read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com

АВТОРСКИЕ ПРАВА
Использовать только для ознакомления. Любое коммерческое использование категорически запрещается. По вопросам приобретения прав на распространение, приобретение или коммерческое использование книг обращаться к авторам или издательствам.


М.Горький


МАКАР ЧУДРА


С моря дул влажный, холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию
плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его
порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и бросали их в костер,
раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо
отодвигаясь, открывала на миг слева - безграничную степь, справа -
бесконечное море и прямо против меня - фигуру Макара Чудры, старого цыгана,
- он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас.
Не обращая внимания на то, что холодные волны ветра, распахнув чекмень,
обнажили его волосатую грудь и безжалостно бьют ее, он полулежал в красивой,
сильной позе, лицом ко мне, методически потягивал из своей громадной трубки,
выпускал изо рта и носа густые клубы дыма и, неподвижно уставив глаза
куда-то через мою голову в мертво молчавшую темноту степи, разговаривал со
мной, не умолкая и не делая ни одного движения к защите от резких ударов
ветра.
- Так ты ходишь? Это хорошо! Ты славную долю выбрал себе, сокол. Так и
надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай - вот и все!
- Жизнь? Иные люди? - продолжал он, скептически выслушав мое возражение
на его "Так и надо". - Эге! А тебе что до того? Разве ты сам - не жизнь?
Другие люди живут без тебя и проживут без тебя. Разве ты думаешь, что ты
кому-то нужен? Ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому.
- Учиться и учить, говоришь ты? А ты можешь научиться сделать людей
счастливыми? Нет, не можешь. Ты поседей сначала, да и говори, что надо
учить. Чему учить? Всякий знает, что ему нужно. Которые умнее, те берут что
есть, которые поглупее - те ничего не получают, и всякий сам учится...
- Смешные они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места
на земле вон сколько, - он широко повел рукой на степь. - И вс° работают.
Зачем? Кому? Никто не знает. Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по
капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в нее и сгниет в
ней. Ничего по нем не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает,
как родился, - дураком.
- Что ж, - он родился затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть,
не успев даже могилы самому себе выковырять? Ведома ему воля? Ширь степная
понятна? Говор морской волны веселит ему сердце? Он раб - как только
родился, всю жизнь раб, и все тут! Что он с собой может сделать? Только
удавиться, коли поумнеет немного.
- А я, вот смотри, в пятьдесят восемь лет столько видел, что коли
написать все это на бумаге, так в тысячу таких торб, как у тебя, не
положишь. А ну-ка, скажи, в каких краях я не был? И не скажешь. Ты и не
знаешь таких краев, где я бывал. Так нужно жить: иди, иди - и все тут. Долго
не стой на одном месте - чего в нем? Вон как день и ночь бегают, гоняясь
друг за другом, вокруг земли, так и ты бегай от дум про жизнь, чтоб не
разлюбить ее. А задумаешься - разлюбишь жизнь, это всегда так бывает. И со
мной это было. Эге! Было, сокол.
- В тюрьме я сидел, в Галичине. "Зачем я живу на свете?" - помыслил я со
скуки, - скучно в тюрьме, сокол, э, как скучно! - и взяла меня тоска за
сердце, как посмотрел я из окна на поле, взяла и сжала его клещами. Кто
скажет, зачем он живет? Никто не скажет, сокол! И спрашивать себя про это не
надо. Живи, и все тут! И похаживай да посматривай кругом себя, вот и тоска
не возьмет никогда. Я тогда чуть не удавился поясом, вот как!
- Хе! Говорил я с одним человеком. Строгий человек, из ваших, русских.
Нужно, говорит он, жить не так, как ты сам хочешь, а так, как сказано в
божьем слове. Богу покоряйся, и он даст тебе все, что попросишь у него. А
сам он весь в дырьях, рваный. Я и сказал ему, чтобы он себе новую одежду
попросил у бога. Рассердился он и прогнал меня, ругаясь. А до того говорил,
что надо прощать людей и любить их. Вот бы и простил мне, коли моя речь
обидела его милость. Тоже - учитель! Учат они меньше есть, а сами едят по
десять раз в сутки.
Он плюнул в костер и замолчал, снова набивая трубку. Ветер выл жалобно и
тихо, во тьме ржали кони, из табора плыла нежная и страстная песня-думка.
Это пела красавица Нонка, дочь Макара. Я знал ее голос густого, грудного
тембра, всегда как-то странно, недовольно и требовательно звучавший - пела
ли она песню, говорила ли "здравствуй". На ее смуглом, матовом лице замерла
надменность царицы, а в подернутых какой-то тенью темно-карих глазах
сверкало сознание неотразимости ее красоты и презрение ко всему, что не она
сама.
Макар подал мне трубку.
- Кури! Хорошо поет девка? То-то! Хотел бы, чтоб такая тебя полюбила?
Нет? Хорошо! Так и надо - не верь девкам и держись от них дальше. Девке
целоваться лучше и приятней, чем мне трубку курить, а поцеловал ее - и
умерла воля в твоем сердце. Привяжет она тебя к себе чем-то, чего не видно,
