Чтение 2–й страницы книги ~Герой!~

думал. Если он говорил: "разобьет планету", значит, он имел в виду:
"разобьет планету".

Боже милосердный!

- Самому зеленому прапорщику известно, - ухмыльнулся лейтенант, - что
настроиться на приближающийся Q-корабль невозможно. Движение шаровой молнии
непредсказуемо, а сингулярность сводит на нет эффект Допплера.

- Я это учел, - невозмутимо ответил Ваун. - Для триангуляции со станции
Урт он достаточно близко. Точность девяносто пять процентов. Конечно, я
понимаю, что до вашего уровня такие страшные факты не доходят.

- Давай, двинь ему, - изрек какой-то невидимый советчик.

Поразительно, что до сих пор никто не признал Вауна. Его это, должно
быть, поразило больше всех. Теперь, конечно, одними разговорами ему не
отделаться.

Спейсер будет настаивать на поединке, и придется доставать документы. А
может, ему и в этом случае нет причин для беспокойства - Мэви никогда не
видела, чтобы он дрался, но ведь и кулаками махать он может оказаться таким
же мастером, как и во всем остальном, а в этом случае лейтенант просто не
представляет, что его ждет.

Ваун по-прежнему был самым спокойным из всех присутствующих и ничуть не
сомневался в своей способности справиться с чем и кем угодно. С
демонстративным презрением он сунул руки в карманы - а ведь между
соперниками и двух шагов не было - и улыбнулся.

- Таким образом, вы обвиняете Патруль в некомпетентности?

- Я? Я говорю, что ему стоило бы обратиться к своим непосредственным
обязанностям - охранять планету, а потом уже беспокоиться о судьбе
Галактики.

Пузырь умирает, сомнений нет. Те тридцать тысяч лет, о которых ты
говорил, он гибнет. И я полагаю, будет гибнуть еще тридцать тысяч лет.

Лейтенант захихикал - спейсер никогда не назовет Вселенную Пузырем.

Спейсер сказал бы: "Империя". Сам же Ваун, по свойственному ему
занудству, предпочитал слово "пончик", а сейчас он просто забросил удочку -
и соперник клюнул.

Мэви сдвинулась было с места, но остановилась. Ваун рассчитывал, что его
узнают все, но, похоже, узнала его только она. Это не значит, что она должна
вмешаться. Он даже не знал, что она здесь, иначе ни за что бы не пришел в
Аркадию. Он не молод и не станет сам себе вредить. А насчет Q-корабля - это
он серьезно.

И тут, не вынимая рук из карманов, Ваун резко сменил тон и взревел, как
на плацу.

- Марш домой, лейтенант! Вы позорите мундир, вы ведете себя, как
зарвавшийся плебей, возомнивший себя аристократом.

Лейтенант, не сказав ни слова, рванулся вперед, замахал кулаками, но
соперникам не суждено было оказаться слишком близко друг к другу - так и не
вынув рук из карманов, Ваун воткнул сапог лейтенанту между ног, приподнял
его над землей и отпустил. Лейтенант рухнул оземь. Завизжали женщины.
Хлынула лавина брани. Охваченные жаждой восстановить справедливость,
вскочили на ноги спейсеры. Мэви открыла рот...

Ваун развернулся и проревел кому-то в полутемном углу, где сидела Фейрн:

- Прапорщик!

С невнятным воплем ужаса парень, что сидел подле Фейрн, перелетел весь
двор чуть не единым прыжком, неожиданно оказался прямо перед Вауном -
фуражка аккуратно водружена на голову, безупречно отдана честь, а все
остальное застыло каменной статуей. Все замерли. Все почему-то сразу
показались какими-то нечесаными и помятыми на его фоне.

Мамочка, это все тот же? До сих пор? А Мэви думала, что Фейрн его уже
послала.

Качественно, надо признать, сработано. Одно слово - и всякая мысль о
массовой потасовке испарилась. Грохочут сапоги - встают навытяжку спейсеры.

Какая-то женщина принимается выть и зажимает себе рот рукой.

Фейрн вслед за приятелем выходит из темноты - сама грациозность является
в синем, словно сапфир, обтягивающем платье. Отблески пламени переливаются
на бледных руках, веселятся в медных волосах. Ваун на нее не обращает
внимания. Не к добру.

- Вам известно, кто я такой?

