Жозеф РОНИ-СТАРШИЙ
ВАМИРЭХ
хищников в теплые, а северного оленя в холодные страны уже заканчивалось;
зубр, тур, большерогий олень паслись в лесах и степях. Века прошли с тех
пор, как гигантский медведь угас в глубине пещер.
моря до Средиземного и от востока до запада. Они жили в пещерах и вели
кочевую жизнь, хотя у них уже начинали развиваться промышленность и
искусство. Хрупким каменным резцом они делали рисунки, в которых можно
было уловить стремление подражать природе.
обширной долины разносились голоса хищных зверей; в промежутках, когда они
умолкали, заявляла о своей жизни река, напевая мелодию волн. На эту песню
шепотом отзывались ольхи и тополя.
жилищем человеку, появился темный силуэт. Он стоял недвижно, молча,
внимательно прислушиваясь, взглядывая по временам на утреннюю звезду.
без страха наслаждался звуками и тишиной девственной природы, с гордым
сознанием своей силы.
лучи ее облили светом реку и деревья. Тогда выделилась и высокая фигура
охотника с накинутым на плечи мехом тура. Его бледное широкое лицо было
разрисовано суриком. Дротик с роговым наконечником свешивался у пояса;
правая рука сжимала громадную дубовую палицу.
природе. Шептавшие серебристые листья тополей замелькали, как крылья
бабочек, предметы задвигались, борясь с сумраком тени. Голоса зверей
звучали глуше; борьба между крупными хищниками стала как будто менее
ожесточенной в глубине соседнего леса.
реки легким, осторожным шагом человека, привыкшего к преследованию добычи.
Пройдя тысячи полторы локтей, он остановился, прислушиваясь, держа дротик
на уровне головы. На опушке кленовой рощи показался большой десятирогий
олень.
мясом: он не захотел преследовать оленя и молча смотрел вслед удалявшемуся
зверю, любуясь его длинными, тонкими ногами, запрокинутой назад головой,
красивыми очертаниями тела, освещенного красноватым отблеском зари.
могучего животного кошачьей породы, преследующего добычу. Действительно,
через несколько мгновений из-за скалы пещерных людей выскочил леопард,
несшийся громадными прыжками. Человек, держа наготове дротик и палицу,
ждал с напряженным вниманием, с возбужденными нервами, жадно вдыхая
воздух... Но леопард пронесся, как пена на реке, и вскоре исчез вдали.
Тонкий слух охотника еще несколько минут улавливал его бег по мягкой
земле.
величественного, вызывающего положения.
прибрежном кустарнике; среди водяных растений квакали исполинские жабы.
Человек наслаждался простой радостью жить среди раздолья вод, среди смены
света и теней. Потом он опять отступил, вслушиваясь, всматриваясь
привычным взглядом в ночной полумрак, угадывая его опасности.
отчетливее. На равнину снова выскочил олень, он мчался столь же быстро, но
в его беге было меньше уверенности; он был весь в поту, дышал отрывисто и
громко. В пятидесяти шагах за ним, почти настигая его, виднелся леопард,
гибкий, изящный, без всяких признаков утомления.
охватил воинственный порыв, ему вдруг захотелось вмешаться в борьбу, но в
ней внезапно явилось нечто новое, ужасающее. Там, внизу, на опушке
кленовой рощи, вся освещенная лунным светом, обозначалась крупная фигура.
По глухому рычанию, по скачкам в двадцать локтей, по тяжелой гриве человек
узнал льва. Несчастный олень, обезумевший от страха, сделал крутой,
неловкий поворот и очутился в острых когтях леопарда.
олень пал мертвым к ногам победителя, но леопард в свою очередь замер от
ужаса; к месту битвы медленно приближался лев. Шагах в тридцати он
остановился с глухим ворчанием. Леопард колебался: жадность и трусость
боролись в нем; он подумал даже, не отважиться ли на борьбу со львом. Но
голос властелина снова, еще громче, как сигнал к атаке, прозвучал над
долиной, и леопард отступил. Низко склонив голову перед победителем, он
медленно удалялся, ворча от бессильной ярости и унижения.
обращая внимания на побежденного, который продолжал отступление, дико
озираясь в полумраке своими золотисто-изумрудными глазами. Соседство льва
пробудило в охотнике осторожность; он еще тщательнее укрылся в своем
лиственном убежище, но без страха, готовый ко всему, что бы ни произошло.
испуг отразились во всей его позе, во вздрагивании его гривы, в трепетном
внимании. Вдруг, уже не сомневаясь более, он быстро схватил оленя,
перекинул его на спину и бросился бежать. Он уже пробежал несколько сот
локтей, когда из кленовой рощи, почти на том же месте, где незадолго перед
тем был он сам, показалось чудовищное животное. Среднее по виду между
львом и тигром, но несомненно крупнее, оно казалось олицетворением силы.
Страх пронизал человека до мозга костей.
как ураган, преследуя льва, направлявшегося в западную сторону; леопард
неподвижно следил за этой сценой.
выйти из своего убежища, потому что леопард не внушал ему никакого страха,
как вдруг лев появился снова: очевидно, он встретился с каким-нибудь
препятствием вроде оврага или озера.
своего бегства; но он спрятался еще глубже, потому что оба врага
направлялись почти прямо на него. Обремененный ношей и утомленный
напрасными усилиями скрыться от преследователя, лев уступал в быстроте
чудовищу. Положение охотника становилось опасным. Он оглядел местность: до
ближайшего тополя было не меньше двухсот локтей; кроме того, пещерный лев
(так звалось чудовище) умел лазить по деревьям; до скалы пещерных
обитателей расстояние было вдесятеро больше. Охотник предпочел дожидаться
развязки на месте.
уже были около кустов, за которыми он скрывался. Увидя, что дапьнейшее
бегство бесполезно, лев бросил оленя и стал ждать. Эта обстановка, это
затишье напоминало недавнюю минуту, когда добыча была еще в когтях
леопарда. Кругом все было тихо; наступал час, возвещающий рассвет, час,
когда ночные животные удаляются на покой, а дневные начинают пробуждаться.
мгле; трава трепетала каждым листиком под легким дуновением западного
ветра; повсюду было смутно, неопределенно, как будто нечто таилось во всей
природе - в лесу, и в заводях, и в шелковистых тучках, тянувшихся по небу.
угасать.
высоким горделивым профилем, с гривой, ниспадающей на пятнистую шкуру, с
плоским лбом и выдающимися челюстями. Ниже виднелся лев, запыхавшийся, с
часто поднимающейся грудью, с тяжелой лапой на олене; он чувствовал
нерешительность перед колоссом, как недавно леопард перед ним; ужас и
злоба светились в его зрачках. В полумраке, участвуя душой в этой драме,
прятался человек.
с возвышения. Лев отступил, оскалив зубы, и на минуту бросил добычу; но
вдруг, с отчаянием, с чувством оскорбленной гордости, он вернулся с
рычанием еще более громким и опять вцепился в оленя. Это было знаком
принятия вызова. Несмотря на свою необычайную силу, гигант не отозвался
тотчас же. Неподвижно, весь сжавшись, он рассматривал льва, оценивая его
силу и ловкость. Лев, с гордостью своей породы, стоял выпрямившись: ветер
раздувал его гриву. Нападающий зарычал еще раз, лев громогласно
откликнулся... и противники очутились на расстоянии одного прыжка.
встретилась с когтями врага. Несколько мгновений рыжие и пятнистые лапы
оставались поднятыми одна против другой в последнем ожидании. Потом
последовало нападение; челюсти врагов сцепились, гривы смешались,