Элеонора РАТКЕВИЧ

СВЕТ СКВОЗЬ ВЕТВИ

Когда вурдалак снова полез на меня, я что есть силы дернул его
кастрюлей по голове.

Согласен, я дурак, каких поискать. Прав был, вероятно, мой Наставник
Гимар, говоря, что я не воин-маг, а сопля в полете. Но кто бы мог на моем
месте ожидать нападения в собственном доме? За последний год нечисть
изрядно присмирела: громили ее часто и удачно. Но даже во время полного и
невозбранного разгула нечисть не шастала по домам средь бела дня. И вот,
пожалуйста! Наглость какая. До оружия мне рукой подать, да ведь чтоб до
него добраться, сначала надо прикончить обнаглевшего вурдалака. А чтоб
прикончить вурдалака, надо добраться до оружия. Ну, как же все
замечательно.

Сомнительно, чтобы кастрюля произвела на вурдалака сколько-нибудь
значительное впечатление. Он пер на меня, пыхтя, урча и сопя, с
непреклонностью пьяного медведя. Вот уже несколько раз я пытался опередить
его, но всякий раз опаздывал. И кто это выдумал, будто вурдалаки
неповоротливы и медлительны? Мой заставил бы любого зайца сдохнуть от
зависти.

Вурдалак бросился на меня, широко расставив руки. В последний миг мне
удалось проскользнуть у него под рукой. Однако добраться до оружия мне и
теперь не удалось. Проклятый вурдалак все время опережал меня. Мы кружили
по кухне, как одинокий пельмень в кипящем масле. Кстати, о масле,
сковородках и прочем. Все-таки я дурак. Как я мог забыть, что Ахатани
собиралась готовить сегодня мясные рулеты с начинкой!

Я продолжал смертельный танец вдоль печки. Только бы вурдалак не
понял, что интересует меня никак уж не печка, и даже не стена с оружием, а
стол! На столе лежал целый ворох деревянных шпилек для закалывания
рулетов. Только вчера я собственноручно сделал их из осины, благо более
подходящего дерева в доме не нашлось, а тащиться среди ночи в лес у меня
не было ни малейшего желания. Конечно, шпилька - не кол, но в умелых руках
и шпилька сойдет. Жаль только, что они слишком легкие, чтобы их метнуть. Я
сделал вид, что вурдалак оттесняет меня к столу. Пятиться было нетрудно: в
своей кухне я каждую половицу знаю, не споткнусь. Главное, чтобы этот
кровожадный паршивец не заметил за моей спиной того, что на столе лежит.

Край столешницы уперся мне в спину. Вурдалак ухмыльнулся плотоядно и
надвинулся на меня. Когда его зубы клацнули рядом с моим носом, я отдернул
голову, завел руки назад, схватил по шпильке в каждую и с силой вогнал их
вурдалаку в глаза.

Вурдалак завыл дурным голосом и попытался выдернуть шпильки, но осина
жгла ему руки. Я без помех миновал воющего ослепленного вурдалака, схватил
со стены свой деревянный нож со сменным лезвием, и воткнул его упырю в
сердце. Вурдалак дернулся и затих. Я пошатал рукоять, освобождая ее от
лезвия, быстро вставил в нее новое на всякий случай и осмотрел вурдалака.
Мертв.

Убедившись в его смерти, я сделал все, что полагается: развел чуть
поодаль от дома два костра, отрубил вурдалаку голову, положил тело в один
костер, голову в другой, вернулся в дом и наглухо закрыл все окна и двери:
вонять сейчас начнет несусветно.

- Ахатани, - позвал я, - где ты? Вылезай. Все уже закончилось.

Боги, мертвые мои Боги, где же моя жена? Меня прошиб пот. Не мог ей
вурдалак ничего сделать, я сразу с ним схватился, едва он вошел. Или,
может, пока мы сражались, за моей спиной кто-нибудь...

Нет. Нет!

- Ахатани! - заорал я.

Крышка сундука откинулась.

- Здесь я, - недовольным тихим голосом сообщила Ахатани, подымаясь во
весь рост с ребенком на руках. - Не вопи так громко, ребеночка испугаешь.

Невзирая на появление вурдалака, вопли, пребывание в сундуке и
прочее, Тайон по-прежнему мирно сосал. Он почмокивал, сопел и издавал
смешные звуки, глотая молоко.

- Уж если этот ребеночек вурдалака не испугался, меня он не
испугается и подавно, - проворчал я, помогая Ахатани сначала вылезть из
сундука, а потом обойти лужу крови на полу, не запачкав подол.

- Беспорядок какой, - вздохнула Ахатани, глядя на лужу вурдалачьей
крови. - Ты не ранен?

- Нет. А с уборкой придется подождать. Воды в доме нет, а выходить
наружу, пока вурдалак не сгорит, мне что-то не хочется.

- Чем ты его? - поинтересовалась Ахатани, ласково целуя лобик Тайона.

- Твоими шпильками для рулетов. Не беспокойся, там еще много
осталось, - я сел и залюбовался энергично сосущим Тайоном. - Болван я. Вот
тебе в голову пришла действительно отличная мысль - спрятаться в сундуке.
Там целый полк разместить впору. Правда, если долго сидеть, можно и
задохнуться.

