read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Борис Васильев


Завтра была война...


Пролог
От нашего класса у меня остались воспоминания и одна
фотография. Групповой портрет с классным руководителем в
центре, девочками вокруг и мальчиками по краям. Фотография
поблекла, а поскольку фотограф старательно наводил на
преподавателя, то края, смазанные еще при съемке, сейчас
окончательно расплылись; иногда мне кажется, что расплылись они
потому, что мальчики нашего класса давно отошли в небытие, так
и не успев повзрослеть, и черты их растворило время.
На фотографии мы были 7 "Б". После экзаменов Искра
Полякова потащила нас в фотоателье на проспекте Революции: она
вообще любила проворачивать всяческие мероприятия.
-- Мы сфотографируемся после седьмого, а потом после
десятого,-- ораторствовала она.-- Представляете, как будет
интересно рассматривать фотографии, когда мы станем старенькими
бабушками и дедушками!
Мы набились в тесный "предбанник"; перед нами спешили
увековечиться три молодые пары, старушка с внучатами и
отделение чубатых донцов. Они сидели в ряд, одинаково картинно
опираясь о шашки, и в упор разглядывали наших девочек
бесстыжими казачьими глазами. Искре это не понравилось; она тут
же договорилась, что нас позовут, когда подойдет очередь, и
увела весь класс в соседний сквер. И там, чтобы мы не
разбежались, не подрались или, не дай бог, не потоптали
газонов, объявила себя Пифией. Лена завязала ей глаза, и Искра
начала вещать. Она была щедрой пророчицей: каждого ожидала куча
детей и вагон счастья.
-- Ты подаришь людям новое лекарство.
-- Твой третий сын будет гениальным поэтом.
-- Ты построишь самый красивый в мире Дворец пионеров. Да,
это были прекрасные предсказания. Жаль только, что посетить
фотоателье второй раз нам не пришлось, дедушками стали всего
двое, да и бабушек оказалось куда меньше, чем девочек на
фотографии 7 "Б". Когда мы однажды пришли на традиционный сбор
школы, весь наш класс уместился в одном ряду. Из сорока пяти
человек, закончивших когда-то 7 "Б", до седых волос дожило
девятнадцать. Выяснив это, мы больше не появлялись на
традиционных сборах, где так шумно гремела музыка и так весело
встречались те, кто был младше нас. Они громко говорили, пели,
смеялись, а нам хотелось молчать. А если и говорить, то...
-- Ну как твой осколок? Все еще лезет?
-- Лезет, проклятый. Частями.
-- Значит, одна двоих вырастила?
-- Бабы, как выяснилось, существа двужильные.
-- Сердце, братцы, что-то того.
-- Толстеешь, вот и того.
-- Ты бы протез смазал, что ли. Скрипит, спасу нет.
-- А ведь мы -- самое малочисленное поколение земли.
-- Это заметно. Особенно нам, матерям-одиночкам.
-- Поколение, не знавшее юности, не узнает и старости.
Любопытная деталь?
-- Главное, оптимистичная.
-- Может, помолчим? Тошно вас слушать...
С соседних рядов доносилось радостное: "А помнишь?
Помнишь?", а мы не могли вспоминать вслух. Мы вспоминали про
себя, и поэтому так часто над нашим рядом повисало согласное
молчание.
Мне почему-то и сейчас не хочется вспоминать, как мы
убегали с уроков, курили в котельной и устраивали толкотню в
раздевалке, чтобы хоть на миг прикоснуться к той, которую
любили настолько тайно, что не признавались в этом самим себе.
Я часами смотрю на выцветшую фотографию, на уже расплывшиеся
лица тех, кого нет на этой земле: я хочу понять. Ведь никто же
не хотел умирать, правда?
А мы и не знали, что за порогом нашего класса дежурила
смерть. Мы были молоды, а незнания молодости восполняются верой
в собственное бессмертие. Но из всех мальчиков, что смотрят на
меня с фотографии, в живых осталось четверо.
Как молоды мы были.
Наша компания тогда была небольшой: три девочки и трое
ребят -- я, Пашка Остапчук да Валька Александров. Собирались мы
всегда у Зиночки Коваленко, потому что у Зиночки была отдельная
комната, родители с утра пропадали на работе, и мы чувствовали
себя вольготно. Зиночка очень любила Искру Полякову, дружила с
