поэтому все коммерческие операции и прочие
контакты - как и со многими другими цивилизациями - осуществлялись при
помощи посредников.

Что, интересно, делал Пуг с теми сигарами, которые Паккер посылал ему
в обмен на коробочки с листьями? Ел? Курил? Нюхал? Валялся на них или
втирал в волосы? Если у него вообще есть волосы...

Паккер потряс головой и, закрыв дверь, вышел на лестничную площадку.
Затем дважды проверил, сработал ли замок. Кто их знает, этих соседей и
особенно вдову Фоше: может, они только и ждут, как бы пробраться к нему в
квартиру, пока его нет.

На лестничной площадке никого но оказалось, что Паккера очень
обрадовало. Чуть не крадучись, он подошел к лифту и нажал кнопку, надеясь,
что удача не оставит его и никто так и не появится.

Увы.

В конце длинного коридора показался сосед, развязный, горластый тип
из тех, что бесцеремонно - в их понимании, по-дружески - хлопают людей по
спине и думают, что это нормально.

- Доброе утро, Клайд! - радостно заорал он издалека.

- Доброе утро, мистер Мортон, - ответил Паккер довольно прохладным
тоном. С какой стати этот Мортон обращается к нему по имени? Никто никогда
его так не называет - разве что изредка племянник. Антон Кампер, который
зовет его "дядя Клайд" или чаще - просто "дядюшка". А Тони - просто
никчемный болтун. Вечно он что-то затевает, строит грандиозные планы.
Послушать его, так он на днях миллионером станет, только все его планы
превращаются в пшик. А еще он - пройдоха, каких свет не видывал.

"Как и я, в точности, - подумалось Паккеру, - не то что эти,
теперешние. Одни только разговоры... Будь я помоложе, - решил он, с
гордостью и теплотой вспоминая прошлое, - я бы их всех ощипал как цыплят".

- Как сегодня марочный бизнес? - поинтересовался Мортон, подойдя
ближе, и от души хлопнул Паккера по спине.

- Должен вам напомнить, мистер Мортон, что я не занимаюсь
филателистическим бизнесом, - резко ответил Паккер. - Хотя действительно
интересуюсь марками, увлечен ими и настоятельно рекомендую...

- Я не то имел в виду, - пояснил Мортон несколько смущенно. - Я не то
хочу сказать, что вы продаете марки или там...

- Строго говоря, продаю, - перебил его Паккер. - Но изредка и в
небольших количествах. Это едва ли можно назвать бизнесом. Просто
некоторые коллекционеры знают о моих обширных связях и время от времени...

- Вот я и говорю! - радостно заорал Мортон и от избытка чувств снова
хлопнул Паккера по спине. - Все дело в связях! Если есть связи, тогда в
любом деле не пропадешь. Вот я, например...

От продолжения тирады Паккера спасло лишь то, что прибыл наконец
лифт.

Спустившись вниз, он сразу направился к стойке дежурного.

- Доброе утро, мистер Паккер, - сказал клерк, вручая ему стопку
писем. - Тут для вас посылка, и довольно тяжелая. Может быть, вам помочь?

- Нет, благодарю вас, - ответил Паккер. - Я уверен, что справлюсь
сам.

Клерк выложил посылку на стойку. Паккер взял ее в руки и тут же
опустил на пол - весил пакет, должно быть, фунтов тридцать. А адресную
наклейку почти всю покрывали марки с такими высокими номиналами, что аж
дух захватывало.

Паккер взглянул на наклейку повнимательнее: его фамилия и адрес были
выведены печатными буквами и так старательно, словно земной алфавит
представлялся отправителю непостижимым таинством. Вместо обратного адреса
- мешанина из точек, закорючек и черточек: понять ничего невозможно, но
вроде бы что-то знакомое. Марки, сразу определил Паккер, выпущены в
системе девятой звезды созвездия Рака - за всю его жизнь ему доводилось
видеть такие лишь один раз. Некоторое время он просто стоял, пытаясь
сообразить, сколько они могут стоить.

Затем сунул стопку писем под мышку и поднял посылку с пола. Теперь
она показалась Паккеру еще тяжелее, и он тут же пожалел, что отказался от
помощи. Но сказанного не воротишь. Да и в конце концов, не такой уж он еще
старый и дряхлый.

Доковыляв до лифта, он опустил пакет на пол и остановился лицом к
двери, ожидая кабину. Неожиданно у него за спиной раздался голос, похожий
на птичье щебетание, и Паккер вздрогнул, узнав голос вдовы Фоше.

- О, мистер Паккер, - затараторила она, - я так рада, что вас
встретила.

Паккер обернулся, ибо ничего другого ему не осталось - нельзя же и в
самом деле стоять к ней спиной, словно ее там нет.

- О, какие вы тяжести носите... - пожалела его вдова Фоше. -
Позвольте, я вам помогу.

С этими словами она выхватила у него из-под руки стопку писем и
добавила:

- Бедняжка. Я помогу вам их донести.

Паккер с удовольствием бы ее придушил, но вместо этого лишь
улыбнулся. Улыбка, правда, вышла несколько натянутая, даже зловещая, но на
большее его не хватило.

- Как мне повезло, что я вас встретил, - ответил он. - Один бы я ни
за что не справился.

Не заметив скрытой иронии, вдова Фоше продолжала молоть языком как ни
в чем не бывало:

- Сегодня к ленчу я собиралась приготовить бульон, и у меня всегда
получается слишком много. Может, вы присоединитесь?

- Нет, к сожалению, это невозможно, - встревожено сказал Паккер. -
Прошу меня извинить, но сегодня у меня очень много работы. - Кивнув на
стопку писем у нее в руках и на посылку, он, словно рассерженный морж,
выпустил воздух через усы, но вдова Фоше ничего не заметила.

- Как это, должно быть, романтично и увлекательно! - снова затрещала
она. - Все эти письма и пакеты с разных концов Галактики! С таких далеких
и странных планет! Вы непременно должны как-нибудь просветить меня,
рассказать, что такое собирание марок!

- Видите ли, мадам, - несколько раздраженно ответил Паккер, - я
занимаюсь марками больше двадцати лет и едва только начинаю понимать, что
такое филателия, так что едва ли возьмусь объяснять это кому-либо еще.

Она продолжала болтать.

"Черт бы ее побрал, - подумал Паккер. - Когда же она замолчит?"

Старая перечница! Он снова с шумом выпустил воздух через усы. Теперь
она три дня будет носиться по всем соседям и рассказывать, как они
"странно" встретились и какой он "странный" старикашка. Письма, мол,
получает со всяких чужих планет, и бандероли, и посылки. И уж наверняка
здесь дело не только в марках. Здесь, мол, что-то нечисто, можете не
сомневаться даже...

У его двери вдова Фоше неохотно отдала письма и спросила:

- Вы уверены, что не передумали насчет бульона? Это не просто бульон.