Николай Леонов

Еще не вечер

НАКАНУНЕ

Подполковник милиции Лев Иванович Гуров стоял на берегу Черного моря и
швырял камешки в мутные невысокие волны, которые равнодушно и вяло, взбегали
на берег, шуршали галькой и отступали для нового разбега. Бросать камешки
было неинтересно - и всплеска не видно, и звука не слышно, но Гуров занятие
свое не прекращал и, отбросав пригоршню, наклонялся за новой порцией гальки.

- Здравствуйте, - сказала, подходя к Гурову, стройная девушка. -
Наконец вы нашли себе подходящее занятие. - И опустила на землю сумку и
одеяло.

- Здравствуйте, Таня, - ответил Гуров, отряхнул ладонь и присел на
шершавый валун.

Они познакомились несколько дней назад, на этом же месте, когда Лева
пытался загорать. Она подошла и поздоровалась, спросила, как его зовут, не
скрывая насмешки, оглядела с ног до головы. Гуров, представляясь, замялся.
Лев Иванович звучит претенциозно, Лев - смешно. Лева - вообще не звучит.

- Гуров, - буркнул он.

В день знакомства Гуров узнал, что Таня местная, живет с мамой в
собственном доме, окончила курсы медсестер, работает в санатории, сейчас в
отпуске. Слушая ее неторопливую речь, Гуров, полузакрыв глаза, разглядывал
новую знакомую и думал о том, что такие девушки встречаются на Кавказе,
возможно, в Ростове или Краснодаре, и очень редко в Москве и Ленинграде.
Смешение рас, то самое, о чем булгаковский Воланд говорил: "Причудливо
тасуется колода". Женщина, на которую любой мужчина обратит внимание.
Сильное смуглое тело, она не чувствует его, не демонстрирует, как животные
не ощущают свою естественную красоту: они такими родились, такими и живут.

- Странный вы, непонятный. - Таня расстелила одеяло и легла, не
раздеваясь. - Вы, кажется, мужчина сильный, самостоятельный, с другой
стороны потерянный какой-то, одинокий.

- Так оно и есть, - Гуров рассмеялся.

- Вы очень хорошо слушаете, с интересом, но без любопытства. А о себе
ни слова... - Таня, видимо, пригрелась, стянула с себя кофточку. - А мне
интересно. Можно, я вас порасспрашиваю?

- Зачем? - Гуров пожал плечами. - Я сам признаюсь. - Верный своему
принципу врать лишь в крайнем случае, сообщил. - Тридцать семь, женат, дочь,
юрист. Выгнали из дома, приказали отдыхать, мол, нервное истощение у меня.

- А жена не ревнует? Отпустила на юг, одного.

- Ревнует, однако, гордая, - ответил Гуров, подумал и добавил: - И
умная - мужчину нельзя удержать силой. Он либо любит, либо не любит.

- А вы всегда говорите правду? - Таня лукаво улыбнулась.

- Стараюсь, - Гуров пожал плечами. - Не всегда получается.

- Потрясающе! - Таня села и уставилась на него, словно увидела что-то
ей совершенно незнакомое.

- А как у вас, Таня, с правдой и ложью?

- У меня? - Таня почему-то удивилась, затем захохотала, свалилась на
землю. - Умереть можно! Я же баба! Для меня правду сказать - что уксусу
выпить.

Она явно валяла дурака, говорила чушь, желая отгородиться, спрятаться
Гуров невольно насторожился, придавая голосу серьезность, сказал:

- Зачем женщин обижать? Думаю, вы разные.

- Думаешь. - Таня вновь села, взглянула на Гурова уже без любопытства,
оценивающе, словно прикидывая, с какого боку ударить.

Он взгляда не отвел, не улыбнулся. "Ох, и непроста ты, девушка, что-то
ты мне голову морочишь".

- Я согласен, - миролюбиво заявил Гуров. - Вы врушка Данное качество
свойственно вашему очаровательному полу. Оставим это. Поговорим о вас лично.
Вы ведь живете на холме"? - Гуров указал направление.

- И это правда, - обрадовано согласилась Таня.

- У вас пляж лучше, галька мельче, и идти вам в два раза ближе. А вы
сюда приходите. Почему? Соврите что-нибудь оригинальное.

- Вы мне нравитесь.

- Интересно. - Гуров кивнул. - Вы меня в бинокль разглядывали?

Таня два дня прогуливалась у гостиницы, поджидая Гурова, но сказать об
этом по известным причинам не могла, а быстрого ответа, похожего на правду,
не находила. Поэтому отделалась немудреной шуточкой.

- В программе "Время" передавали, что Лев Иванович Гуров прибыл на наш
курорт, остановился в гостинице "Приморская", страдает нервным истощением,
требуется развлечь.

- Здорово! - Гуров захлопал. - Развлекайте! Хорошо, что в программе
"Время" назвали мое имя и отчество. А то как бы вы узнали, что я Лев
Иванович?

