Юрий НИКИТИН
УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА
двери. Агент вскинул подбородок, прижатые к бедрам пальцы подрагивали. К
руководителю отдела убийств и диверсий его вызвали впервые.
шрамами на лице, которые стянули кожу так, что никогда не улыбался, сразу
становилось ясно, что шеф тяжело протопал по всем ступенькам служебной
лестницы, начиная с самых низов, еще с тех времен, когда убийства и
диверсии осуществлялись традиционными донаучными методами.
что в кабинете лязгнули огромные ножницы. - Вам поручается
ответственнейшее задание. По данным нашей разведки, на вражеской
территории в секторе А-12 появился гений, который может в будущем
причинить нам немало хлопот. Пусть даже не будет работать в военной
области, но любой гений в стане врага - угроза нам. Вам поручается найти
его и ликвидировать.
всем бункере.
удивлением услышал незнакомые, почти сентиментальные нотки:
засел здесь. В тех местах жил талантливейший поэт Крестьянинов. Не
слыхали? То-то... Вон его фото в черной рамочке. Еще молодой, но о нем уже
заговорили! Он мог бы сделать многое, очень многое... К счастью для нас, в
его местной организации еще не понимали, что сильный писатель стоит ряда
оборонных заводов, а его продукция, так сказать, равна продукции целой
страны. А если гений экстра-класса, то и вовсе неоценим... Словом, я
ликвидировал его четко, красиво и надежно.
верить разведке, был без охраны. Мы должны убрать его раньше, чем
противники пронюхают, что у них одним гением стало больше.
взглядом, предупредил жестко:
у вас не будет сомнений! Убивайте, убивайте! Ликвидация противника - не
убийство, а необходимый компонент войны.
коридоре его уже ждали два инструктора по видам вооружения.
совсем темно. Город спал, фонари светили вполнакала. Окна домов были
темными, и он шагал как в ущелье, слыша только сухой стук своих шагов.
перед именитыми соперниками: звезда на звезде! - но азарт увлек в гущу,
вскоре же ощутил, что не уступает, часто проникает глубже, нередко видит
шире, во взаимосвязи с другими явлениями...
раскисли, зато срежет угол и дома окажется быстрее...
голову выше и чуть ли не вдвое шире. Фонарь светил в лицо, и Борис видел
только угольные силуэты, массивные как чугунные тумбы.
ручищами надвинулся, оскалил во тьме зубы, блестящие и острые:
а тут четверо. Двое уже заходят за спину, чтобы не убежал. А если бы
сигареты нашлись? Ответили бы, что не тот сорт.
тяжелыми надбровными дугами и огромной челюстью.
рубашку, притянул к себе ближе. Перед носом у Бориса появилось волосатое
бревно руки, по глазам ударили ядовито-синие буквы: "Нет в жизни счастья".
четверка, окружив его плотнее, млела от восторга, наслаждалась
беспомощностью жертвы, его дергали за нос, щелкали по ушам и губам,
щипали, похохатывали, предлагали то одну забаву, то другую, а щелчки и
дерганье становились все грубее, гоготали все громче, входили в раж, и он
уже знал, что будут бить свирепо, сокрушая ребра и кости, разобьют ногами
лицо, искалечат, а то и забьют совсем...
аллейки вышел невысокий парнишка. Такого же возраста, что и Борис,
сложением даже мельче.
гнида, а?
или хотя бы похабного.
удар остановил Алеху буквально на лету. Второй удар сокрушил, хрустнули
кости... Алеха рухнул без звука, на асфальте плеснуло, словно упал тюлень.
стальные поршни. Трое по разу только взмыкнули, и вот уже все на
асфальте... Еще дальше головой в кусты лежал Алеха.
Борису послушался сухой треск, словно сталкивались дощечки. - За что они?
дергался. - Им не надо повода... Сами найдут.
ты!.. И не дрался, а нос тебе расквасили!
перед ним заколыхалось темное звездное небо. Душа еще трепетала от
сладкого ужаса. Звероподобные гиганты, казавшиеся несокрушимыми, лежали
поверженные. Один пытался подняться, но руки разъезжались, и он брякался
мордой в лужу на асфальте.
рассмотреть избавителя, но тот вдруг изменился в лице, сильно толкнул.
Борис отлетел в сторону, еле удержавшись на ногах, тут же на высокой ноте
совсем рядом на миг страшно вскрикнули тормоза, ударило смрадом бензина и
мазута, мимо пронеслась как снаряд тяжелая гора из металла, толстого
стекла и резины. Виляя по шоссе, МАЗ резко повернул за угол, едва не
выскочив на тротуар.
трудом выпрямлялась после пронесшегося многотонного чудовища.
из-под колес...
благополучный, как видишь... Пьяные бродят, лихач за рулем...
- Тут каратэ не спасет... Меня зовут Анатолием. Я с турбинного, живу в
общаге.
ярко-красные как окровавленная плоть. Борис, еще не веря глазам, повернул
занемевшую ладонь ребром вверх. Твердая желтая кожа, твердая как рог, как
копыто, а в ней красные бусинки... Не кровь, это врезались или прилипли
крупинки обоженной глины.
взмах... Обе половинки с силой ударились в землю. Из разлома взвилось как
дымок красное облачко мельчайшей пыли.
прижимаясь ядовитым брюхом к горячей коже, неприятный холодок, застывшие
мышцы ныли.
свершения не подтолкнул.
Борису.