Леночкой Боковой; мы с Пашкой усиленно занимались спортом,
считались "надеждой школы", а увалень Александров был
признанным изобретателем. Пашка числился влюбленным в Леночку,
я безнадежно вздыхал по Зине Коваленко, а Валька увлекался
только собственными идеями, равно как Искра собственной
деятельностью. Мы ходили в кино, читали вслух те книги, которые
Искра объявляла достойными, делали вместе уроки и -- болтали. О
книгах и фильмах, о друзьях и недругах, о дрейфе "Седова", об
интербригадах, о Финляндии, о войне в Западной Европе и просто
так, ни о чем.
Иногда в нашей компании появлялись еще двое. Одного мы
встречали приветливо, а второго откровенно не любили.
В каждом классе есть свой тихий отличник, над которым все
потешаются, но которого чтут как достопримечательность и
решительно защищают от нападок посторонних. У нас того тихаря
звали Вовиком Храмовым: чуть ли не в первом классе он объявил,
что зовут его не Владимиром и даже не Вовой, а именно Вовиком,
да так Вовиком и остался. Приятелей у него не было, друзей тем
более, и он любил "прислониться" к нам. Придет, сядет в уголке
и сидит весь вечер, не раскрывая рта,-- одни уши торчат выше
головы. Он стригся под машинку и поэтому обладал особо
выразительными ушами. Вовик прочитал уйму книг и умел решать
самые заковыристые задачи; мы уважали его за эти качества и за
то, что его присутствие никому не мешало.
А вот Сашку Стамескина, которого иногда притаскивала
Искра, мм не жаловали. Он был из отпетой компании, ругался как
ломовой. Но Искре вздумалось его перевоспитывать, и Сашка стал
появляться не только в подворотнях. А мы с Пашкой такчасто
дрались с ним и с его приятелями, что забыть этого уже не
могли: У меня, например, сам собой начинал ныть выбитый лично
им зуб, когда я обнаруживал Сашку на горизонте. Тут уж не до
приятельских улыбок, но Искра сказала, что будет так, и мы
терпели.
Зиночкины родители поощряли наши сборища. Семья у них была
с девичьим уклоном. Зиночка родилась последней, сестры ее уже
вышли замуж и покинули отчий кров. В семье главной была мама:
выяснив численный перевес, папа быстро сдал позиции. Мы редко
видели его, поскольку возвращался он обычно к ночи, но если
случалось прийти раньше, то непременно заглядывал в Зиночкнну
комнату и всегда приятно удивлялся:
-- А, молодежь? Здравствуйте, здравствуйте. Ну, что
новенького?
Насчет новенького специалистом была Искра. Она обладала
изумительной способностью поддерживать разговор.
-- Как вы рассматриваете заключение Договора о ненападении
с фашистской Германией?
Зинин папа никак это не рассматривал. Он неуверенно
пожимал плечами я виновато улыбался. Мы с Пашкой считали, что
он навеки запуган прекрасной половиной человечества. Правда,
Искра чаще всего задавала вопросы, ответы на которые знала
назубок.
-- Я рассматриваю это как большую победу советской
дипломатии. Мы связали руки самому агрессивному государству
мира.
-- Правильно,-- говорил Зинин папа.-- Это ты верно
рассудила. А вот у нас сегодня случай был: заготовки подали не
той марки стали...
Жизнь цеха была ему близка и понятна, и он говорил о ней
совсем не так, как о политике. Он размахивал руками, смеялся и
сердился, вставал и бегал по комнате, наступая нам на ноги. Но
мы не любили слушать его цеховые новости: нас куда больше
интересовали спорт, авиация и кино. А Зинин папа всю жизнь
точил какие-то железные болванки; мы слушали с жестоким
юношеским равнодушием. Папа рано или поздно улавливал его и
смущался.
-- Ну, это мелочь, конечно. Надо шире смотреть, я понимаю.
-- Какой-то он у меня безответный,-- сокрушалась Зина.--
Никак не могу его перевоспитать, прямо беда.
-- Родимые пятна,-- авторитетно рассуждала Искра.-- Люди,
которые родились при ужасающем гнете царизма, очень долго
ощущают в себе скованность воли и страх перед будущим.
Искра умела объяснять, а Зиночка -- слушать. Она каждого



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.