незнакомую сигарету - длинную, с бумагой черного цвета и матово-серебристым
фильтром. Растерянно оглянулся.
- Вот сюда, - незнакомец нажал пальцем на черную панельку, и открылась
большая пепельница. - Огоньку... Давайте знакомиться - Мокин. Борис
Михайлович.
- Простите, это который Мокин? - выдавил Кузьминкин, осторожнейше стряхивая
пушистый пепел. - Не тот ли...
- Мокин - он один, - гордо сообщил собеседник. - Хоторый я и есть. Владелец
заводов, газет, пароходов... Вам документ показать? Бога ради... - Он
порылся в карманах и протянул Кузьминкину маленькую, закатанную в пластик
карточку с цветной фотографией и как раз теми именем, фамилией и отчеством,
которыми только что представился. - Еще что-нибудь?
- Нет, не надо... А это, простите, что такое? Мокин поднял брови:
- Это? Права... Ах да, у вас же машины нету... Так вот, дорогой Аркадий
Сергеевич, у меня к вам неотложное и срочное дело. Так сказать, научная
консультация. Вы ведь написали в свое время кандидатскую диссертацию под
названием... - Он на миг напряженно прищурился, без запинки выговорил: - "К
вопросу о финансовых реформах 1855--1881 годов и роли в них Княжевича и
Абазы". Правильно?
Кузьминкин кивнул.
- Читал, читал, - сказал Мокин. - И, вы знаете, понравилось. А главное, все
понятно - финансы, банки, долгосрочные кредиты, торговые уставы... Вот было
времечко... Вам можно задать нескромный вопрос? Что же вы, такой знаток
финансов и экономики, сидите на двухстах рублях? Бога ради, не обижайтесь,
я просто интересуюсь...
С вымученной улыбкой Кузьминкин признался:
- Понимаете ли, я в тогдашней экономике разбираюсь, смею думать, неплохо,
но вот на практике это применить не могу, как ни ломал голову...
- Понятно, - охотно поддакнул Мокин. - Бывает... Ренат, а ну-ка, кыш к
охране!
Водитель проворно вылез, аккуратно прикрыл за собой дверцу. Впереди, на
пассажирском сиденье, кто-то зашевелился, меж высокими спинками показалось
очаровательнейшее девичье личико - юная блондинка с затейливой прической и
бриллиантовыми капельками в розовых ушках разглядывала Кузьминкина с
неприкрытым интересом. Таких девушек он видел только по телевизору, а в
реальности - лишь издали, за притемненными стеклами таких вот машин.
- Это Юля, - небрежно сказал Мокин. - Юля - свой мужик, при ней можно...
Значит, как я понимаю, вы специализируетесь как раз на государе императоре
Александре Втором? Какую вашу публикацию ни возьми, все - "К вопросу"...
- В общем, да, - промямлил Кузьминкин. - Специализируюсь...
- А объясните вы мне вот что... Почему каждый раз - "К вопросу"? За столько
лет вопрос не сняли?
- Видите ли, так полагается, - сказал Кузьминкин. - "К вопросу".
Подразумевается, что ни один из нас не Эйнштейн, революции в науке не
совершит, может только рассматривать частности...
- Понятно. В узде вас держат, шаг влево, шаг вправо... А вот такой вопрос:
финансы финансами, а само это время вы хорошо знаете? В общем и целом? Как
бы сформулировать...
- Не надо. Я понимаю, кажется...
- Вот и ладушки, - Мокин вытащил толстенный бумажник и отсчитал пять
зеленых бумажек, после чего пачка в его руке отнюдь не похудела. - Вот тут
пятьсот баксов, держите. Вы мне дадите научную консультацию, идет? Бабки в
любом случае ваши, так что особо не напрягайтесь...
