Службе Безопасности.
который в один прекрасный день с заранее обдуманным намерением нарушил
устав и приказ. Хотя до этого ничего подобного за ним не замечалось; он
всегда был дисциплинированным работником, его неоднократно ставили в
пример, А неофициально он за некоторые свойства своего характера заработал
довесок к служебному псевдониму. В узком кругу он был известен как
Бронзовый Командор.
1
на сушу из родного, знакомого, уютного океана, могу описать чувства,
которые они испытывали, выйдя на незнакомый загадочный берег и вполне
оправданно ожидая самого плохого. Я испытывал те же чувства, но, в отличие
от хвостатых ящериц, имевших одну цель - выжить и завести потомство, - моя
задача была в тысячу раз сложнее. Правда, мне тоже необходимо было выжить.
А все остальное - потом.
пополам с коралловой крошкой, отступил на шаг от лизавшего мне подошвы
моря и огляделся, готовый при первом сулившем опасность звуке нырнуть
назад. Прислушался. С меня текла прозрачная соленая вода. Тишина. Только
волны плескуче шлепали, накатываясь на берег, а берег был первозданно чист
и пуст. Все неведомые опасности, если только они были, таились, надо
полагать, в глубине острова.
жабр. Стянул ее с себя, скомкал и бросил под ноги. Оглянулся на море,
голубое и спокойное. Далеко, у самого горизонта, белела крохотная черточка
- "Протей". Оттуда наблюдали в суперсильные бинокли, я был для них в двух
шагах. Я помахал рукой страшно далекому "Протею", на котором в данный
момент затаил дыхание цвет научной мысли и сливки контрразведки, одернул
куртку, поправил кобуру, пригладил волосы и полез вверх по откосу.
значитца. Передо мной была редкая пальмовая рощица, на песке валялись
кокосовые скорлупы, и прытко удирал, бросив орех, краб-пальмовый вор.
Десант прошел отлично, и я остался совсем один, потому что "Протей" ушел к
границам запретной зоны, где лежали в дрейфе эсминцы Второго флота, и
крейсер "Дорада" получил приказ в случае необходимости нанести по острову
и прилегающим водам ракетно-ядерный удар мощностью в добрую дюжину
Хиросим, а где-то далеко отсюда пилоты сидели в кабинах бомбардировщиков,
начиненных ядерными ракетами, предназначавшимися для того же квадрата...
над головой... солнце!
короткие, как и полагается в это время в этих широтах, словно бы усохшие
тени, но солнца я не увидел ни в той точке небосклона, где ему в данный
момент полагалось быть, ни вообще на небе. Деревья отбрасывали тени, я
отбрасывал тень, даже брошенный крабом орех отбрасывал тень, мириадами
искорок, отраженных лучиков блестело море, но солнца не было. Исчезло
неизвестно куда, и я понял, что это первый сюрприз заколдованного места...
на эту загадку. Вряд ли она последняя, вряд ли она самая важная. Я просто
пошел в глубь рощи, держа руку на пистолете. Не думаю, чтобы пистолет мог
чем-то помочь в единоборстве с силой, которая играючи проглатывала
вертолеты и спутники, но так уж повелось с начальной поры, так уж диктовал
длиннейший перечень стычек и войн, именовавшийся историей, так он на нас
повлиял - прикосновение к оружию всегда рождало уверенность и помогало не
падать духом.
пальмовая роща перелилась в обыкновенный смешанный лес, вполне уместный на
широте Парижа, Рязани или моего родимого Красноярского края, но немыслимый
здесь, в этом климатическом поясе. Сюрприз номер два...
что дерево настоящее, и убедился, и...
куда-то, и непонятно, что существует, а что мерещится, и адская боль в
висках, да и тела вроде бы уже нет, растворилось паром...
