Сергей СНЕГОВ

ВТОРЖЕНИЕ В ПЕРСЕЙ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. В ЗВЕЗДНЫХ ТЕСНИНАХ

Вестник беззвучный восстал и войну многослезную будит.

С башенной брови, о Кирн, вспыхнул дозорный костер...

Что же, мужайся! Взнуздать торопись ветровеющих коней!

Грудью о грудь на коне встретить хочу я врагов,

Близится пыль их копыт. До ворот они быстро доскачут,

Если очей моих бог не обуял слепотой...

Феогнид из Мегары (VI век до н.э.)

Все повторилось, все стало другим.

В прошлый раз я летел на Ору с чувством первооткрывателя. Звездный
мир, вспыхивавший на полусферах стереоэкрана, был первозданно ярок. Сейчас
мы мчались проторенной дорогой, десятки кораблей впереди, десятки кораблей
позади. Хорошо известные звезды неслись навстречу и погасали в отдалении -
нового не было ничего. Я торопился на Ору. Я больше не хотел быть звездным
туристом.

Сейчас я был воином величайшей армии, когда-либо собранной
человечеством, - и опаздывал на призывной пункт!

- Не понимаю тебя, - сказала Мэри, хмуря широкие брови. Я как раз
сетовал на задержку: пятьдесят кораблей, готовых в поход, почти месяц
томились на Плутоне из-за обнаруженной на одном неисправности. - Без тебя
в Персей не уйдут - зачем нервничать? И неужели красота мира становится
меньше, если ты раз уже любовался ею?

- Она перестает быть неожиданной, - пробормотал я. Мы сидели в
обсервационном зале, я мрачно взирал на Альдебаран, он все не
увеличивался.

В Мэри что-то общее с Верой, хотя внешне они несхожи. Та
прямолинейная, сухая логика, что зовется женской, у них, во всяком случае,
одинакова.

- Красота - это совершенство, то есть максимум того, что всегда
ожидается и всегда желается, - сказала Мэри голосом МУМ. - Желаемая
ожиданная неожиданность - согласись, это нелепо, Эли.

- Согласись и ты, Вера... - начал я запальчиво и в ужасе запнулся.

Мэри рассмеялась.

- Я видела твою сестру лишь на стереоэкранах, - сказала она. - Но ты
уже не в первый раз называешь меня Верой. И ошибаешься ты, лишь когда
неправ и собираешься оправдываться. Разве не так?

Я поцеловал Мэри. Поцелуи, кажется, единственное занятие, что не
требует ни обоснований, ни оправданий.

Мэри все же пожаловалась:

- Я думала, ты будешь мне гидом на первой моей звездной дороге.
Когда-то поездки молодоженов назывались свадебными путешествиями. У меня
впечатление, что наше свадебное путешествие тебе наскучило.

Пришлось ее разуверять. Я стал вспоминать все, что знаю о светилах,
рассказал о полете в Плеяды и Персей.

- Звездная бездна со всех сторон, и мы куда-то падаем в ней, - сказал
я с невольным волнением. - Это нужно почувствовать, Мэри: звездная бездна
- и ты в ней все падаешь, падаешь, падаешь...

- Звездная бездна, и ты в ней падаешь, падаешь, - повторила Мэри
тихо.

Она склонила лицо, я не видел ее глаз.

Ора открылась не одна, их были сотни - каждый из галактических
крейсеров, сконцентрированных у Оры, сверкал, как маленькая планетка.

Нас встретило так много друзей, что я устал обниматься, хлопать по
плечу и жать руки. Рядом с Верой стоял Ромеро - как обычно, изящный и
холодно-подтянутый. Он ограничился тем, что крепко пожал мне руку.

Тут же произошла сценка, в сущности пустяковая, но порядком
попортившая мне настроение.

С Мэри Ромеро разговаривал по-иному, чем со мной. Даже незнакомый с
Ромеро человек явственно различил бы иронию.

- Вас можно поздравить, дорогая Мэри? Насколько я понимаю,
осуществились ваши заветные мечты?

Если раньше я опасался, что Мэри влюблена в Ромеро, то сейчас мне
показалась, что она его ненавидит, так раздраженно заблестели ее глаза.

- На этот раз, к удивлению, вы угадали, Павел. Самые заветные из моих
мечтаний!

Он почтительно развел руками, церемонно склонил голову, - так,
наверно, в древности выражали поздравления.