Кузьминкин осторожно потер пальцами зелено-серые бумажки с портретом
щекастого длинноволосого субъекта. Такие денежки он держал впервые,
попытался помножить в уме... вроде бы на шесть тысяч... или по-новому -
шесть рублей... Он путался, ошибался, не веря, что вычислил правильную
сумму. Не могла она быть правильной - поскольку примерно равнялась его
годовой зарплате, а зарплаты не видел уже полгода... И ведь пачка на вид
нисколько не убавилась...
- Аркадий Сергеевич! - с мягкой укоризной воскликнул Мокин. - Вы что же
это, думаете, я вам фальшивку впарю?
- Нет, что вы... - заторопился Кузьминкин. - Я их просто в руках не держал,
не знаю даже, что с ними делать... их же в магазине не примут? Был какой-то
указ... Их где-то менять надо...
- Тьфу ты, я и не подумал, - осклабился Мокин. - Пустяки. Будем ехать мимо
обменки, кто-нибудь из дуболомов сбегает... И я вам сразу скажу: это аванс.
Если у нас с вами все заладится, еще больше получите.
В голове у сбитого с толку Кузьминкина мельтешили вовсе уж феерические
картины: наступило долгожданное научное признание, диссертация
заинтересовала Оксфорд или Принстон, там хотят ее перевести, может быть,
пригласить с лекциями... только причем тут известный шантарский бизнесмен?
Он меценат, конечно, про него частенько говорят по телевизору в этой именно
связи, но как он может сочетаться с Оксфордом или хотя бы с Краковским
университетом, где однажды одну статеечку все же перевели? Как вообще
сочетается Мокин с эпохой Александра Второго, что тут общего?
- Ну что, едем на консультацию? - спросил Мокин. - Вы деньги-то в кошелек
приберите пока, рассыплете...
- Пожалуйста, я согласен... а куда?
- Да к вам в музей и поедем, - сказал Мокин. - Ручаться можно - уж там-то
никому не придет в голову "клопов" понаставить. У вас там есть какая-то
клетушка, там и разместимся...
- Вас же не пустят...
- Меня? - искренне удивился Мокин. - В музей? В Кремль пускают.
- Простите, я не подумал как-то...
- Ничего, бывает, - добродушно кивнул Мокин. - Вы мне только покажете, кто
решает, пускать или не пускать, вмиг уладим. Юля, солнышко, покличь
Рената...
Юля посигналила, и парой секунд позже в машину торопливо плюхнулся Ренат,
включил почти бесшумно замурлыкавший мотор.
- Давай в музей, - распорядился Мокин. - По дороге подрулишь к обменнику,
разобьешь баксы.
- Это где у нас музей? - растерянно спросил водитель.
- Я покажу, - заторопился Кузьминкин. - Сначала по Каландаришвили, потом на
Журавлевскую...
Машина плавно отвалила от тротуара. За спиной у Кузьминкина что-то негромко
стукнуло, он дернулся, испуганно оглянулся - оказалось, откинулся широкий
подголовник.
- Там такая кнопочка есть, - пояснил Мокин, кажется, забавляясь. - Нажмешь
- и откинутся... Вот бы еще такую кнопочку выдумать, чтобы, как только ее
нажмешь, вся налоговая инспекция дружненько откинулась...
Машина не ехала - плыла, рытвин и не ощущалось вовсе, хотя их, Кузьминкин
помнил, на этой улице было предостаточно. Откуда-то струился теплый воздух,
так что Кузьминкин мгновенно согрелся и даже пару раз посмотрел в окно,
движимый совершенно детским желанием: хотелось, чтобы стоявшие на остановке
люди видели его в такой машине, принимая за постоянного ее пассажира.
Он украдкой разглядывал соседа - Мокин был постарше лет на десять, годочков
сорока пяти, но выглядел практически ровесником: конечно, с его жратвой,
деньгами, косметологами... Он чрезвычайно напоминал нового русского из
рекламы "Твикса" - той, что с промерзшим автомехаником: то же простецкое
широкое лицо, короткий чубчик, не обремененный особенным интеллектом
взгляд. Раз, наверное, в сотый Кузьминкин подумал: "Ну какой же секрет они,
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Суворов Виктор
Посняков Андрей