ослепительные ночи, когда светло, как днем, когда можно читать газету в
подворотне, вообще можно все, кроме одного - укрыться в тени. Тяжелое
время для воров. Белая ночь не прячет, с головой выдает и
бульдогу-полицейскому, и скучающему обывателю, для которого первое
развлечение - погнаться за карманником. У собора Святого Меркурия стоял на
коленях хилый золотушный вор и молился, вернее, проклинал покровителя за
эти ночи и за шагнувшую наперекос судьбу.
часовой в блестящей кирасе, зевал и чесал пятку древком алебарды. Заметив
мою машину, он оживился и заорал:
уважают все, мы достаточно цивилизованны для того, чтобы заставить себя
уважать...
"дюзенберг", набитый до отказа хохочущими мохнорылыми чертями и ведьмами в
джинсах - торопились на шабаш, плясать под луной и хаять бога. Я лично
ничего не имею против бога, хотя он и создал этот сволочной мир. Правда,
ходят, и давно уже, упорные слухи, что старик тут ни при чем - ни сном ни
духом (абсолютно непричастен), а на самом деле наш клятый шарик -
результат безответственных пьяных забав двух профессоров физики (одного из
Гарварда, второго из "Аненэрбе"), хозяина публичного дома из Атлантиды,
боливийского алкоголика-сантехника и китайского философа Кво-Пинга.
Утверждают, будто эта никогда не просыхавшая компания, перепробовав все
обычные шутки, в поисках чего-нибудь пикантного сотворила наш мир за трое
суток и два часа, а потом, испугавшись последствий и судебного
преследования, свалила все на бога, и как-то обошлось. Все может быть.
После водородных бомб и лазерного оружия от физиков можно ожидать любой
пакости...
вслед и хотел тронуть машину, но кто-то махнул мне рукой. Я опустил
стекло. Ко мне подбежала девушка, нагнулась к окну и попросила:
джинсы, ало-черная рубашка, черные волосы и зеленые глаза, в общем-то
красивая, но нужно быть начеку - черный и зеленый издревле были исконными
цветами дьявола, а нынче белые ночи, в белые ночи нужно бояться всего,
каждый может оказаться нежитью, стремящейся перегрызть тебе глотку или
зачаровать, берегись белых ночей, пилигрим... Я был начеку, под левым
локтем пистолет с серебряными пулями для вурдалаков, под правым - со
свинцовыми пулями для людей, нужно только не перепутать, за какую рукоятку
хвататься. Оплошавший рискует головой - как мой друг Клан, которого
загрызли вурдалаки у Черной Межи, и теперь шатается парень с их бандой,
видел я его недавно в баре "У Гришеньки Распутина", где вечно собирается
всякая шваль - попы-расстриги, агенты ЦРУ, инкубы и тролли.
серебряный браслет, и от сердца сразу отлегло. Вурдалаки боятся серебра,
если здесь серебро, кровососом и не пахнет, стоп, парень, стоп...
нет. Работы тоже. Здесь - второй день. Мне здесь странно.
европейский городишко в большинство дней и дикая химера в белые ночи.
Здесь собрано все иррациональное, и мы этим гордимся, ведь ни у кого
ничего подобного нет. Значит, ищешь работу? Ну разумеется, лейтмотив
века... Придумаем что-нибудь. Люблю иногда для развлечения поиграть в
благотворительность, знаешь ли...
пронзительными зелеными глазами.
Хименесчера. Их у него штук с полсотни. Он рассылает их повсюду, и они
делают все, что он захочет, а что он захочет завтра - никому не известно.
Может быть, ему самому тоже. Вчера он захотел самую красивую гимназистку
города, позавчера Коты украли памятник королю Юргену Раколову, а третьего
дня забросали яйцами тенора из мальтийской оперы. - Я опустил стекло и
крикнул: - Эй, котяра, куда идешь?
потихоньку. Мир наш, старик, полон парадоксов...
признался Кот. - Потому как он Черный Король, то и гарем должен иметь из
одних брюнеток. Вот я и шлындаю, как последний бродяга. Продай свою, а?
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Витковский Евгений