руки с растопыренными пальцами. Автомат навивал тесьму на подбородок. Было
холодно и душно. Сердце побаливало, как обычно в духоте.
Пронзительно холодный металл лег на веки.
стиснул зубы.
миг забыл про счет и даже про дыхание. Не сразу спохватился:
стянул холодную ленточку с глаз. Брызнул свет... золотой. В загроможденной
золотом комнате прямо перед Юстусом сидел позолоченный атлет. Один! Марка
не было, провожающих не было.
приведенного времени, пока сигналы межзвездного транспорта мчались к
планете назначения. Но в этом условном времени-пространстве астронавты не
существовали. Их превратили в кодовые знаки, а код не осознает себя, не
чувствует. В метакосмосе летела как бы роль человека, записанная
партитура. Есть разница между ролью и артистом. Роль не заговорит, пока
артист спит. И Юстус не ощутил перерыва в своей жизни. Закрыл глаза и
открыл глаза.
гравитация 1,2. Двадцать процентов, для нас с вами это добрых пятнадцать
кило.
полагается после межзвездной встряски. Поднялся на ноги. Нелегко, но
ходить можно, пожалуй.
золотые ленты с ящиков, столов, аппаратов, тюков. Угасал желтый блеск,
зато возникало приятное глазу разнообразие красок: теплое дерево, пестрые
пластики, узорные ткани.
деловито перемещался по помещению, выполняя заранее расписанную программу
расконсервирования: что-то включал, что-то выключал, вынимал, расставлял,
развешивал, успевая поглядывать на датчики.
анализатора. - Вполне приличная атмосфера: водяные пары, CO2 в пределах
допустимого, азот, кислород. В долинах давление будет досаждать, но здесь,
в горах, обойдемся без скафандров даже. Только не торопитесь, учитель.
Проверим.
чувствовал себя уверенно, словно в гостинице. Город чужой, но порядки
известные. Администратор в вестибюле, на первом этаже ресторан, а на самом
верхнем - буфет. Душ в номере, завтрак с семи утра... До семи надо успеть
побриться. И он уверенно делал свое дело в ожидании рассвета. Юстус
почувствовал себя спокойнее. Приятно, если рядом с тобой оказался старший
- не годами, но опытом.
губкой, накинул теплый халат, выпил кофе из термоса и уселся в кресло,
ожидая, чтобы жуки смотали все ленточки и утащили золотые диски в
специальные стойки с отделениями, какие делают для музыкальных пластинок.
буднично, неромантично началось его пребывание в чужедальнем мире, на
планете взрывчатого солнца.
Там ты подводишь только себя". Ваш визит на эту планету, учитель, стоит
дороже, чем постройка стоэтажного дома.
каждого шва, герметизация, разгерметизация. Наконец-то отсосан воздух из
шлюза. Можно распахнуть дверь и ринуться... на вокзал. Вокзалами называли
приемные станции межзвездного транспорта. Такие же стояли уже на шестистах
планетах. Эта прибыла несколько дней назад; отныне можно было переправлять
сюда и людей, и любые вещи.
окошко. Юстус кинулся к окну.
чужими звездными узорами.
горбоносый профиль, туго перевязанный сноп. Астроном подумал было, что
может взять на себя почетную, хотя и бесполезную, обязанность:
распределить здешние звезды по созвездиям и придумать для них названия.
Но, всмотревшись, понял, что созвездия не так уж отличаются от земных.
Сноп это, конечно, Орион. Правда, здесь небесный охотник изящнее, в поясе
туго перетянут в рюмочку. А вот и Альдебаран, хотя и не на кончике рога
Тельца. Кучка Плеяд тоже видна. Где-то в том же направлении Солнце... и
родная Земля. Не верится, что сам прибыл оттуда, из какой-то точечки на
небе.
вакуумскопе, если быть грамматически точным. Прекрасное изобретение,
благословение астрономии XXI века. И принцип такой простой, а не могли
додуматься пять веков. Варили стекла, шлифовали стекла, подгоняли стекла,
чтобы отражать, преломлять и собирать лучи. Но ведь нужны были не стекла,
а преломление. Вакоскоп искривлял вакуум, вогнутая пустота в нем
преломляла лучи. И в результате не надо было транспортировать громоздкие
стекла. Вакуум имелся на каждой планете.
сероватым сегментом обозначился горизонт - острые позвонки зубчатого
хребта. Приемные станции МЗТ почти всегда ставились в горах, чтобы воздух
не мешал наблюдать звезды. Вскоре сероватое превратилось в ржавое; силуэты
хребтов сделались бурыми, цвета запекшейся крови. Но вопреки законам
физиологии горная эта кровь постепенно светлела, становилась малиновой и
алой. (Снега! Вдоволь воды на этой планете!) Из тьмы выступили розовые и
алые вершины: конуса, сахарные головы, зубы, клыки, шлемы. Они казались
прозрачными - не лед, ягодное желе. И вдруг одна из вершин зажглась огнем.
Из-за нее проворно выкатилось на небосвод небольшое солнышко, меньше и
тусклее нашего, ярко-красное, цвета догорающих углей. Это и была Лямбда В
- взрывчатая звезда, ради которой на склоне лет примчался сюда астроном
Юстус.
горизонтом.
ярче. И по всей видимости, оно не собиралось медлить. Один из перевалов
уже начинал наливаться расплавленным золотом.
противоположный.
жизнь? По-моему, я вижу леса... И дорогу... Просеку по меньшей мере... И
что-то прямоугольное, ступенчатое... Очень похоже на строение.
пот.
разум природы. Жизнь, конечно. И она испарится через два месяца,
восемнадцатого числа.
2. ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ. 2099 год. Начало мая по земному календарю
кхан, руки были обвиты пахучими острыми листьями, то и дело он подносил их
к пожелтевшим костям. Кричал: "Нюхай! Сладко! Сладко!"
гриба, катались, словно телята, бодали деревья, нестройно ревели, будто
пытались петь хором.
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Русанов Владислав
Лондон Джек
Андреев Николай
Зыков Виталий