Чтение 2–й страницы книги ~По следам ветра~

- А что вы здесь ищете? - в свою очередь ощетинился я. - Кто вы такие?
Ваши документы...

- Вот я тебе сейчас покажу документы! - замахнулся он.

Но девушка, не снимавшая маску, а только вынувшая изо рта дыхательную
трубку, схватила его за руку:

- Не смей, Михаил! Ему просто надо все объяснить. - И, повернувшись ко
мне, начала втолковывать, словно глупому ребенку. - Мы археологи, у нас тут
целая экспедиция. Мы ищем затопленные древнегреческие города, которые стояли
на этих берегах тысячи лет назад. Понимаете? А вы нам мешаете работать.

Мне стало неудобно, что со мной так разговаривают, словно с ребенком. Но
сразу отступать не хотелось, и я упрямо повторил:

- Все равно у вас Должны быть какие-то документы. Предъявите...

- А ты что, милиционер? - насмешливо буркнул парень.

Девушка снова потянула его за руку и мягко сказала мне:

- Ну откуда же у голых людей могут быть под водой документы? Если вы так
уж сомневаетесь, приходите вечером в наш лагерь - он вон там, за холмом.

- А, да что с ним толковать! - сказал ее товарищ в стал натягивать маску.
- Пошли, а то скоро обед.

Девушка снова помахала мне рукой, и они скрылись под водой. По воздушным
пузырькам, выскакивавшим на поверхность, я видел, что они уплывают все
дальше, от берега. Наверное, там ждала лодка. Но преследовать их я больше не
стал.

Весь день эта встреча под водой не выходила у меня из головы.
Припоминалось, что я и раньше читал в газетах или в каком-то журнале о
подводных археологах. Неужели на морском дне действительно прячутся целые
древние города? Искать их, пожалуй, куда интереснее, чем гоняться одному за
испуганными рыбешками. Может быть, пойти к их начальнику и попросить, чтобы
взял в экспедицию. Ныряю я неплохо...

Я думал об этом и весь вечер, сидя в одиночестве на теплом песке. Лагеря
археологов отсюда не было видно, его скрывали песчаные холмы. Но мне
казалось, будто ветер иногда доносит оттуда веселые голоса и смех.

Слишком обитаемый остров

Утром, закусив колбасой с черным хлебом, я сложил в рюкзак свои нехитрые
пожитки и отправился искать лагерь археологов.

Он оказался дальше, чем я предполагал. Пришлось больше часа идти берегом
моря, у самой воды, где мокрый песок был плотным и не вязли ноги. Сегодня
море слегка разгулялось, и порой волна, с шелестом подкатываясь под ноги,
заставляла отскакивать в сторону. Местами на берегу попадались доски,
принесенные морем. В это утро они казались мне обломками затонувших
кораблей...

Еще издали я увидел две большие оранжевые палатки. В стороне от них, под
навесом, был вкопан в песок большой самодельный стол из некрашеных досок.
Рядом торчала тоже самодельная печка с трубой из перевернутого чугунка без
донышка, какие обычно устраивают на лето в кубанских станицах. На высоком
шесте возле одной из палаток лениво трепыхался выгоревший флажок.

Лагерь выглядел совершенно пустым и покинутым. У меня даже екнуло сердце:
не уехали ли все на другое место? Но когда я подошел поближе, под ноги мне с
неистовым лаем выкатилась маленькая собачонка, похожая на комок свалявшейся
шерсти.

- Шарик, на место!.. - крикнули из палатки.

Брезентовая дверца ее откинулась, и оттуда высунулась лохматая голова
Михаила - моего вчерашнего противника.

Несколько минут он смотрел на меня, не узнавая, потом лицо его
помрачнело.

- Ты что сюда пожаловал? - спросил он грозно. - Документы проверять?

- Мне нужен начальник экспедиции, - ответил я, не желая ввязываться в
драку;

- Жаловаться пришел?

- Очень вы мне нужен, чтобы из-за тебя ходить в такую даль. Просто мне
нужен ваш начальник. По личному делу, понял?

- Вот я тебе покажу сейчас личное дело. - Он начал выползать на локтях из
палатки и неожиданно крикнул: - Шарик, куси его!

Собачонка, которая сидела шагах в пяти от меня, неуверенно тявкнула и тут
же, словно извиняясь, замахала куцым хвостом. Она была куда добродушнее
своего хозяина.

Я повернулся и отошел в сторону, стараясь шагать как можно медленнее,
чтобы это ни в коем случае не походило на отступление.

Шарик и Михаил молча смотрели мне вслед. Я отошел метров на двадцать и
сел у самой воды, всем своим видом показывая, что .готов ожидать начальника
хоть до скончания века.

Ждать мне пришлось долго.