- Ой! - Таня схватилась за голову. - Это у вас в Москве никто никого не
знает. У нас проще. В гостинице две мои подружки работают. Я такое о вас
знаю... Закачаетесь!

- Поделитесь! Может, я и закачаюсь?

- Нет! У вас своя компания, у меня - своя

- Тогда не смею мешать, - Гуров церемонно поклонился. - Всего
наилучшего. - И, стараясь не оступиться на осыпающейся под ногами гальке,
поднялся на набережную.

Таня смотрела ему вслед и думала, что напрасно приходит сюда. Этот
человек ей не по зубам, можно обжечься.

Гуров тоже был недоволен собой: решил отдыхать, так и отдыхай, а не
придумывай себе заботы, которых тебе на службе хватает. Гуров ощущал
какой-то дискомфорт, что-то фальшивое в своем, казалось бы, беззаботном,
курортном житье-бытье.

Был март погода не устанавливалась, дождь, ветер, солнце вперемежку.
Гурову такая погода нравилась, даже думать не хотелось, что творится на этой
театрально-декоративной набережной в разгар сезона. Он сел на скамейку
неподалеку от статуи, глянув на нее с умилением и благодарностью. Эта
гипсовая промокшая и озябшая девушка возвращала на землю, к жизненным
реалиям, так как окружающий ландшафт был настолько неестественно красив и
гармоничен, что человек рисковал воспарить или поверить, что оказался в краю
нездешнем. А взглянешь на тяжеловесное творение в гипсе и поймешь все
нормально, ты на земле, дома.

"Давай разбираться, Гуров, отчего тебе неуютно".

Прошлой весной Гурова вызвали к генералу. Когда Гуров вошел, генерал
кивнул на присутствующего в кабинете мужчину и коротко сказал:

- Лев Иванович, познакомьтесь с гостем и окажите помощь.

Отари Георгиевич Антадзе, майор милиции, начальник уголовного розыска
курортного города, приехал в столицу за "своим" жуликом, не желая отвлекать
коллег от работы.

- Вы за каждым "своим" лично вылетаете? - спросил Гуров.

Отари улыбнулся, пожал плечами, отвернулся. Гуров понял, раз начальник
розыска прилетел, значит, ему этот преступник очень нужен.

Помощь Отари понадобилась минимальная, "своего" мошенника майор
разыскал на третий день. Гуров вскоре эту историю забыл, а месяц назад,
когда его начали "выгонять" в отпуск, жена сказала.

- Рекомендую. Черноморское побережье. Там сейчас тихо, безлюдно. Я
взять отпуск не могу, знаешь мою ситуацию, а тебе необходимо проветриться.

В аэропорту его встретил Отари, отобрал чемодан, усадил в машину,
привез в гостиницу, где его ждали. Гуров поселился в двухкомнатном люксе, с
балконом и окном на море и только к вечеру понял, как устал. "Наверное, я в
последние дни совсем плохо выглядел, раз они все так на меня накинулись".
Отпуск так отпуск. Первые сутки Гуров выходил из номера только в кафе, потом
начал спускаться к морю, гулять по набережной. На третий день он надел
костюм, белую рубашку и спустился на второй этаж, в ресторан, который только
открылся после перерыва.

Он сел у окна за большой стол. Как обычно, на Гурова просто не обращали
внимания. Он сидел тихо, ничего не требуя, официантки расположились в другом
конце зала, тоже не шумели, обсуждали свои проблемы. Таким образом,
установилось равновесие.

Гуров поглядывал в дальний угол ресторана на невозмутимо беседующих
женщин. "Культура обслуживания давно утеряна, экономически я им не нужен,
можно говорить и писать ежедневно, ничего не изменится. Когда официантка,
наконец, подойдет, я встану и поздороваюсь, - решил Гуров. - Какой получу
ответ?"

Его размышления прервала девушка.

- Здравствуйте, - сказала она, занимая место напротив Гурова. - Давно
ждете?

"Удивился я тогда или нет? - Гуров провел рукой по шершавой скамейке,
взглянул на грязную ладонь и подумал, что его фирменный костюм вскоре станет
нормальной рабочей одеждой. - Почему она подошла ко мне, хотя в зале было
полно свободных столов? Я тогда подумал, мол, не любит красивая женщине!
одиночества, ведь актер не может играть перед пустым залом"

Гуров запоздало поднялся, поклонился.

- Здравствуйте.

- Майя.

- Гуров... Лев Иванович.

- На Иваныча вы пока не тянете, - рассмеялась Майя - Вы всегда такой
скромный? Приходите, садитесь и молча ждете! А если фужер разбить! Громко!
Потом сказать, что случайно. Два рубля, а сколько удовольствия! Начнут
ругаться, осколки собирать. А завтра подойдут мгновенно.

- Завтра работает другая смена, - ответил Гуров.

- Ни полета, ни фантазии!

- Мне уйти!

- Сидите. - Майя махнула рукой, вздохнула. - Летишь на этот курорт,