- Что это значит? - спросила Вера. Она с недоумением переводила
взгляд с меня на Мэри и с Мэри на Ромеро. - Случилось что-нибудь важное,
брат?

- Для меня - важное! - я взял Мэри за руку. - Познакомься с моей
женой, Вера.

Я всегда удивлялся быстроте, с какой женщины сближаются.

У мужчин мгновенное взаимное понимание не развито, мы раньше
обмениваемся приветствиями, часы, а то и недели, присматриваемся,
принюхиваемся и ощупываемся, прежде чем смутно начинаем соображать, кто мы
такие и чего нам друг от друга надо. Условности поведения у нас сильнее,
чем у женщин, мужчины и доныне жертвы этикета. Я бы на месте Веры часок
потолковал с Мэри, потом взял ее дружески под руку.

Вера же просто шагнула к Мэри, а та бросилась к ней в объятия.

- Наконец-то, Эли! - возгласила Вера, отпуская Мэри. - И ты, кажется,
сделал удачный выбор, брат.

- Не очень удачный! - возразил я. - Справочная предрекла нам развод
на третьем месяце брачной жизни. Правда, уже идет четвертый...

Вера увлекла Мэри в сторону, а я поступил в безраздельное обладание
приятелей.

Пополневшая Ольга сердечно пожелала мне счастья, Леонид добавил своих
поздравлений, Аллан похвастался, что никогда не изменит корпорации
холостяков, а Лусин, глядя с нежностью, словно я был вывешенным в его
институте крылатым человекобыком, вдруг проговорил:

- Хочешь, подарю? Изумительный дракон! Летай с Мэри. Райское счастье.

- На огнедышащих драконах летать только в ад, а это я погожу, -
сказал я.

Прилетевший Труб увеличил общую сумятицу. Я выбрался из его крылатых
объятий основательно помятый. Прошло не меньше часа, прежде чем
установился упорядоченный разговор, взамен сплошного смеха и выкриков.

Я спросил Ромеро:

- Вы не сердитесь на меня, Павел? Я имею в виду мой совет насчет
Оры...

- Я благодарен вам, Эли, - сказал он без обычной напыщенности. - Я
был слепец, должен это с прискорбием признать. Наше примирение с Верой
было так неожиданно быстро...

Я не удержался от насмешки:

- Не верю в неожиданности, особенно счастливые. Хорошая неожиданность
требует солидной организаторской подготовки. Этой, как вы помните,
предшествовала наша добрая ссора в лесу.

- Неожиданности здесь у вас будут, - предрек он уверенно. - И очень
скоро, любезный друг.

Вера с Мэри, по-прежнему обнявшись, подошли к нам. Вера сказала:

- Нам нужно наедине поговорить о походе в Персей. Может быть, сделаем
это не откладывая?

Я удивился, почему о походе в Персей мне нужно беседовать с Верой
наедине, но Вера не захотела разъяснять.

- У меня обязанности гида, Вера. Мэри впервые на Оре.

- Тогда приходи после прогулки в мой номер.

Вера ушла с Ромеро, за ними Леонид с Ольгой, Осима, Аллан,
Спыхальский - у каждого были дела на планете.

Лишь Лусин с Трубом не оставляли нас. Лусин объявил, что не
успокоится, пока не продемонстрирует зверинца, вывезенного с Земли. Мы с
Мэри не стали огорчать Лусина и пошли к его питомцам.

Пегасов одних было не меньше сотни - черные, оранжевые, желтые,
зеленые, красные с белыми искрами, белые с искрами красными - в общем,
всех поэтических красок, воинственно ржущие, непрерывно взлетающие,
непрерывно садящиеся...

Труб, скрестив на груди крылья, с насмешливой неприязнью следил за
сутолокой у летающих лошадей.

- Неразумный народец, - проворчал он на вопрос, как ему нравятся
пегасы. - Не умеют ни читать, ни писать. Я уже не упоминаю о том, чтобы
говорить по-человечески.

В первый год пребывания на Земле Труб справился с азбукой, а перед
отлетом на Ору сдал экзамен за начальную школу, а там интегральное
исчисление и элементарная теория вещества, включая и ряды Нгоро. На Оре
Труб устроил для своих сородичей училища. У ангелов обнаружились
недюжинные способности к технике.

Особенно они увлекаются электрическими аппаратами.

- Это же только лошади, хотя и с крыльями, - сказал я.