его глаз.
- Я хотел бы поговорить с начальником службы безопасности аэропорта.
Полицейский наклонил голову, профессионально нахмурившись.
- Скажите мне, в чем дело, и я...
- Dette kommer kun mig og den vagthavende officer ved. Sa ma jed tale
med han? "Мне нужно пройти к дежурному офицеру Могу я поговорить с ним?
(дат.).".
Внезапный переход на датский изумил полицейского.
- Так вы датчанин? - спросил он.
- Моя национальность не имеет значения, - продолжал Арни по-датски. -
Могу сказать только, что речь идет о национальной безопасности, и будет
лучше всего, если вы проведете меня к человеку, отвечающему за нее.
Полицейский задумался. В сухих фразах этого невысокого человека было
что-то такое, что заставляло поверить ему.
- Пройдемте, - сказал он и молча пошел по узкому балкону высоко над
главным залом аэропорта, настороженно следя за незнакомцем, чтобы тот не
вздумал улизнуть и скрыться во мраке ночи.
- Садитесь, пожалуйста, - произнес офицер службы безопасности,
выслушав доклад полицейского. Все это время он сидел за письменным столом,
пристально рассматривая Арии немигающими глазами сквозь круглые очки в
стальной оправе, словно стараясь запомнить его внешность.
- Лейтенант Йоргенсен, - представился он, когда они остались одни.
- Арни Клейн.
- Ma jed Deres pas "Ваш паспорт, пожалуйста (дат.).".
Арни протянул паспорт, и Йоргенсен не скрыл удивления, увидев, что он
не датский.
- Значит, вы гражданин Израиля? По вашей речи мне показалось...
Так и не дождавшись ответа, лейтенант перелистнул страницы паспорта и
положил его на стол.
- Все в порядке, профессор. Чем могу служить?
- Я хочу получить разрешение на въезд. Сейчас же.
- Это невозможно. Вы находитесь здесь транзитом и без визы. Лучше
всего вам проследовать к месту назначения и в Белфасте обратиться к
датскому консулу. Через день-другой вы получите визу.
- Я хочу получить разрешение на въезд немедленно и прошу вас принять
необходимые меры. Я родился в Копенгагене. Я вырос в десяти милях отсюда.
Не понимаю, какие могут быть проблемы.
- Я уверен, что их и не будет. - Лейтенант вернул ему паспорт. - Но
здесь мы ничем не можем вам помочь. В Белфасте...
- По-видимому, вы не поняли меня. - Голос Арни был таким же
бесстрастным, как и его лицо, но слова звучали весомо, нагруженные
внутренним зарядом. - Мне абсолютно необходимо въехать в страну сегодня,
сейчас. Вы обязаны принять меры. Свяжитесь со своим начальством.
Существует двойное гражданство. Я такой же датчанин, как и вы.
- Возможно. - В голосе офицера послышались раздраженные нотки. - Но я
не гражданин Израиля, как вы. Боюсь, вам придется вылететь первым же
самолетом...
Он замолчал, увидев, что собеседник не слушает его. Арни положил кейс
на колени, достал тоненькую записную книжку с адресами и внимательно
просматривал ее, листая страницы.
- Не хочу, чтобы это звучало слишком мелодраматично, но мое
присутствие здесь - событие национального значения. Поэтому прошу вас,
позвоните по этому телефону и попросите профессора Ове Руде Расмуссена.
Вам знакомо это имя?
- Конечно, кто же его не знает? Лауреат Нобелевской премии. Но вы не
можете беспокоить его ночью...
- Мы старые друзья, он не обидится. Да и обстоятельства достаточно
серьезные.
Шел уже второй час ночи, и Расмуссен заворчал по телефону, как
медведь, разбуженный во время спячки.
- Кто это? Что за дела... Черт побери, да это Арни! Откуда ты
звонишь? Из Каструпа? - Он спокойно выслушал краткое изложение событий.
- Ты можешь помочь мне? - спросил Арни.
- Конечно! Правда, еще не знаю, как. Вот что, ты сиди и жди меня. Я
сейчас приеду, только оденусь.
За три четверти часа после этого звонка Йоргенсен весь извелся в
томительной тишине, повисшей в комнате. Арни Клейн сидел неподвижно,
отрешенно глядя на календарь прямо перед собой. Начальник службы
безопасности рискнул щелкнуть табакеркой, набил трубку и закурил. Если
Арни и заметил это, то не подал виду. Его мысли были заняты совершенно
другим. Когда послышался стук в дверь, лейтенант вздохнул с облегчением.
- Арни, это действительно ты!
Расмуссен выглядел в точности как на фотографиях в газетах - худой,
долговязый, со светлой вьющейся бородкой, обрамляющей лицо, но без усов.
