Дмитрий Емец
ВЛАДИМИР МОНОМАХ
страшного неурожая сделался голод, открылся мор. Лишь гробовщикам раздолье - в
одном Киеве-граде продали они 7000 гробов за четыре месяца, а сколько
православных без гробов в землю легло да в Днепре сгинуло - того никому
неведомо.
отхлынул от берегов, обнажил пороги. О маленьких речушках и ручейках и
говорить нечего. За все лето трех капель дождя не выпало. Растрескалась земля,
обесцветилась.
горьким удушливым дымом, от которого солнце казалось сизым.
"Ратуйте, православные, конец света грядет!" Шептались по углам вездесущие
странницы: "У вас еще что, хоть живы, слава те, Господи, а вон в Друцке и
Полоцке что творится, что деется! Сказывают, днем и ночью скачут там на конях
беси, уязвляют незримо граждан - и падают те замертво в ту же ночь."
князь Всеволод Ярославич на охоту, упал возле него с небес огромный огненный
змей. Хвост очертил, зашипел, растворился. Все того змея видели: и псари, и
сокольничии, и дружина.
стал. На кого оставит нас? Хорошо бы на Владимира Всеволодовича Мономаха, сына
своего, а коли Святополку достанемся, то быть худу".
минула. В ту же зиму захворал старый князь Всеволод - любимый сын Ярослава
Мудрого - и преставился 13 апреля, едва успев вызвать к себе для прощания
сыновей своих Владимира и Ростислава.
дедом Ярославом, в соборе Святой Троицы, как сам Ярослав некогда предсказывал.
возлюбленного. Некому отныне поучать нас," - со слезами обратился к Владимиру
брат его Ростислав.
находилась в растерянности. Точно вдовица горькая ждала она нового своего
суженого, надеясь втайне, что будет им князь Владимир Всеволодович. Иначе
хлебнут они горя со Святополком... Печальное это имя для Руси, кровавое.
Произнесешь его - и встает в памяти Святополк Окаянный, что поднял руку на
братьев своих Бориса и Глеба...
открытое сердце, бескорыстие и мощь бранную.
кончины Ярослава Мудрого. Сказывала нянька, любимым внуком был он у Ярослава.
Не раз, де, старый Ярослав брал крошечного Владимира на руки и, прижимая к
груди, призывал на него благословение Божие.
достоин памяти его и имени его. Придет время и, знаю, вся Русь ляжет на твои
плечи. Не урони ее! Сохрани и пронеси с честью.
великого деда.
поручениям Всеволодовым. Грозный воин, не знавший страха в бою, был он
милостив к побежденным и заботлив о простом ратнике. В битве Мономах не терял
головы, не обращался в паническое бегство, а, сотворив молитву, первым кидался
на врага впереди своей дружины. В то же время не был он сторонником войны
напрасной, беспричинной, войны ради войны - и всегда заключал мир, когда нужно
было это земле Русской.
много ни питью, ни еде, ни сну. В любое ненастье, вставая станом, он всегда
сам наряжал сторожевую охрану. Распорядившись же, ложился спать среди воинов,
не снимая оружия. Проезжая по землям русским, не давал он дружине и слугам
бесчинствовать - ни в селах, ни на нивах.
Мстиславу, сидевшему в Новгороде.
руками всем нищим и сирым, кто ни попросит. В то же время казна его никогда не
пустовала, поскольку со щедростью сочетал он рачительность. Не давая алчным
казначеем запустить руки в свой кошель, Мономах лично присматривал за всем
достоянием своим.
долгих лет жизни. Когда в церкви молится, то просветлен бывал ликом и слезы
обильно текут из глаз его."
По свойству русской души своей, не считал он постыдным перед лицом рати
искренно плакать от всей полноты сердца, возлагая упование на помощь Господню
и молясь о душах тех, кому суждено пасть в бою. Помолясь же, надевал он шлем и
обрушивался на врага.
крепок и силен; глаза у него были большие, волосы рыжеватые и кудрявые, лоб
высокий, а борода широкая и густая.
стали говорить Владимиру: "Сядь на стол киевский! Люб нам ты. Встанем за
тебя."
русскому не я князь ваш, но Святополк. Уступлю ему стол отца моего. Не стану
сеять на Руси рознь и смуту, ради своей корысти."
обычай лествичного восхождения, сохранившийся издревле. По лествичному
восхождению, много бед принесшему Руси, на золотой Киевский стол садился не
старший сын умершего князя, но следующий по старшинству брат его, либо, если
самого брата не было в живых, старший сын этого брата.
Изяславичу, старшему сыну почившего князя Изяслава, приходившегося братом
покойному Всеволоду. К печали всей земли нашей, Святополк по личным качествам
своим был достоин стола Киевского куда меньше Мономаха.
чрезмерно корыстен. Воля его не отличалась твердостью и, веря наушникам,
совершал он поступки, от которых впоследствии страдала вся земля.
рос и чьи ровесником был, но понимал и то, что, если сядет на стол Киевский в
обход своему двоюродному брату, то неминуемо вызовет это раздор в земле
Русской.
сердцем в свою вотчину. Заехав в придорожную часовню, поставил он свечу и,
встав на колени, долго молился:
Великий грех лег бы на душу мою, если из-за моей корысти пролилась кровь
русская. Душа моя, как будешь изнемогать, вспомни: много ли взяли отец и мой
дед, когда легли в гроб? Лишь то с ними осталось, что сделали они для души
своей.
распрях, благой почин этот так и остался почином.
били князей поодиночке, как коршун воробьев. Но что всего обиднее - свои же,
русские, воспользовавшись тяжкими временами, спешили устроить свои дела.
Тьмутаракань, отделена от остальных княжеств русских степями. Нет туда прямого
пути безопасного, а все окольные.
Ярославич и Борис Вячеславович, отсиживался Олег в Тьмутаракани своей и копил
силы. А как умер старый Всеволод и сел в Киеве Святополк, решил Олег, что
настало его время и, заключив союз с половцами, напал на Русь.
его. Мономах с немногочисленной дружиной храбро отбивался, отражая приступы и
даже делая вылазки. Тогда, видя, что Чернигов ему не взять, Олег приказал
поджечь окрестные села и монастыри.
сказать Олегу: "Не хватиться поганым! Приди и садись в Чернигове, если того
желаешь!"
своего в Переяславль. Только благодаря страху, который внушало им имя его,