Артур Конан-Дойль
Шесть Наполеонов
нас по вечерам. Шерлок Холмс охотно принимал его. Лестрейд
приносил всевозможные полицейские новости, а Холмс в
благодарность за это выслушивал подробные рассказы о тех делах,
которые были поручены сыщику, и как бы невзначай давал ему
советы, черпая их из сокровищницы своего опыта и обширных
познаний.
газетных известиях. Потом он вдруг умолк и стал задумчиво
сдувать пепел с сигареты. Холмс пристально посмотрел на него.
действительно есть на примете один случай, но такой пустяковый,
что я не хотел утруждать вас. Впрочем, пустяк-то пустяк, однако
довольно странный пустяк, а я знаю, что вас особенно тянет ко
всему необычному. Хотя, по правде сказать, это дело, скорее
всего, должно бы занимать доктора Уотсона, а не нас с вами.
Трудно представить себе человека, который, живя в наше время,
до такой степени ненавидит Наполеона Первого, что истребляет
каждое его изображение, какое попадется на глаза.
совершает кражу со взломом и если те изображения Наполеона,
которые он истребляет, принадлежат не ему, а другим, он из рук
доктора попадает опять-таки к нам.
мне все до малейшей подробность.
ее, чтобы освежить свою память.
он.-- Случай этот произошел в лавке Морза Хэдсона, который
торгует картинами и статуями на Кеннингтон-роуд. Приказчик на
минуту вышел из магазина и вдруг услышал какой-то треск. Он
поспешил назад и увидел, что гипсовый бюст Наполеона, стоявший
на прилавке вместе с другими произведениями искусства, лежит на
полу, разбитый вдребезги. Приказчик выскочил на улицу, но хотя
многие прохожие утверждали, что видели человека, выбежавшего из
лавки, приказчику не удалось догнать его. Казалось, это один из
тех случаев бессмысленного хулиганства, которые совершаются
время от времени... Так об этом и доложили подошедшему
констеблю. Гипсовый бюст стоил всего несколько шиллингов, и все
дело представлялось таким мелким, что не стоило заводить
следствие.
менее странным. Он произошел сегодня ночью. На Кеннингтон-роуд,
всего в нескольких сотнях шагов от лавки Морза Хэдсона, живет
хорошо известный врач, доктор Барникот, у которого обширнейшая
практика на южном берегу Темзы. Доктор Барникот горячий
поклонник Наполеона. Весь его дом битком набит книгами,
картинами и реликвиями, принадлежавшими французскому
императору. Недавно он приобрел у Морза Хэдсона две одинаковые
гипсовые копии знаменитой головы Наполеона, вылепленной
французским скульптором Девином. Одну из этих копий он поместил
у себя в квартире на Кеннингтон-роуд, а вторую поставил на
камин в хирургической на Лауэр-Брикстон-роуд. Вернувшись
сегодня утром домой, доктор Барникот обнаружил, что ночью его
дом подвергся ограблению, но при этом ничего не похищено, кроме
гипсового бюста, стоявшего в прихожей. Грабитель вынес бюст из
дома и разбил о садовую решетку. Поутру возле решетки была
найдена груда осколков.
не кончил. К двенадцати часам доктор Барникот приехал к себе в
хирургическую, и представите себе его удивление, когда он
обнаружил, что окно хирургической открыто и по всему полу
разбросаны осколки второго бюста. Бюст был разбит на самые
мелкие части. Мы исследовали оба случая, но нам не удалось
выяснить, кто он, этот преступник... или этот безумец,
занимающийся такими хищениями. Вот, мистер Холмс, все факты.
Мне хотелось бы знать, являлись ли бюсты, разбитые в комнатах
доктора Барникота, точными копиями того бюста, который был
разбит в лавке Морза Хэдсона?
бюсты, действовал под влиянием ненависти к Наполеону. Если
принять во внимание, что в Лондоне находится несколько тысяч
бюстов, изображающих великого императора, трудно предположить,
что неизвестный фанатик совершенно случайно начал свою
деятельность с уничтожения трех копий одного и того же бюста.
вы об этом думаете, доктор Уотсон?
разнообразны, -- ответил я. -- Существует явление, которое
современные психологи называют "навязчивая идея". Идея эта
может быть совершенно пустячной, и человек, одержимый ею, может
быть здоров во всех других отношениях. Предположим, что этот
маньяк слишком много читал о Наполеоне или, скажем, узнал о
какой-нибудь обиде, нанесенной его предкам во время
наполеоновских войн. У него сложилась "навязчивая идея", и под
ее влиянием он оказался способным на самые фантастические
выходки.
сказал Холмс, покачав головой, -- ибо никакая "навязчивая идея"
не могла бы подсказать вашему занимательному маньяку, где
находятся эти бюсты.
эксцентрических поступках этого джентльмена есть какая-то
система.
трагичнее, чем мы предполагали. На следующее утро, когда я
одевался в своей спальне, Холмс постучал ко мне в дверь и
вошел, держа в руке телеграмму. Он прочел ее вслух: "Приезжайте
немедленно в Кенсингтон, Питт-стрит, 131. Лестрейд"
кажется, это продолжение истории с бюстами. Если я не ошибаюсь,
из этого следует, что наш друг маньяк перенес свою деятельность
в другую часть Лондона... Кофе на столе, Уотсон, и кэб у
дверей.
переулочке, тянувшемся параллельно одной из самых оживленных
лондонских магистралей. Дом • 131 оказался почтенным
плоскогрудым строением, в котором не было ничего
романтического. Когда мы подъехали, перед его садовой решеткой
стояла толпа зевак. Холмс даже присвистнул.
провел нас в гостиную, по которой взад и вперед бегал
необыкновенно растрепанный пожилой человек во фланелевом
халате. Его нам представили. Он оказался хозяином дома,
мистером Хорэсом Харкером, газетным работником Центрального
синдиката печати.
-- Вчера вечером она заинтересовала вас, мистер Холмс, и я
подумал, что вам будет приятно принять участие в ее
расследовании, особенно теперь, когда она привела к такому
мрачному событию.
этим джентльменам все, что произошло.
газетах события, случавшиеся с другими людьми, а вот когда
наконец у меня самого произошло такое большое событие, я до
того растерялся, что двух слов не могу написать. Впрочем, ваше
имя мне знакомо, мистер Шерлок Холмс, и, если вам удастся
разъяснить нам это загадочное дело, я буду вознагражден за