Стивен КИНГ
СЕРДЦА В АТЛАНТИДЕ
Анонс
внешний эффект, временами - почти сказовая, временами - постмодернистская.
Это - жестокий психологизм и "городская сага", "гиперреализм" и "магический
реализм" - одновременно. Это - история времени и пространства, пропущенная
сквозь призму восприятия маленького американского городка. Это - мы. Наш
век, наша жизнь. Без прикрас - и без лакировки. Ибо только в калейдоскопе
мелочей, по Кингу, способна сложиться многоцветная картина эпохи...
но и тогда свиная голова все равно стояла перед ним. Прикрытые глаза заволок
безмерный цинизм взрослой жизни. Они убеждали Саймона, что все омерзительно.
1960: У них была палка, заостренная с обеих концов
НИЗКИЕ ЛЮДИ В ЖЕЛТЫХ ПЛАЩАХ
1. МАЛЬЧИК И ЕГО САТЬ. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ БОББИ. НОВЫЙ ЖИЛЕЦ. О ВРЕМЕНИ И НЕЗНАКОМЫХ ЛЮДЯХ.
волосы на третьем десятке, а к сорока пяти годам сияют лысиной во всю
голову. Этой крайности Рэндолл избежал, умерев от инфаркта в тридцать шесть.
Он был агентом по продаже недвижимости и испустил дух на полу чьей-то чужой
кухни. Потенциальный покупатель пытался в гостиной вызвать "скорую" по
невключенному телефону, когда папа Бобби скончался. Бобби тогда было три
года. Он смутно помнил мужчину, который щекотал его, а потом чмокал в щеки и
в лоб. Он не сомневался, что это был его папа. "ОСТАВИЛ В ПЕЧАЛИ" - гласила
могильная плита Рэндолла Гарфилда, но его мама вовсе не казалась печальной,
а что до самого Бобби - какая может быть печаль, если ты его совсем не
помнишь?
двадцатишестидюймовый "швинн" в витрине "Харвич вестерн авто". Он по-всякому
намекал матери на "швинн" и в конце концов даже показал ей его, когда они
шли домой из кино (крутили "Тьму на верхней лестничной площадке"; Бобби
ничего не понял, но ему все равно понравилось - особенно то место, когда
Дороти Макгайр хлопнулась в кресло и выставила напоказ свои длинные ноги).
Поравнявшись с магазином, Бобби небрежно высказал мнение, что велик в окне,
конечно, будет замечательным подарком ко дню рождения какому-нибудь
счастливчику одиннадцати лет.
денег нет. Твой отец, знаешь ли, не оставил нас купаться в деньгах.
а теперь и Эйзенхауэр завершил свой восьмилетний круиз, "твой отец не
оставил нас купаться в деньгах", чаще всего отвечала его мать, когда Бобби
намекал на что-нибудь, что могло обойтись больше чем в один доллар. Обычно
эта фраза сопровождалась взглядом, полным упрека, будто ее муж сбежал, а не
умер.
шли домой, и удовольствие от непонятного путаного фильма, который они
видели, совсем угасло. Он не стал спорить с матерью, не стал упрашивать ее -
это только вызвала бы контратаку, а когда Лиз Гарфилд контратаковала, она
пленных не брала, - но он думал и думал о недоступном велике.., и
недоступном отце. Порой он почти ненавидел отца. Иногда от ненависти его
удерживало только ощущение - ни на чем не основанное, но очень сильное, -
что именно этого хочет от него мать. Когда они дошли до парка и пошли вдоль
него - еще два квартала, и они свернут влево на Броуд-стрит, где они жили, -
он подавил обычные опасения и задал вопрос о Рэндолле Гарфилде:
прочел детективную книжку с Нэнси Дру, в которой наследство бедного мальчика
было спрятано за старыми часами в заброшенном доме. Бобби всерьез не думал,
что его отец где-то запрятал золотые монеты или редкие марки, но если было
хоть что-то, они могли бы продать это в Бриджпорте. Например, в лавке
закладчика. Бобби не слишком ясно представлял себе, что и как закладывают,
но он знал, как узнать такую лавку - над дверью висят три золотых шара. И,
конечно, закладчики там будут рады им помочь. Правда, это только детская
сказочка, но у Кэрол Гербер, дальше по улице, целый набор кукол, которые ее
отец, военный моряк, присылает ей из-за моря. Так если отцы дарят что-то, а
они дарят, так почему бы им и не оставлять что-то? Это же ясно!