а порвать - нельзя, и отдашь ты ей всю душу. Верно! Берегись девок! Лгут
всегда! Люблю, говорит, больше всего на свете, а ну-ка, уколи ее булавкой,
она разорвет тебе сердце. Знаю я! Эге, сколько я знаю! Ну, сокол, хочешь,
скажу одну быль? А ты ее запомни и, как запомнишь, - век свой будешь
свободной птицей.
"Был на свете Зобар, молодой цыган, Лойко Зобар. Вся Венгрия, и Чехия, и
Славония, и все, что кругом моря, знало его, - удалый был малый! Не было по
тем краям деревни, в которой бы пяток-другой жителей не давал богу клятвы
убить Лойко, а он себе жил, и уж коли ему понравился конь, так хоть полк
солдат поставь сторожить того коня - все равно Зобар на нем гарцевать
станет! Эге! разве он кого боялся? Да приди к нему сатана со всей своей
свитой, так он бы, коли б не пустил в него ножа, то наверно бы крепко
поругался, а что чертям подарил бы по пинку в рыла - это уж как раз!
И все таборы его знали или слыхали о нем. Он любил только коней и ничего
больше, и то недолго - поездит, да и продаст, а деньги, кто хочет, тот и
возьми. У него не было заветного - нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал
его из груди, да тебе и отдал, только бы тебе от того хорошо было. Вот он
какой был, сокол!
Наш табор кочевал в то время по Буковине, - это годов десять назад тому.
Раз - ночью весенней - сидим мы: я, Данило-солдат, что с Кошутом воевал
вместе, и Нур старый, и все другие, и Радда, Данилова дочка.
Ты Нонку мою знаешь? Царица девка! Ну, а Радду с ней равнять нельзя -
много чести Нонке! О ней, этой Радде, словами и не скажешь ничего. Может
быть, ее красоту можно бы на скрипке сыграть, да и то тому, кто эту скрипку,
как свою душу, знает.
Много посушила она сердец молодецких, ого, много! На Мораве один магнат,
старый, чубатый, увидал ее и остолбенел. Сидит на коне и смотрит, дрожа, как
в огневице. Красив он был, как черт в праздник, жупан шит золотом, на боку
сабля, как молния, сверкает, чуть конь ногой топнет, вся эта сабля в камнях
драгоценных, и голубой бархат на шапке, точно неба кусок, - важный был
господарь старый! Смотрел, смотрел, да и говорит Радде: "Гей! Поцелуй,
кошель денег дам". А та отвернулась в сторону, да и только! "Прости, коли
обидел, взгляни хоть поласковей", - сразу сбавил спеси старый магнат и
бросил к ее ногам кошель - большой кошель, брат! А она его будто невзначай
пнула ногой в грязь, да и все тут.
- Эх, девка! - охнул он, да и плетью по коню - только пыль взвилась
тучей.
А на другой день снова явился. "Кто ее отец?" - громом гремит по табору.
Данило вышел. "Продай дочь, что хочешь возьми!" А Данило и скажи ему: "Это
только паны продают все, от своих свиней до своей совести, а я с Кошутом
воевал и ничем не торгую!" Взревел было тот, да и за саблю, но кто-то из нас
сунул зажженный трут в ухо коню, он и унес молодца. А мы снялись, да и
пошли. День идем и два, смотрим - догнал! "Гей вы, говорит, перед богом и
вами совесть моя чиста, отдайте девку в жены мне: все поделю с вами, богат я
сильно!" Горит весь и, как ковыль под ветром, качается в седле. Мы
задумались.
- А ну-ка, дочь, говори! - сказал себе в усы Данило.
- Кабы орлица к ворону в гнездо по своей воле вошла, чем бы она стала? -
спросила нас Радда. Засмеялся Данило, и все мы с ним.
- Славно, дочка! Слышал, господарь? Не идет дело! Голубок ищи - те
податливей. - И пошли мы вперед.
А тот господарь схватил шапку, бросил ее оземь и поскакал так, что земля
задрожала. Вот она какова была Радда, сокол!
- Да! Так вот раз ночью сидим мы и слышим - музыка плывет по степи.
Хорошая музыка! Кровь загоралась в жилах от нее, и звала она куда-то. Всем
нам, мы чуяли, от той музыки захотелось чего-то такого, после чего бы и жить
уж не нужно было, или, коли жить, так - царями над всей землей, сокол!
Вот из темноты вырезался конь, а на нем человек сидит и играет, подъезжая
к нам. Остановился у костра, перестал играть, улыбаясь, смотрит на нас.
- Эге, Зобар, да это ты! - крикнул ему Данило радостно. Так вот он, Лойко
Зобар!
Усы легли на плечи и смешались с кудрями, очи, как ясные звезды, горят, а
улыбка - целое солнце, ей-богу! Точно его ковали из одного куска железа
вместе с конем. Стоит весь, как в крови, в огне костра и сверкает зубами,
смеясь! Будь я проклят, коли я его не любил уже, как себя, раньше, чем он
мне слово сказал или просто заметил, что и я тоже живу на белом свете!
Вот, сокол, какие люди бывают! Взглянет он тебе в очи и полонит твою
душу, и ничуть тебе это не стыдно, а еще и гордо для тебя. С таким человеком
ты и сам лучше становишься. Мало, друг, таких людей! Ну, так и ладно, коли
мало. Много хорошего было бы на свете, так его и за хорошее не считали бы.
Так-то! А слушай-ка дальше.
Радда и говорит: "Хорошо ты, Лойко, играешь! Кто это делал тебе скрипку
такую звонкую и чуткую?" А тот смеется: "Я сам делал! И сделал ее не из
дерева, а из груди молодой девушки, которую любил крепко, а струны из ее
сердца мною свиты. Врет еще немного скрипка, ну, да я умею смычок в руках
держать!"
Известно, наш брат старается сразу затуманить девке очи, чтоб они не



Страницы: [1] 2 3
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.