read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


Юлий БУРКИН


БАБОЧКА И ВАСИЛИСК



Всякое искусство совершенно бесполезно.
Оскар Уайльд
Если нельзя, но очень хочется, то можно.
Народная мудрость


ПРОЛОГ
Что касается невинной жертвы, то вся история эта закончилась так.
В самом конце ночи, почти под утро, зека по кличке Гриб проснулся от
желания помочиться, и сейчас жадно досмаливал подобранный возле параши
отсыревший бычок. Он знал, что это - западло, но поделать с собой ничего
не мог: курить хотелось невыносимо.
Гриб ходил в мужиках, ниже комитет решил его не опускать: свой
хороший врач буграм - вещь вовсе не лишняя (этот-то, как-никак, с мировым
именем), а пользоваться медицинскими услугами петуха им не позволила бы
воровская честь. Вот и ходил Гриб в мужиках, хотя и видно было в нем за
версту интеллигента, и другого бы, не столь ценного, за одну только
лексику, за одни только "позвольте" и "не смею спорить", втоптали бы в
самую зловонную зоновскую грязь.
Но все равно хватало ему и побоев, и унижений. Как тут без этого?
Особенно одно обстоятельство угнетало его: еще в СИЗО трое рецидивистов
отбили ему почки, и теперь, случалось, он во сне делал под себя (если не
успевал проснуться, вскочить и добежать до туалета, как сегодня). И, когда
случалась с ним такая оказия, наутро он подвергался позорнейшей процедуре:
его освобождали от работ и не позволяли вставать в строй на завтрак и
обед, пока он не простирает тщательно белье и матрац и не просушит их,
летом - на дворе, зимой в сушилке. А все это время каждый проходящий
считал своим долгом плюнуть в него, дать зуботычину или обругать: "У,
вонючка очкастая!..", "Зассанец!"...
И не раз уже гнал он от себя мысль о самоубийстве, а порою и не гнал,
порою, напротив, упивался ею. Вот и сейчас, урвав ворованную затяжку,
думал он о побеге в мир бездонной пустоты и находил в этом желанное
успокоение.
Хрустнул под чьими-то подошвами разбитый кафель пола, и Гриб
испуганно кинул охнарик в парашу. Но напрасно - он услышал, как зашумел
кран, как вода потекла в умывальник, как вошедший звучно всосал струю, а
затем из уборной вышел.
Но бычок был уже безнадежно погублен, и Гриб с досады хотел было
отправиться досыпать, как вдруг через открытую форточку, сквозь ржавую
решетку, в туалет влетела цветасто-бархатная бабочка "Павлиний глаз"
("Vanessa io") и села прямо на рукав его грязно-черной робы.
Странное чувство вызвала гостья в душе заключенного. Такое испытывал
он в юности, когда очень красивая подружка старшей сестры - Лиля - строила
ему глазки и тихонько говорила ему непристойные комплименты. Ему было
тогда и приятно, и ясно, что на самом деле над ним просто потешаются, а
более всего страшно, что легкая ирония сейчас перейдет в откровенную
издевку. Смешанное чувство радости, страха и НЕУМЕСТНОСТИ. Нельзя было в
его нынешнем пыльном, кирзовом, бушлатно-туалетном мире возникать этому,
пусть даже и такому маленькому, летающему стеклышку калейдоскопического
счастья.
- Эй, слышишь, - вполголоса обратился он к бабочке, - слышишь, нельзя
тебе здесь...
Бабочка посмотрела на него строго и доверчиво, чихнула и ответила:
- А я и не собираюсь здесь долго задерживаться.
Только не понимал Гриб ни бабочкиного языка, ни бабочкиного чиха, ни
бабочкиной мимики; а потому не понял он и того, что сказала она далее:
- Меня зовут Майя. Меня послали, чтобы ты посмотрел на меня и понял:
скоро все это кончится, скоро ты будешь на воле.
И Гриб, глядя на персидские узоры ее крылышек, хоть и не услышал
ничего, действительно понял: скоро все это кончится, скоро он будет на
воле.
- Спасибо, - сказал он вполголоса, и бабочка, услышав его, выпорхнула
через решетку форточки в ночь - в мокрое грозовое небо.


