Рэймонд ЧАНДЛЕР
...Дом стоял на Дрезден-авеню в Пасседене
неприветливый на вид, со стенами из бургундского кирпича, с белой отделкой
из камня и черепичной крышей терракотового цвета. Верхние окна были
украшены по периметру каменным орнаментом в стиле рококо.
чудесная зеленая лужайка, которая обтекала росший на пути исполинский
кедр, подобно тому как спокойный зеленоватый поток обтекает с двух сторон
скалу. У широкого тротуара росли три радующие глаз белые акации. Город был
наполнен тяжелым ароматом летнего утра, и ни листочек не шевелился в
словно безжизненном воздухе, предвещавшем то, что здесь называется
прохладным славным деньком.
Элизабет Брайт Мердок с семьей и эта дама хочет нанять симпатичного
частного детектива, который не стряхивал бы пепел на пол и никогда не
носил бы с собой больше одного пистолета. И еще я знал, что она вдова
старого усача по имени Джаспер Мердок, который сделал кучу денег,
занимаясь организацией благотворительных мероприятий в местном обществе и
фотография которого с датами рождения и смерти под ней и с подписью "Вся
его жизнь - служение" ежегодно появлялась в пасаденской газете.
кособоких каменных ступенек, вделанных в зеленый склон, и нажал кнопку
звонка в кирпичном портике под островерхой крышей. Вдоль фасада здания
почти от входной двери до подъездной дороги тянулась низкая стена из
красного кирпича. В самом конце стены на бетонной плите был нарисован
маленький негритенок в белых бриджах, зеленом жакете и красной кепке. В
руке он держал кнут, и вид у него был чуть печальный, как если бы он долго
ждал кого-то и в конце концов начал приходить в уныние. Я прогулялся вдоль
стены и потрепал его по голове.
дверь дюймов на восемь и уставилась на меня маленьким круглым глазом.
их и спросила одним из тех истерических сварливых голосов, которые
характерны для пионеров жесткого рока:
несколько.
высовывался кончик ее носа и тощая жилистая рука. Я достал бумажник,
вытащил оттуда одну из визиток, где значилось только мое имя, и протянул
ей. Рука и нос исчезли, и дверь с грохотом захлопнулась.
еще раз прогулялся вдоль стены, и еще раз потрепал негритенка по голове.
сигарету, но не зажег ее. Мимо в бело-синем фургоне проехал уличный
музыкант, наигрывая на шарманке нехитрую песенку. Огромная черно-золотая
бабочка сделала крутой вираж и опустилась на цветок гортензии рядом с моим
локтем; она медленно пошевелила крыльями, потом тяжело сорвалась с цветка
и полетела зигзагами сквозь неподвижный горячий воздух.
прохладу - безжизненная атмосфера кладбищенской часовни царила в ней, и
запах был как будто такой же. Гобелены на шероховатых оштукатеренных
стенах, железные решетки французских балкончиков за высокими окнами,
тяжелые резные кресла с плюшевыми сиденьями и обтянутыми ковровой тканью
спинками. Под потолком на противоположной стене - окно с витражными
стеклами размером с теннисный корт, а под ним - створчатые двери с
занавесками. Старая, унылая комната. Непохоже было, чтобы кому-нибудь
когда-нибудь захотелось хотя бы посидеть здесь. Мраморные столики на
кривых ножках, золоченые часы, статуэтки из двухцветного мрамора. Горы
никому не нужных безделушек: чтобы вытереть с них пыль, потребуется
неделя. Куча денег - и все брошены на ветер. Лет тридцать назад в Богатом
молчаливом провинциальном городке Пасадене это еще вполне могло бы сойти
за комнату.
дверь и знаком пригласила меня войти.
зубами.
лежал безобразный красно-коричневый ковер, обстановкой комната напоминала
канцелярию. Худенькая бледная блондинка в очках в роговой оправе сидела за
столом с пишущей машинкой перед ней и стопкой бумаги слева. Руки ее лежали
на клавишах, но бумага в машинку заправлена не была. Девушка смотрела на
меня напряженно, с несколько глуповатым видом - так застенчивый человек
смотрит в объектив фотоаппарата. Голос ее, пригласивший меня
присаживаться, был чист и нежен.
может дать вам рекомендации.
зная?
испугана она, или раздражена, или ей просто не совсем удается роль
холодной, деловитой секретарши. Но впечатления счастливого человека она
явно не производила.
он вас не знает.
найти в главном здании. Затем сенатор Хьюстон Оглихорт. Его можно найти в
Сакраменто или в его офисе в Лос-Анджелесе. Затем адвокат Сидни
Дрейфус-младший из страховой компании "Дрейфус, Тэрнер энд Свейн". Готово?
Солнечный блик плясал в ее светлых волосах.
Девятой. И еще, парочка полицейских: Бернард Олз из штаба Департамента
полиции и следователь лейтенант Карл Рэндэлл из Центрального бюро. Этого
достаточно, как вы полагаете?
приказано.
вами. Жарко, верно?
телефонную книгу и приступила к работе.
ее. Она была бледна, но бледна от природы и выглядела вполне здоровой. Ее
жесткие светлые с медным оттенком волосы сами по себе были вовсе не
безобразны, но так гладко зачесаны назад с узкого лба, что вообще не
создавали впечатления волос. У нее были тонкие необычайно прямые брови,
более темные, чем волосы. Крылья ее носа были бледны, как у человека,
страдающего малокровием. Слишком маленький подбородок был чересчур острым
и безвольным. Косметикой девушка не пользовалась - лишь ее губы слегка
оттеняла красно-оранжевая помада. Глаза ее за стеклами очков - огромные,
серо-синие, с широкими зрачками - смотрели отрешенно. И верхние, и нижние
веки были натянуты так, что в разрезе глаз чудилось что-то восточное.
Видимо, кожа ее лица была так упруга и эластична, что чуть растягивала
глаза к вискам. В целом мисс Дэвис была не лишена некоей особой прелести,
свойственной нервным угловатым подросткам, и ей не хватало только умело
подобранной косметики, чтобы выглядеть эффектной.
без всяких украшений. Ее голые руки в редких веснушках были покрыты
золотистым пушком.
говорили ей, она стенографировала быстрыми, легкими штрихами карандаша.
Закончив, девушка повесила трубку, встала, пригладила платье на бедрах,
сказала:
вернулась к столу и плотно задвинула его верхний боковой ящик. Потом
вышла. Дверь закрылась.
пылесоса. Я взял незажженную сигарету со шляпы, сунул ее в зубы и встал.
Обошел стол и выдвинул ящик, который мисс Дэвис только что задвинула.
Почему - это меня совершенно не касалось. Я заглянул туда просто из