Они крепко пожали друг другу руки и чуть было не обнялись, сияя улыбками.
- А теперь рассказывай, что ты тут делаешь и почему вытащил меня из
постели в такую мерзкую погоду?
- Мы должны поговорить наедине.
- Разумеется. - Ове оглянулся вокруг и только теперь заметил
лейтенанта. - Где мы можем поговорить с глазу на глаз?
- Если хотите, можете воспользоваться моим кабинетом. Я гарантирую
его надежность.
Они оба кивнули, не реагируя на саркастические нотки в голосе
лейтенанта.
Выгнали из собственного кабинета - что за чертовщина происходит?
Йоргенсен стоял в зале, сердито дымя трубкой и уминая табак мозолистым
пальцем. Минут через десять дверь распахнулась. На пороге стоял Расмуссен
с расстегнутым воротником и горящими глазами.
- Да заходите же, заходите? - воскликнул он и едва не силой втянул
офицера в кабинет, с нетерпением захлопнув дверь. - Нам нужно немедленно
встретиться с премьер-министром! - Не успел изумленный лейтенант
возразить, как Расмуссен передумал. - Нет, ничего не выйдет. Не сейчас. -
Он принялся расхаживать по комнате, сжимая и разжимая руки за спиной. - С
этим можно подождать до утра. Сначала вытащим тебя отсюда - и рванем ко
мне.
Он внезапно остановился и посмотрел на офицера службы безопасности.
- Кто ваш начальник?
- Инспектор Андерс Краруп, но...
- Не годится, я его не знаю. Погодите, а глава вашего департамента,
министр...
- Герр Андресен.
- Бог мой, ну конечно, Свенн Андресен! Ты помнишь, его, Арни?
Клейн подумал, потом покачал головой.
- Крошка Андрее, выше шести футов. Когда мы учились в школе Кребса,
он был в старшем классе. Ну, помнишь, он еще провалился под лед на
Сортедамсе?
- Я ведь не успел закончить учебу, мне пришлось уехать в Англию.
- Да, конечно. Проклятые нацисты. Но он вспомнит тебя и поверит мне
на слово, что дело крайне важное. Через час мы тебя отсюда вызволим, а
потом стакан шнапса - в тебя, а тебя - в постель.
Однако времени потребовалось гораздо больше. Приехал министр
Андресен, не выказавший особой радости от ночной прогулки, примчался его
адъютант, и только тогда формальности были улажены. Маленький кабинет
наполнился высокими чинами, запахами сырой одежды и табачного дыма.
Наконец был подписан последний документ и поставлена последняя печать.
Лейтенант Йоргенсен остался один, уставший и более чем озадаченный. Он все
еще отчетливо слышал совет своего министра, который отвел его в сторону и
пробурчал:
- Забудь обо всем, понятно? Ты никогда не слышал имени профессора
Клейна, и, насколько тебе известно, в Данию он не прилетал. Это все, что
ты Знаешь, кто бы тебя ни спросил.
Действительно, кто бы мог спросить его? И что вообще все это означало?
- Но я не хочу встречаться с ними, - сказал Арни.
Он стоял у высокого окна, выходящего в университетский парк. Листья
на дубах уже начали желтеть - осень рано приходит в Данию. И все-таки в
пейзаже было какое-то очарование - золотая листва и темные стволы на фоне
бледного северного неба. Маленькие пушистые облака грациозно парили над
красными черепичными крышами; группы студентов спешили на занятия.
- Если бы ты согласился, это многое упростило бы, - заметил Ове
Расмуссен.
Он сидел за огромным письменным столом в своем профессорском кабинете
с книгами вдоль стен. Многочисленные дипломы и награды словно гербы
украшали стену позади него. Он откинулся на спинку глубокого кожаного
кресла и повернул голову, наблюдая за стоящим у окна другом.
- Неужели это настолько важно? - спросил Арни, поворачиваясь к
Расмуссену.
Его руки были засунуты глубоко в карманы белого лабораторного халата.
Рукав был заляпан жирными пятнами, а на манжете виднелась дыра с
коричневыми краями, прожженная паяльником.
- Боюсь, это действительно важно. Наши израильские друзья очень
беспокоятся за тебя. Как я понимаю, они вышли на тебя через шофера такси:
установили, что ты вылетел в Белфаст рейсом САС "Скандинавская
авиатранспортная компания.", но туда не прибыл. Поскольку единственная
промежуточная посадка в Копенгагене, скрыть твое местопребывание оказалось
невозможно. Правда, я слышал, что сотрудники аэропорта таки устроили им
Адамов Григорий
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Прозоров Александр