АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
|
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.
| |
Татьяна ПОЛЯКОВА
ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА
Мы с мужем совершали ритуал: чаепитие перед спектаклем. Муж просматривал газету, прихлебывал чай из огромной чашки и сообщал мне последние театральные новости. Рассказчик он хороший, чего не скажешь о его игре. Я пила чай из чашки поменьше, с удовольствием смотрела на его красивое лицо и жалела, что он мой муж. Услышав звонок в дверь, я досадливо поморщилась - по четвергам, а был четверг, мы предпочитали проводить день вдвоем. Муж посмотрел на меня поверх газеты.
- Кто бы это?
- Понятия не имею, - ответила я и хотела подняться, но он опередил меня.
- Сиди, дорогая, я открою, - муж у меня джентльмен.
Звонок надоедливо трещал, затем хлопнула дверь, и я услышала голос моей подруги Таньки, при звуках которого меня всегда пробирает дрожь. Болтать она начала с порога, муж довел ее под руку до кухни.
- Привет, - буркнула она и тут же добавила: - Я влюбилась.
- Чудесно, - без иронии заметил муж. - Присутствовать можно?
- Оставайся, - разрешила Танька. - Тебе полезно послушать. Что-то ты больно спокоен, друг мой, а с такой женой, как у тебя, всегда надо быть начеку.
- Приму к сведению. Так что там за новый возлюбленный?
Танька влюблялась, как правило, четырежды в год, вспышки приходились на средний месяц каждого сезона, она объясняла это особыми токами в крови.
- Ну, так что за любовник? - подала я голос. - Что он, красив, умен?
Танька подозрительно покосилась на меня.
- Что-то ты бледная сегодня.
- Это освещение.
- Может, и освещение, а по мне, ты слишком много пялишься на своего красавца мужа. Кстати, мужчине вовсе не обязательно быть красивым, а ум ему уж точно ни к чему.
- Значит, твой любовник безобразен и глуп?
Танька стала сверлить меня взглядом, силясь понять, говорю ли я серьезно или дразню ее. Наверняка лицо у меня сейчас довольно глупое, зато непроницаемое. Я пользуюсь своим лицом как ширмой. Не обнаружив ничего похожего на насмешку, Танька улыбнулась.
- Он чудо.
- Прошу прощения, леди, - встрял муж. - Пикантные подробности будут?
- Разумеется, - ответила Танька.
- Тогда я удаляюсь. Терпеть не могу, когда хвалят других.
Муж поднялся и, одарив меня самым нежным взглядом из своего арсенала (в театре он играет преимущественно любовников), скрылся в гостиной.
- Хорош, черт, - вздохнула Танька.
- Хорош, - отозвалась я. - Ну, что там с любовником?
- Он из Сан-Франциско.
- А где это?
- Не прикидывайся. В Америке.
- Серьезно? А здесь-то ему что надо?
- Контракт приехал заключать. Мост будут строить.
- Через нашу канавку, что ли?
- Ты чего сегодня вредная такая, женские недомогания?
- Да я так просто, выясняю, - мирно сказала я. - Контракт заключили?
- Нет. Думаем. Уж больно круто.
- Так ведь из Сан-Франциско люди едут.
- Вообще-то он грузин.
- Но из Сан-Франциско. Любопытно.
Танька опять стала сверлить меня взглядом.
- Не вредничай, родители у него эмигрировали. - Тут она лучезарно улыбнулась и спросила: - Доброе дело сделать хочешь?
- Хочу, если это не дорого.
- Не дорого. Пойдем в ресторан. Он меня поужинать пригласил. Но ведь как-то неудобно, верно?
- Отчего ж неудобно?
- Ну, у нас же вроде деловые отношения. А тут вдвоем.
- Так вы ж любовники.
- Да нет еще. В общем, я сказала, что приду с тобой, а он там какого-то хмыря притащит.
- Ты уверена, что получится приличней?
- Уверена. В шесть часов встречаемся.
- Не пойдет. Сегодня в театр иду.
- Что там делать-то? На мужа смотреть... Он тебе и так целыми днями глаза мозолит. Между прочим, не так уж часто я обращаюсь к тебе с просьбами.
Действительно, за последнюю неделю это случилось всего каких-нибудь пять раз.
- Не пойду.
- Вот только попробуй, - сурово сказала Танька. - Может, от этого ужина моя судьба зависит. Позвоню.
Танька отбыла, крикнув мужу:
- Валерочка, котик, пока.