- Ничего подобного! - запротестовала Ахатани. - Я в нем дырочки
провертела.

- Зачем? - я даже опешил.

- Когда Тайон подрастет, он захочет играть в прятки. Надо же
подготовить для него место.

Я захохотал, не сдерживаясь. Тайон сердито фыркнул и слегка
поперхнулся молоком. Ахатани мелькнула на меня возмущенный взгляд и
принялась утешать ребеночка. Да, с рождением Тайона кротости у моей
маленькой святой заметно поубавилось.

В дверь яростно застучали ногами. На мгновение у меня мелькнула
шальная мысль, что безголовый вурдалак выскочил из костра и жаждет снова
переведаться со мной: пойдем, дескать, выйдем. Но это оказалось плачущая
Халлис с ребенком на руках.

Я распахнул дверь, впустил Халлис и быстро вновь захлопнул дверь.
Вслед за Халлис в дом ворвалась невыносимая чадная вонь. Халлис
обессиленно опустилась на пол, чудом миновав кровавую лужу, и зарыдала в
голос.

- Перестань сейчас же, ребенка испугаешь! - Ахатани незамедлительно
отобрала у плачущей Халлис еще громче орущего ребенка, отдала мне Тайона и
приложила сына Халлис к груди. Тайон решил не брать с него пример и не
зашелся в вопле, зато незамедлительно наделал мне на рубашку. Ребенок
Халлис перестал орать, и я хотя бы мог разобрать, что кричит сама Халлис.

- Ох, Наемник, ох, миленький! - она цеплялась за мои ноги так
отчаянно, что я едва не свалился с Тайоном ей на шею. - Ой, пойдем,
пойдем, пожалуйста! Пойдем скорее!

Она захлебывалась плачем. Мне стало жутковато: чтобы Халлис начала
давиться слезами, должно произойти что-то страшное.

- Куда? Говори толком! Да заберите у меня кто-нибудь ребенка!

Сущее светопреставление. Ахатани успокаивала малыша Халлис, сама
Халлис судорожно всхлипывала и цеплялась за меня, а мой сын с
сосредоточенной радостью плевал мне в ухо.

- Наемник, миленький, они его убьют! - причитала Халлис.

- Кого - Тенаха? - С трудом сообразил я.

Халлис кивнула.

- Кто убьет? Где? Что случилось? - мои быстрые вопросы заставили
Халлис на минуту прекратить рыдать и попытаться сказать что-то
членораздельное. Я начал вникать, но тут в дверь снова постучали.

На сей раз за дверью стоял Тенах. Халлис ринулась в его объятия,
сметая на своем пути совершенно все.

- Хвала всем Богам, мертвым и живым, Тенах! В кои-то веки ты
действительно вовремя! - восхитился я.

- Что тут случилось? - удивился Тенах, озирая кровавую лужу, плачущую
жену, Ахатани со своим сыном на руках, а меня - с моим.

- Нет, это у тебя что случилось? Кто тебя чуть не убил?

Удостоверившись, что Тенах цел и невредим, Халлис тут же попросила
Ахатани отдать ей ребенка. Очевидно, чтоб убедиться, что во время бега у
него от тряски ничего не оторвалось. Ахатани, пожав плечами, отдала ей
ребенка и забрала у меня Тайона. Лишившись моего уха, Тайон завопил.
Ахатани взяла выдолбленную сухую тыковку с сушеным горохом и принялась его
развлекать. Когда тыковка загремела и Тайон успокоился, сын Халлис,
наоборот, заорал. Халлис тут же принялась проверять, все ли с ним в
порядке, но он, оказывается, просто-напросто тоже хотел тыковку.

- С ума сойти можно! - вздохнул я, когда Ахатани унесла детей в
комнату, успокоила и укачала. В колыбель они поместились оба. Хорошо, что
я сделал Тайону такую большую колыбель.

- Чисто голодные бесы воют! - энергично поддержал меня Тенах. - И как
это оборотень к нам полез? Я бы на его месте испугался, честное слово.

- Куда полез - в дом? - насторожился я. - А ну, выкладывай!

- Тише, дети спят! - Ахатани осторожно вышла к нам и притворила
дверь.

Тенах кивнул и принялся шепотом рассказывать. Халлис пристроилась
рядом с ним, положив ему голову на плечо, и время от времени поправляла
его рассказ.

События развивались следующим образом. Только-только Халлис начала
укачивать ребенка, только-только он начал засыпать, как у двери раздалось
непонятное царапанье, стук и возня. Ребенок, разумеется проснулся.
Разъяренная Халлис схватила кочергу и высунулась в окно. Зверь, похожий на
волка неимоверных размеров, стоя на задних лапах, пытался открыть дверь.
Поскольку попытки оказались безуспешными, другой такой же зверь уже начал
превращаться в человека. Халлис как раз застигла его в середине
превращения. Она заорала и бросилась за Тенахом. Волк-человек продолжал
превращаться. Другой впрыгнул в окошко: перепуганная Халлис затворила его