Артур Конан-Дойль
Морской договор
интересным делам. Я имел честь присутствовать при их
расследовании. В моих дневниках они называются: "Второе пятно",
"Морской договор" и "Усталый капитан". Первое из этих дел
связано с интересами высокопоставленных лиц, в нем замешаны
самые знатные семейства королевства, так что долгие годы было
невозможно предать его гласности. Но именно оно наиболее ясно
иллюстрирует аналитический метод Холмса, который произвел
глубочайшее впечатление на всех, кто принимал участие в
расследовании. У меня до сих пор хранится почти дословная
запись беседы, во время которой Холме рассказал все, что
доподлинно произошло, месье Дюбюку из парижской полиции и Фрицу
фон Вальдбауму, известному специалисту из Данцига, которые
потратили немало энергии, распутывая нити, оказавшиеся
второстепенными. Но только когда наступит новый век, рас-
кого бы то ни было. А сейчас мне хотелось бы рассказать историю
с морским договором. Это дело в свое время тоже имело
государственное значение, и в нем есть несколько моментов,
придающих ему совершенно уникальный характер.
был почти что моим ровесником, но опередил меня на два класса.
У него были блестящие способности -- он получал почти все
школьные премии и за выдающиеся успехи был удостоен стипендии,
которая позволила ему добиться триумфа и в Кембридже. Помнится,
у него были большие родственные связи. Еще в ^ школе мы знали,
что брат его матери лорд Холдхэрст -- крупный деятель
консервативной партии. Но тогда это знатное родство приносило
ему мало пользы; напротив, было очень забавно вывалять его в
пыли на спортивной площадке или ударить ракеткой ниже спины.
Другое дело, когда он ступил на путь самостоятельной жизни.
Краем уха я слышал, что благодаря своим способностям ' и
влиянию дяди он получил хорошее место в министерстве
иностранных дел. Но затем я совершенно забыл о нем, пока не
получил следующего письма:
"Головастика" Фелпса, который учился в пятом классе, когда вы
бы- ; ли в третьем. Возможно даже. вы слышали, что благодаря
влиянию моего дяди я получил хорошую должность в министерстве
иностранных дел и был в доверии и чести, пока. на меня не
обрушилось ужасное несчастье, погубившее мою карьеру.
кошмарного происшествия. Если вы снизойдете до моей просьбы,
мне все равно придется вам рассказать все от начала до конца.
два месяца, и я все еще слаб. Не могли бы вы навестить меня
вместе с вашим другом, мистером Холмсом? Мне бы хотелось
услышать его мнение об этом деле, хотя авторитетные лица
утверждают, что ничего больше поделать нельзя. Пожалуйста,
приезжайте с ним как. можно скорее. Пока я живу в этом. ужасном
неведении, мне каждая минута кажется часом.
не потому, что я не ценил его таланта, а потому, что, с тех пор
лак на меня обрушился этот удар, я все время находился в
беспамятстве. Теперь сознание вернулось ко мне, хотя я и. не
слишком уверенно чувствую себя, так как боюсь рецидива. Я еще
так слаб, что могу, как вы видите, только диктовать. Прошу
вас, приходите вместе с вашим другом.
его повторяющихся просьбах привезти Холмса. Попроси он
что-нибудь неисполнимое, я и тогда постарался бы все для него
сделать, но я знал, как Холме любит свое искусство, знал, что
он всегда готов прийти на помощь тому, кто в нем нуждается. Моя
жена согласилась со мной, что нельзя терять ни минуты, и вот я
тотчас после завтрака оказался еще раз в моей старой квартире
на Бейкер-стрит.
занимался какими-то химическими исследованиями. Над голубоватым
пламенем бунзеновской горелки в большой изогнутой реторте
неистово кипела какая-то жидкость, дистиллированные капли
которой падали в двухлитровую мензурку. Когда я вошел, мой друг
даже не поднял головы, и я, видя, что он занят важным делом,
сел в кресло и принялся ждать.
другую, набирая по нескольку капель жидкости из каждой, и
наконец перенес пробирку со смесью на письменный стол. В правой
руке он держал полоску лакмусовой бумаги.
сказал Холме. -- Если эта бумага останется синей, все хорошо.
Если она станет красной, то это будет стоить человеку жизни.
ровный грязновато-алый цвет.
к вашим услугам через минуту. Табак вы найдете в персидской
туфле.
которые тут же вручил мальчику-слуге. Затем сел на стул,
стоявший против моего кресла, поднял колени и, сцепив длинные
пальцы, обхватил руками худые, длинные ноги.
Догадываюсь, что вы принесли кое-что получше. Вы вестник
преступлений, Уотсон. Что у вас?
образом.
он, отдавая письмо. -- Почти ничего. -- И все же почерк
интересный. -- Но это не его почерк. -- Верно. Писала женщина!
-- Да нет, это мужской почерк!
характером. Видите ли, знать в начале расследования, что ваш
клиент, к счастью или на свою беду, тесно общается с
незаурядной личностью, -- это уже много. Если вы готовы, то мы
тотчас отправимся в Уокинг и встретимся с этим попавшим в беду
дипломатом и с дамой, которой он диктует свои письма.
через час оказались среди хвойных лесов и вересковых зарослей
Уокинга. Усадьба Брайарбрэ находилась в нескольких минутах ходу
от станции. Мы послали свои визитные карточки, и нас провели в
гостиную, обставленную элегантной мебелью, куда через несколько
минут вошел довольно полный человек, принявший нас очень
радушно. Ему было уже лет за тридцать пять, но из-за очень
румяных щек и веселых глаз он производил впечатление пухлого,
озорного мальчугана.
.пожимая наши руки. -- Перси все утро спрашивает о вас.
Бедняга, он цепляется за любую соломинку. Его отец с матерью
просили меня встретить вас, потому что им больно даже
упоминание об этом деле.
догадываюсь, вы не член этой семьи.
рассмеялся. -- Вы, разумеется, увидели монограмму "Дж. Г." у
меня на брелоке, -- сказал он. -- А я уже было поразился вашей
проницательности. Я Джозеф Гаррисон, н так как Перси собирается
жениться на моей сестре Энни, то буду его родственником по
крайней мере со стороны жены. Сестру мою вы увидите в его
комнате -- последние два месяца она нянчит его, как ребенка.
Пожалуй, нам лучше пройти к нему тотчас: он ждет вас с
нетерпением.
и гостиная. Это была полугостиная-полуспаль-ня, в ней было
много цветов. Теплый летний воздух, напоенный садовыми
ароматами, вливался в раскрытое окно, у которого на кушетке
лежал очень бледный и изможденный молодой человек.
чтобы удержать. -- Здравствуйте, Уотсон, -- сказал он сердечно.
-- Вы отпустили усы -- я бы ни за что не узнал вас, да и меня
узнать мудрено. А это, наверно, ваш знаменитый друг -- мистер
Шерлок Холме?
молодой человек вышел, но его сестра осталась с больным,
который не выпускал ее руки. Это была женщина примечательной
внешности -- с красивым смугловатым цветом лица, большими