тянется вдоль ограды парка), Бобби увидел, как задвигались губы его матери:
они всегда так двигались, если он набирался смелости и спрашивал про своего
покойного отца.
сузится, почти спрячется в складках.
Броуд-стрит, взбиравшейся на холм, Бобби пожалел, что спросил, но, конечно,
было уже поздно. Если ее завести, так не остановишь - в этом все дело.
ничего даже не знала, пока он не умер, и все, включая гробовщика,
потребовали своей доли того, чего у меня не было. Еще он оставил пачку
неоплаченных счетов, с которыми я теперь уже почти разделалась - люди
входили в мое положение, а мистер Бидермен особенно, что так, то так.
вот тут Бобби услышал что-то новенькое.
по Броуд-стрит-Хилл, где была их квартира, - на любой неполный стрет клевал.
в карты на деньги играешь! Я этим на всю жизнь по горло сыта.
новый вопрос почти наверное вызвал бы водопад новых слов. Тут он подумал,
что кино, которое было про несчастных мужей и жен, могло ее расстроить по
причинам, которые ему, всего лишь мальчишке, были непонятны. А про неполный
стрет он спросит в понедельник в школе у Джона Салливана, своего лучшего
друга. Бобби казалось, что это покер, но уверен он не был.
она, когда они совсем подошли к дому, где жили, - Туда ходят дураки-мужчины.
Дураки-мужчины напакостят, а всем женщинам в мире приходится потом убирать
за ними. Ну, что же...
отпереть дверь дома номер 149 по Броуд-стрит в городке Харвиче, штат
Коннектикут. Был апрель 1960 года, вечер дышал весенними ароматами, а рядом
с ней стоял худенький мальчик с рисковыми рыжими волосами своего покойного
отца. Она никогда не прикасалась к его волосам, а в редких случаях, когда ей
хотелось его приласкать, она обычно прикасалась к его плечу или щеке.
***
нехорошо, что ее муж испустил дух на линолеуме пола в пустом доме в возрасте
тридцати шести лет, но порой Бобби думал, что могло быть и хуже. Например,
не один ребенок, а двое детей. Или трое. Черт! Даже четверо.
чтобы прокормить их двоих? Мать Салла работала в пекарне "Тип-Топ" на другом
конце города, и в дни, когда она должна была включать печи, Салл-Джон и двое
его старших братьев почти ее не видели. Кроме того, Бобби видел, как из
ворот компании "Несравненная туфелька" после трехчасового гудка (сам он
уходил из дома в половине третьего) толпой валили женщины, все словно бы
слишком тощие или слишком толстые, женщины с землистыми лицами и пальцами,
окрашенными в жуткий цвет запекшейся крови, женщины с опущенными глазами,
несущие свою рабочую обувь и комбинезоны в пластиковых пакетах "Любая
бакалея". А прошлой осенью он видел, как мужчины и женщины собирали яблоки
за городом, когда ездил на церковную ярмарку с миссис Гербер, и Кэрол,
немаленьким Йеном (которого Кэрол называла не иначе как Йен-Соплюшка). Он
спросил у миссис Гербер, что это за люди, а она сказала, что это сезонники,
ну, вроде перелетных птиц - они все время перебираются с места на место,
собирая урожай чего бы то ни было, когда он созревает.
недвижимости "Родной город" - той самой, в которой работал отец Бобби, когда