Валера, стоя перед зеркалом, пытался завязать галстук. Он морщился и время от времени стонал:
- Черт, это невыносимо.
Зрелище устрашающее. Я не умею завязывать галстуки. Все, чем могу помочь в этом процессе, так это напряженно морщить лоб и повторять:
- Спокойнее, милый.
Наконец с галстуком было покончено. Муж довольно улыбнулся, я помогла ему надеть пиджак, стряхнула с плеча несуществующие пылинки.
- Ты чудо, - сказал он и поцеловал меня в нос.
Я довольно улыбнулась. Прощальный взгляд в зеркало: в профиль Валера просто бесподобен.
- Какие у тебя планы на вечер? - спросил он.
- Вообще-то я собиралась в театр, говорят, ты превзошел самого себя. Должна же я это видеть.
Лицо любимого чуть вытянулось. Чего-то я с планами намудрила. Свинство, конечно, с моей стороны, сообщать ему об этом за два часа до спектакля. Я поспешно отвернулась и начала перебирать ноты на фортепиано - надо дать возможность человеку опомниться. В мужа я верю, он молодчина. Несколько лет назад ему присвоили "заслуженного", не зря присвоили: когда я, сосчитав до шестидесяти, повернулась, на лице его сияла самая ослепительная из улыбок.
- Как это мило, что ты решила посмотреть спектакль, - бодрым голосом заявил он и поцеловал меня. Несколько минут мы о чем-то поболтали, но взгляд у него был ищущий, значит, плохи дела у человека. Я проводила его до двери и чмокнула на прощание, потом вернулась в гостиную, прихватив из прихожей телефон. Выждав сорок минут, позвонила в театр. Меня попросили подождать, а когда муж взял трубку, я чуть не плача сказала:
- Валерочка, прости меня ради бога, я не смогу прийти. Мне самой страшно жаль... Я сожгла бордовое платье, да, забыла утюг... И у тебя еще хватает совести острить?.. Нет, в другом платье не могу, к тому же настроение безнадежно испорчено.
Я повесила трубку. Бордовое платье придется на время спрятать, через месяц Валера все равно о нем забудет. Тут как раз позвонила Танька:
- Ты мне подруга или кто?
- Подруга, подруга, сейчас подъеду.
Надо полагать, это судьба.
Танька, пританцовывая, ждала на остановке. Я открыла дверцу машины, и она плюхнулась рядом.
- Мать моя, холод какой. Лето хочу. Дай гляну, что надела.
Я распахнула шубу.
- Так и знала. Выпендрилась. Теперь на тебя пялиться будет.
- Я тебе сколько раз говорила, ищи подругу хуже себя. А ты простофиля.
- Душевная я, этого у меня не отнимешь. Чего мужу сказала?
- Сказала, что платье бордовое сожгла.
- Правда сожгла? - ахнула Танька.
- Нет.
- Слава богу, хорошее платье. А твои титьки в нем высший класс, не только мужикам, даже мне сразу чего-то хочется.
Тут Танька права: бюст у меня такой, что семь мужиков из десяти, увидев его, долго не могут захлопнуть рот, остальные трое живут с открытым ртом до конца жизни.
Танькин возлюбленный ждал нас при входе. Грузинского в нем только и было что темные волосы, а вообще-то отнести его к какой-либо национальности было весьма затруднительно. Впрочем, Сан-Франциско далеко, и кто знает, какие там грузины. Понять, чего Танька в нем нашла, было невозможно, но она во всем проявляла такую стойкую оригинальность, что я давно оставила всякие попытки что-нибудь в ней уразуметь. Второй кавалер был совершенно бесцветен, к тому же по-русски не говорил, пялился на меня, что-то лепетал и все норовил ухватить за коленку. Черт его знает, что он там себе вообразил. Через полчаса стало ясно - ужин не удался. Сначала это поняла я, а потом дошло и до Таньки; возлюбленный говорил только на две темы: контракт и мост. Танька ерзала, смотрела на него по-особенному, потом притомилась и заявила, что от нее мало что зависит. Это она врала из вредности. Через час мы уже меленько трусили к моей машине. Танька материлась, скользя на высоких каблуках.
- Нет, ты скажи, где еще такого дурака увидишь? А ты ехать не хотела. Да его за деньги надо показывать. Баба из трусов выпрыгивает, а он ей про мост лапшу вешает. Все, это последний американец в моей жизни.
- Он грузин.
- Козел он прежде всего. Ох... Ну что? Поехали к Аркашке, что ли? Напьюсь с тоски.
