Лев Кассиль. Макс Поляновский
Улица младшего сына
Для среднего школьного возраста
-- коммунистов, комсомольцев и пионеров.
потому мы оба разом остановились на перекрестке, когда случайно прочли то,
что написано на табличке, прибитой к стене углового дома...
длинную и затейливую историю. Прах всевозможных древних легенд курится над
горой Митридат, высящейся над Керчью. Но уютный южный город, стоящий на
слиянии двух морей, успел снискать совсем иную славу в бурные годы первых
пятилеток и двух войн - гражданской и Великой Отечественной. За годы
предвоенных пятилеток Керчь превратилась из небольшого рыбацкого городка в
крупный индустриальный центр, в город руды, металла, судостроения. Огромные
заводы выросли вокруг Керчи. Миллионы тонн чугуна, стали, проката давала
ежегодно стране керченская металлургия. Руда из Камыш-Буруна шла на
построенные в Приазовье огромные металлургические заводы.
носит имя Ленина. Под сенью акаций белеют невысокие, но красиво построенные
из камня-ракушечника дома, многие из которых были изуродованы фашистскими
бомбами во время войны.
морей.
заметили несколько клеток, которые висели на белой каменной стене. В трех
из них прыгали юркие чижи, а в одной совался толстым клювом в прутья
крупный дубонос.
в воскресное утро своих птиц погреться на солнышке. На нем была выгоревшая
от солнца, но опрятная военная гимнастерка с расстегнутым воротом и медалью
Отечественной войны на ленте, аккуратно обернутой в прозрачный целлофан.
Под гимнастеркой виднелась чистенькая, хотя и полинявшая тельняшка. По
какому-то знаку хозяина все примолкшие было птицы засвистели, залились,
защелкали на всю улицу, на одном из домов которой была прибита табличка:
табличке, и не было уверенности в том, что мы верно прочли название.
знак птицам - и в клетках мигом затихло.
Володи Дубинина, - глухим, но внятным голосом произнес он.
местный житель разъяснить, кто такой Володя Дубинин, керченский наш
сынок...
собравшиеся вокруг керченские мальчишки, слушая, видно, хорошо уже знакомый
им рассказ о своем славном земляке.
портретов людей, прославивших Керчь, мы увидели на отдельном алом бархатном
щите уже знакомое имя Володи Дубинина. С портрета на нас глянуло лицо
мальчугана, большелобого, с веселым, упрямо выпяченным ртом, с огромными
глазами, полными ясного света и смотрящими на мир с таким пытливым задором,
с такой прямой, открытой отвагой, будто перед ними все на свете должно
немедленно раскрыться настежь.
мать Володи Дубинина, Евдокия Тимофеевна, тихо рассказывала нам про своего
сына. И Володина сестра, Валя Дубинина, вставляла словечко, чтобы дополнить
рассказ матери, если та что-нибудь не могла припомнить.
Дубинина", мы разговаривали с учителями и товарищами Володи, и все, что
узнали, так глубоко взволновало и захватило нас, что мы надолго еще
задержались в Керчи. История недавних дней, правдивая, во сто крат более
прекрасная, чем все, что могли рассказать нам мертвые камни раскопок,
раскрывалась перед нами слово за словом, день за днем, шаг за шагом.
самые разнообразные сведения о мальчике, именем которого названа улица в
Керчи.
уже в других городах, но хорошо помнят Володю. Люди, знавшие Володю, охотно
откликались на наши письма. Они присылали свои дневники, заметки о днях
Великой Отечественной войны, записи о делах и подвигах Володи. Потом
пришлось еще не раз побывать в Керчи, чтобы походить по всем местам,
которые связаны с именем Володи Дубинина, с его короткой, но доблестной
жизнью, еще и еще расспросить всех родных и друзей, сверстников и старших
боевых товарищей Володи о делах, которыми прославился керченский пионер.
Все, о чем рассказывается здесь, - правда, столь прекрасная, строгая и
чистая, что не было нужды приукрашивать ее. Едва ли не каждая страница в
этой книге может быть подтверждена документами и фотографиями,
свидетельствами и записями - их прислали и продолжают присылать нам хорошие
советские люди, знавшие мальчика, в честь которого названа улица в Керчи.
в Старый Карантин. Каждую весну они приезжали сюда из Керчи к дяде
Гриценко. Здесь у Евдокии Тимофеевны был небольшой огород. А с Ваней
Гриценко, своим троюродным братом, Володя давно сдружился. Мальчики считали
себя давнишними приятелями.
Гриценко. - Еще носом не дорос до старинного.
обычно проводил лето. Целые дни дети бегали по холмам, заросшим колючим
татарником с большими розоватыми цветами, мохнатыми и похожими на толстый
помазок для бритья. Они бегали к рыбакам-забродчикам Камыш-Буруна и сами
ловили бычков и барабулек, а потом возвращались в беленький домик дяди
Гриценко, сложенный из камня-ракушечника, и требовали, чтобы их добыча
непременно шла в общий котел. И, когда был хороший улов, все ели да
похваливали удачливых рыболовов, а дядя Гриценко, сам бывший рыбак,
говорил:
костями не давись! - и легонько стукал ложкой по носам рыболовов.
было купаться в море, где у берега совсем неглубоко, пускать корабли,
помогать рыбакам смолить их лодки, растягивать сети на просушку. А сколько
уголков для игры в прятки таилось на холмах за поселком, где торчала
пирамидальная, похожая на форму для творожной пасхи вышка над стволом
шахты, лежали сложенные стенами, аккуратно нарезанные, как сахар-рафинад,
белые камни ракушечника, слепящего глаза на солнце, а дальше, среди
заросших холмов, открывались порой незаметные входы в шурфы и штольни
каменоломен.
прятаться в этих полуобвалившихся тоннелях. На эти места здешними
мальчиками был наложен запрет, и считалось "чур, не игра", если кто-нибудь
прятался там. Но все же было очень соблазнительно заползти в такую дыру и
прятаться там, пока тот, кто куликал, сбившись с ног рыскал по поверхности,
а потом неожиданно выскочить у него за спиной, прямо из-под ног, и что есть
духу нестись наперегонки к большому камню, возле которого брошена
"палочка-застукалочка".
в новое платье, прошитое широкой тесьмой, а Володя по случаю поездки в
Старый Карантин надел матросскую курточку. Конечно, она была не совсем
матросская. Непонятно, например, зачем понадобилось привешивать под вырезом
воротника что-то вроде галстучка. Неправильно это было. Не носят таких штук
настоящие матросы. И, надо признаться, Володя один раз оторвал этот
совершенно девчачий бантик, когда с матерью ходил в гости. Но сестра
Валентина специально, чтобы доказать, что она старше и главнее, нашла за
сундуком этот хвостик от курточки. И матросский вид Володи был снова
испорчен.
уединении делом, о котором всякий иной мальчик мог лишь мечтать.