Уже под вечер с моря донеслось, наконец, далекое комариное гудение
мотора. Звук все приближался, и скоро я увидел небольшой катер, спешивший к
берегу. Шарик приветствовал его появление веселым лаем.

Катер с выключенным мотором мягко стукнулся о причал. Двое темных от
загара ребят примерно моего возраста быстро и ловко закрепили его канатом.
Кроме них, в катере находились еще две девушки и старик с остренькой седой
бородкой. Один из парней помог ему спрыгнуть на причал, а потом уже с
веселым хохотом выскочили остальные, с любопытством посматривая на меня.

- Ба! Да это наш неутомимый преследователь! - воскликнула одна из
девушек, высокая и белокурая.

Только теперь я узнал в ней свою подводную знакомую. Но без маски она
выглядела гораздо лучше. Ее подруга, подвижная и вся черная, как жучок,
тотчас же схватила ее за руки и громко зашептала так, что слышно было всем:

- Кто это, Светланка? Где вы познакомились?

- Под водой, - ответила та с хохотом и, спрыгнув на песок, протянула мне
руку. - Ну, а теперь давайте знакомиться по-настоящему. Меня зовут Светлана.

- Николай, - ответил я хмуро. - Николай Козырев.

Пожатие у нее было совсем мужское, твердое. А зеленоватые глаза все время
смеялись, и я старался в них не смотреть.

- Мне нужен начальник экспедиции, - пробормотал я.

- Я начальник - ответил старичок, воинственно выставив вперед свою
бородку и с любопытством разглядывая меня. - Слушаю вас, молодой человек.

Это было для меня полной неожиданностью. Я считал, что начальник
экспедиции подводников должен быть непременно здоровяком этакого
богатырского сложения. Может быть, флотский капитан. С ним мне было бы легко
столковаться.

Поэтому я стоял и растерянно молчал. Тогда Светлана насмешливо сказала:

- Под водой вы были активнее, Коля.

Все вокруг засмеялись.

- Так я слушаю вас, - повторил начальник. - Судя по всему, вы хотите
присоединиться к нашей экспедиции, - он смотрел на рюкзак, лежащий у моих
ног.

- Да, - обрадовался я.

- А вы кто, археолог?

- Нет.

- А кто же?

- Я, собственно, служил в армии.

- Военная косточка? - оживился старик. - Это отлично!

Потом уже я узнал, что своим упоминанием об армии сразу расположил его к
себе. Военное дело было, оказывается, любимым коньком профессора - по своей
специальности, казалось бы, совершенно мирного человека.

Мы никогда не могли понять этого его увлечения. В армии Василий Павлович
служил недолго и очень давно, еще в первую мировую войну. Но до сих пор во
время раскопок носил военную фуражку, сапоги и брюки-галифе, любил, когда
ему отвечали по-военному, коротко и четко. Даже в своей науке он сумел
выбрать какую-то особую военную тропку, написав несколько интересных
исследований о вооружении и тактике древних греков.

Все это я узнал уже потом, а сейчас просто обрадовался, что армейская
служба оказалась хорошей рекомендацией.

- А где же вы служили? - продолжал он расспрашивать.

- На флоте, - ответил я. (Это было не совсем так: я служил в береговой
обороне. Но все равно ведь это рядом с морем.)

- Отлично. И с аквалангом знакомы?

- Знаком.

- И плавает он хорошо, - лукаво вставила Светлана.

- А документы, простите, у вас при себе? - спросил профессор.

Светлана засмеялась. Он удивленно посмотрел на нее.

- В чем дело?

- Так, Василий Павлович, - ответила она, подмигнув мне. - Вы же знаете, я
сметливая.

Покраснев так, что мне стало жарко, я достал из рюкзака все свои
документы и передал их профессору. Он внимательно изучал их, а я смотрел
себе под ноги, чтобы только не встретиться взглядом с насмешливыми глазами
Светланы.

- Отлично, - одобрительно сказал, наконец, профессор, возвращая мне
документы. - Ну что же? Я вас зачисляю. Только учтите, зарплата у нас
маленькая...

- Да мне это совсем не важно!

- Ладно. Тогда отправляйтесь завтра в Керчь на медицинскую комиссию.

Я попробовал было возражать, уверял что здоров как бык. Но он поднял
палец, посмотрел на меня поверх очков и строго сказал:

- Порядок есть порядок. Вы же военный человек, Козырев.

Я понял, что спорить бесполезно.

Комиссия, конечно, признала меня совершенно здоровым, и к вечеру
следующего дня я уже снова был на косе. Теперь меня встретили как своего.
Только Мишка бросил по моему адресу несколько замечаний, но я на них решил
попросту не обращать внимания.

Остальные ребята были довольно славными. Долговязого и нескладного звали
Павликом Борзуновым. С ним мы быстро подружились. Он оказался хорошим