1
- Бумагу! Перо! Чернила! - скомандовал василиск, откинувшись на
расшитые бисером китайские подушечки, и два его верных сиреневых
тролля-прислужника - гномик Гомик и карлик Марксик - пробуксовав ножками
на месте две-три секунды, кинулись вглубь пещеры.
Голодная гюрза обвила шею повелителя и чистила ему шею раздвоенным
языком, выскребая из щелей меж ними кровавые волокна ужина.
Полно, - молвил он, чтобы счастливая змейка, скользнув вниз по его
гибкому алмазно-чешуйчатому торсу, обвилась сладострастно вкруг
змееподобного же фаллоса, жадно припав к нему устами.
В шахтах глазниц Хозяина родились и тут же умерли две злые зарницы, и
изумрудные стены, откликнувшись, послушно принялись источать неоновую
зелень.
- Пиши, - кивнул василиск примчавшемуся уже сиреневому Марксику, пред
коим гномик Гомик в тот же миг пал на четвереньки, имитируя с успехом
письменный стол. Марксик поспешно распластал по его ребрам белый лист
бумаги, водрузил на поясницу оправленный в платину человеческий
череп-пепельницу, обмакнул в нее перо фламинго и, согбенный
подобострастно, замер в ожидании.
Так стоял он, боясь шелохнуться, пока василиск, как всегда перед
очередным письмом, бесцельно блуждал в грязных лабиринтах памяти. Богиня,
Гриб и предательство, белизна палаты и целительный скальпель врага,
ласковый детеныш и боль, адская боль, когда трескается, словно кора,
одеревеневшая кожа; скользкие стены колодца, бой с предшественником, вкус
его плоти и коронование... И жажда, так и не утоленная жажда.
Наконец, он вышел из оцепенения, вздохнул со стоном - низким и глухим
- и вынул из глаз маленькие сталактиты слез. Нужно было диктовать так,
чтобы ТАМ не почувствовали, как далек он от внешнего мира. Что-то очень
простое.
- Пиши, - повторил он. И карлик принялся поспешно, стараясь не
упустить ни звука, фиксировать неясные ему сочетания слов.
"Здравствуй, Виталя, милый мой сынок. Прости, что пишу так редко, но
это зависит не от меня: почту у нас забирают только один раз в месяц.
Ничего, потом все сразу тебе расскажу, так будет даже интереснее. Ты
пишешь, что учишься хорошо, без троек. Молодец. У меня тоже все в порядке.
Ты пишешь, что мама читает мои письма, спрашиваешь, почему я пишу только
тебе. Я ведь уже объяснял. Хотя, конечно, тебе трудно это понять. Мы
поссорились с ней перед моим отъездом. Но когда я приеду, мы обязательно
помиримся. Пока я не знаю, когда это будет. Очень много работы. Тут очень
холодно, но очень интересно. Спрашиваешь, видел ли я белых медведей. Да, и
вижу часто. И моржей, и пингвинов. Может быть даже я привезу тебе
маленького пингвиненка. Только не спрашивай у мамы, почему мы поссорились,
не приставай, я сам тебе когда-нибудь все..."
Он диктовал, диктовал, а параллельно в голове его мелькали картинки
из далекого и недавнего прошлого. Он то чувствовал себя собой, то словно
бы видел себя со стороны.

- ...Безнадежен, - Грибов отложил в сторону историю болезни. - Просто
безнадежен.
Мне, стоящему в коридоре и заглядывающему в щелку, стало не по себе.
- А если оперировать? - спросил незнакомый мне врач.
- Один шанс из тысячи. Даже не знаю, взялся бы я или нет. Разве что в
качестве эксперимента. А без этого - максимум полгода. Жаль.
Откуда ж он, Грибов, мог знать, что я, во-первых, как раз сейчас
забрел к нему в кардиоцентр, а, во-вторых, в курсе, что речь идет именно
обо мне. Сестра (очень красивая, кстати) споткнулась возле двери кабинета,
я помог собрать рассыпавшиеся листы и увидел, что это - моя история
болезни.
Безнадежен. Что из этого следует? "Максимум полгода..." Жаль ему,
видите ли. Это все, что он мог сказать по поводу моей близкой кончины.
Экспериментатор!.. "Жаль..." А мне-то как жаль!
Что можно успеть за полгода? - продолжал я раздумывать, двигаясь в
сторону своей постылой конторы. - Прежде всего, наконец-то пошлю в жопу
шефа. Шеф!.. Смех да и только. Индюк моченый, а не шеф. Что еще? Еще уйду
от Ирины. А стоит ли? Полгода не срок... Стоит. Хоть последние полгода
поживу без лжи. Почему же не мог раньше? Раньше была ответственность. За
нее и за Витальку. А ныне судьба распорядилась так, что всякая
ответственность автоматически теряет смысл.
И вдруг он представил себя мертвым. Он увидел свое не слишком
симпатичное тело лежащим на столе морга. Совсем голое. Глаза полуоткрыты.
Рот подвязан веревочкой. Кожа - землисто-матовая. Всюду - отечности и
вздутия. Тело это и при жизни не блистало красотой, а теперь... Елки! Ведь
все мы знаем, что умрем. Обычно осознание реальности смерти случается
только в самой ранней юности, как раз тогда, когда жизнь полна запахов и
прелести. Наверное, так природа поддерживает баланс.



Страницы: [1] 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.