Картер БРАУН
НАДО УБРАТЬ ТРУП
Глава 1
недоверием разглядывал меня через глазок в двери.
раздавшегося в тишине, заставил меня почему-то почувствовать себя
странно одиноким. А это было просто невозможно в таком гигантском
городе. - Конечно, я понимаю, что мы с вами находимся в Нью-Йорке, где
люди всегда настороже. Но в данном случае это просто смешно!
звонили ко мне в офис полчаса назад и сказали, что срочно нуждаетесь в
моих услугах. Вы заявили, что для вас это вопрос жизни и смерти и если я
немедленно не приеду, то ваша смерть будет на моей совести.
крайней мере, теперь я уже не опасался, что кто-то прислонил труп к той
стороне двери. Вытащив из кармана пиджака удостоверение частного
детектива, я поднял его на уровень глазка.
Здесь даже написано мое имя, видите?
раздалось громкое металлическое лязганье замков. Я совершенно
справедливо предположил, что хозяйка дома пользовалась доброй дюжиной
добротных запоров. В конце концов, к немалому моему облегчению, входная
дверь распахнулась и на меня уставилась теперь уже пара темно-голубых
глаз.
же подозрением заявила она. - Неделю назад одна моя приятельница сваляла
настоящего дурака. Она открыла дверь парню, не проверив предварительно,
кто же он на самом деле. Парень представился ее отцом, и, надо же быть
такому совпадению, именно в это время подруга как раз и ждала отца.
Одним словом, дело кончилось тем, что этот парень тут же изнасиловал ее
не меньше трех раз прямо на коврике перед входной дверью...
хрупкого телосложения. Волосы цвета спелой пшеницы непокорными кудрями
спадали ей на плечи, окутывая их подобно плащу, а темно-голубые глаза
без стеснения во всех деталях разглядывали меня. Выражение этих глаз
показалось мне довольно забавным: несколько неожиданная смесь полнейшей
невинности и бесстыдной похотливости. Hoc у девушки был самый обычный,
но вот изящный изгиб широкого, чувственного рта и особенно пухлая нижняя
губа меня просто заворожили. Весьма благоприятное впечатление
производила и восхитительно полная грудь, под натиском которой,
казалось, вот-вот лопнет черная шелковая блузка. Скромно опустив глаза
ниже, я понял, что то же самое в любой момент может произойти и с белыми
брюками, облегавшими ее пышные бедра. Длинные ноги девушки были
безупречны: от изящно округленных бедер вплоть до хрупких лодыжек.
Конечно, назвать ее миниатюрной было нельзя, но сложена Шанни была на
редкость пропорционально. Отвлек меня от столь приятного созерцания
достоинств фигуры девушки ее на этот раз приветливый голое.
концов, немного терпения - и они снова отрастут.
выигрышным для моего лица именно вид справа. Обычно хватало и одного
взгляда с этой стороны, чтобы привести любую представительницу слабого
пола в состояние восторженного оцепенения.
продолжала хозяйка дома. - Если, чтобы взглянуть кому-то прямо в глаза,
вам всякий раз приходится так ужасно выворачивать голову, мне вас
искренне жаль. Разве можно так мучиться?!
слова, неопределенно хмыкнул я.
она. - Не будем рисковать, оставаясь на пороге дома. Нас могут
изнасиловать, причем обоих сразу!
умопомрачительное заявление, и я предпочел войти вслед за хозяйкой в
дом. Дверь за моей спиной быстро захлопнулась, и весь сложный ритуал
запирания бесчисленных замков был повторен. Шанни провела меня в
гостиную. По пути я не мог отвести глаз от двух округлых половинок,
которые, подрагивая при каждом шаге, словно зрелый плод, так и просились
в руки. Было бы забавно снять с нее все, подумал я игриво, и заставить
пробежаться по дюнам.
скандинавского модерна, и я едва не столкнулся с мобилем . Однако мне все же удалось не получить удар по физиономии от
этой скульптуры, отдаленно напоминавшей гроздь серебряных бананов. За
окном простиралось безоблачное небо, а взглянув вниз, можно было увидеть
Ист-Ривер.
устроиться напротив меня в кресле, на первый взгляд напоминавшем детскую
колыбель. В воздухе повисла неловкая пауза. Нахальная блондинка
использовала ее, чтобы продолжить бесцеремонное разглядывание моей
персоны, причем длилось это довольно долго. Наконец я не выдержал.
причем совершенно ужасное, и вы ломаете голову, как мне об этом сообщить
поделикатнее.
просто я пыталась уловить исходящие от вас потоки биочастиц. Ведь
биополе каждого человека может рассказать о многом, вы согласны?
груди туго натянулся. - Еще чувствуются, пожалуй, жалкие остатки чего-то
вроде рудиментарного разума. Но они почти полностью сублимированы
первобытным сексуальным инстинктом. - Хозяйка дома взглянула на меня с
видимым интересом. - Кстати, а вы, ну чисто случайно, не тот ли самый
тип, что гнусно обманул мою приятельницу, выдав себя за ее отца?
усмешкой предположил я. - Лично для меня изнасилование теряет всю свою
прелесть, если я занимаюсь этим где-нибудь в другом месте.
нисколько не смутившись, пробормотала она. - Надо только следить, чтобы
он не превратился в некую секс-манию. Для этого необходимо время от
времени думать и о других вещах. Кстати, вот вы, к примеру, с того
самого момента, как вошли в мой дом, не можете уже думать ни о чем,
кроме моего тела, ведь правда?
подумать о моем образе мыслей?
влечением, - призналась Шанни. - Но вот как раз сейчас мне очень
пригодился бы человек, который умеет еще и думать.
здесь и не заняться медитацией, а я вернусь к себе в офис. Мы просто
сделаем вид, что нашей с вами встречи не было.
произнесла хозяйка дома голосом кающейся грешницы. - Вернемся к делу.
интересом пробормотал я.
зовут Шанни О'Тул, и я осталась сиротой, когда мне не было и восьми лет.
Моим законным опекуном стал мой родной дядя, и с тех пор я жила в его
доме. Вообще он был очень добр ко мне. Но к тому времени он уже был
слишком стар и, возможно, поэтому имел, скажем так, довольно
своеобразный взгляд на жизнь. Дядя сделал все от него зависящее, чтобы
полностью изолировать меня от мира. Так продолжалось до тех пор, пока не
пришло время отправить меня в колледж. Впрочем, он и там пытался
организовать мне такую же жизнь отшельницы. Шесть месяцев назад мой дядя
умер. В наследство он оставил мне чертову прорву денег, несколько
нефтяных скважин и машиностроительный завод. Сейчас на меня работает
целая армия адвокатов, которые денно и нощно следят за тем, чтобы мое
состояние все время увеличивалось. Так что волноваться мне, казалось бы,
не о чем. Но, к сожалению, я не слишком хорошо разбираюсь в людях. И
поэтому приходится разбираться в том, что же на самом деле ими движет.
живых, - просто ответила она. - Мне всего двадцать четыре года, и очень
хочется прожить как можно дольше.
пробурчала она. - А если вы способны хоть пару минут подумать о чем-то,
кроме моего тела, то не станете задавать дурацких вопросов.