- К Аркашке не поеду. Позавчера был. Надоел до смерти.
- Бабки стричь не надоело. Поехали, не бросишь же ты меня, когда я в таком положении.
- В каком положении?
- В трагическом, дура.
- Поехали, - сказала я, заводя машину.
- Давай по объездной, быстрей получится.
Но едва мы выехали на объездную, как в машине что-то подозрительно хрюкнуло, и она заглохла.
- Чего это? - недовольно спросила Танька.
- Бензин кончился.
- Вечно у тебя что-нибудь кончается. Вываливай титьки на дорогу, мужиков ловить будем.
- В шубе я.
- Распахни.
Мы вышли из машины, закурили и стали ждать появления спасателей.
- Зараза, холодно-то как.
- Холодно, Танюшка, холодно.
- А я еще сдуру без трусов. Выпендрилась, прости господи, чулки и подтяжки... Для кого старалась!
- Может, ты в машину сядешь, чего задницу морозить?
- Хрен с ней, с задницей, все равно не везет.
Тут в досягаемой близости появился "москвичонок" и притормозил.
- Чего у вас, девчонки? - весело спросил дядька в лисьей шапке.
- Ничего у нас для тебя нет, дорогуша, - ответила Танька. - Кати дальше.
Дядька укатил.
- Чего ты? - спросила я. - Плеснул бы бензинчику.
- Душа у меня горит.
- Ага. Душа горит, а задница мерзнет.
Тут подкатила "бээмвэшка", первым вышел водитель, здоровенный детина с наглой рожей, за ним появился пассажир. Кожаные куртки, норковые шапки, одно слово - униформа. Первый радостно осклабился и спросил:
- Что, девочки, загораем?
- Загораем, - бойко ответила Танька, оглядывая парня с ног до головы, плохое настроение с нее как ветром сдуло. Танька от здоровых мужиков просто дурела, она их, как свиней, килограммами мерила.
- Что случилось-то?
- Бензин кончился.
- Что ж вы так, девочки? Придется помочь. Как думаешь, Дима?
Дима подошел поближе и улыбнулся. Улыбка у него - лучше не бывает.
- Поможем, конечно.
Нас разглядывали. Мне что, не жалко. Танька стояла подбоченясь, ухмыляясь и выглядела сногсшибательно. Парни засуетились, потом пошептались о чем-то возле своей машины и опять подошли к нам.
- Девочки, накладочка вышла, - сказал первый. - Бензина у самих маловато, придется до заправки ехать.
- Ясно, - усмехнулась Танька.
- Да нет, серьезно, хотите, я вам Димку в залог оставлю? - Парень сделал паузу и добавил, глядя на Таньку: - Можешь со мной поехать, если не веришь.
- Пожалуй, так надежней будет, - засмеялась она и, покачивая бедрами, пошла к "БМВ". Я села в свою "восьмерку" и открыла правую дверь.
- Садись, Дима.
Он сел, я включила свет в салоне, чтобы получше его разглядеть, ну и, само собой, чтоб и он увидел, кто с ним рядом. Дима был хорош. Лет двадцати пяти, голубые глаза, чувственные губы и улыбка героя американских боевиков. Еще одним явным достоинством Димы было полное отсутствие наглости: во взгляде, в улыбке, в манере сидеть.
- Курить можно? - спросил он.
- Можно, - улыбнулась я.
- А вы курите?
- Иногда.
Мы закурили.
- Думаю, они не скоро вернутся, - заметил Дима, но опять-таки спокойно, без нажима.
- Я тоже так думаю, - согласилась я. - Если уйдешь, я не в претензии.
- Да нет. Спешить мне некуда. Как вас зовут? Глупо разговаривать, не зная, как обратиться к человеку, - сказал он, словно извиняясь.
- Лада. Лада Юрьевна.
Он улыбнулся.
- Имя у вас интересное. Редкое.
- Да, имя у меня редкое. А тебя зовут Дима. Чем занимаешься? Ничего, что я спрашиваю?
Он пожал плечами.
- На станции техобслуживания работаю, слесарем.
- Нравится?
- Нравится. Я с детства машины люблю. Вот сломается ваш "жигуленок", приезжайте, сделаю в лучшем виде.
- Да вроде бы миловал бог, пока бегает.
- Новая машина?
- Да.
- Ваша или мужа?
- Моя.
- Я себе тоже машину собрал, полгода возился, но не зря. Хорошая машина. - Он вдруг запнулся и спросил: - Вам, наверное, смешно?
- Почему? - удивилась я.
Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
|
|