- Сэр! - как хлыстом щелкнул прапорщик, но никто не заметил, чтобы
шевельнулись его губы. Лучше бы его отлили из стали - он показался бы
помягче.

- Теперь известно, сэр. Вы стояли спиной...

- Транспортом располагаете?

- Да, сэр!

- Доставьте этот окатыш назад в его конуру собачью и передайте с рук на
руки медикам. Я не уверен, что он сам подчинится.

- Он арестован, сэр?

- Нет - до тех пор, пока не доставит еще каких-нибудь хлопот. - Ваун
бросил сердитый, исполненный презрения взгляд на корчащуюся жертву. - Когда
он будет способен понимать человеческую речь, вы можете сообщить ему, что он
вел себя сегодня вечером недопустимым образом. Я потребую объяснительную не
менее чем на десяти страницах - его собственной рукой написанную, им лично
доставленную, с подписью его командира на каждой странице. В течение двух
дней Настало время вмешаться. Все это так похоже на Вауна. Он способен
обратить в свою пользу любую ситуацию быстрее кого бы то ни было, а рвать в
клочья уставы и инструкции - его любимое занятие. Здесь ему, видимо, Фейрн
понадобилась. Мэви вышла из темноты.

- Добро пожаловать в Аркадию, адмирал. Огрей она его дубинкой, он бы не
подпрыгнул так высоко.

- О черт, - сказал он и повернулся к ней лицом.

Мертвый день. Q-кораблю со Скица оставалось лететь еще не меньше, чем
полгода, но он из любопытства проследил полет за последние пару недель. Сам
не веря своим вычислениям, он послал запрос орбитальным станциям, но,
конечно, оказалось, что они находились на расстоянии в несколько световых
дней. Только после завтрака он нашел время вернуться к этой задаче и
загрузил новые данные.

Когда он только еще пытался оценить степень мрачности получаемых
результатов, ему позвонил Фало и сообщил, что Тэм самоустранился, что,
конечно, по сравнению со всем остальным происходящим, было мелочью, но
ранило чувства и имело более срочный характер.

И Ваун отложил возню с Q-кораблем и несколько часов потратил на то, чтобы
всеми ему доступными способами безуспешно попытаться прозвониться к Тэму. И
тут Лэнн вдруг взяла и ушла от него - оставила записку и бросила. И ни слова
благодарности.

В конце концов он прыгнул в торч и полетел к Тэму, чтобы найти все
тэмовcкое вооружение в состоянии полной боевой готовности и не найти никакой
возможности к Тэму проникнуть. Ни для кого. Даже для Вауна. Тем более для
Вауна, может быть. Придурок!

Ну, Ваун плюнул на все и двинул домой. По дороге он вспомнил про Лэнн и
решил заглянуть на маяк, где проходила вечеринка, чтобы посмотреть, что там
выставлено и, может быть, подобрать новую грелку для постели. Ему и в голову
не пришло запрашивать, кто там хозяин и кто из гостей уже на месте.

Мэви! Из-за таких-то и становятся монахами.

Сначала Q-корабль, потом Тэм, потом Лэнн, а тут еще Мэви! Кошмарный,
омерзительный, не день, а зловонный труп!

Он чуть не убежал. Мелькнула мысль - развернуться на каблуках и скорее в
торч. То-то она обрадуется - но уж нет, хватит с нее удовольствий. Он не
убежал - он остался, выдержал ритуал приветствия, представился, выдавил из
себя уставную вежливость. Красотки и красавчики вернутся домой не с пустыми
руками они расскажут друзьям, что познакомились с великим адмиралом Вауном.
А про себя он неутомимо клял тот рок, что привел его именно к Мэви. И именно
сегодня.

Сучка в восторге, разумеется. Но в конце концов она спасла его от толпы
поклонников и увела к уединенной каменной скамеечке, укрытой вонючими
кримплями, как все вокруг. Это, надо думать, женщины любят такой запах -
Вауну же невольно вспоминались какие-то подмышки. Мэви и Вэлхэл в свое время
запрудила этим кримплем. Все было вышвырнуто ей в спину, когда из Вэлхэла
была вышвырнута она сама.

Для поздней осени ночь выдалась теплой, и можно было предположить - ведь
Ангел только-только готовился к восходу, - что скоро будет еще теплее. Уже
смягчал ночную мглу его туманный синий свет. Было, наверное, около полуночи.

Мэви не изменилась. Звезды по-прежнему неравнодушны к каштановым прядям в
ее темных волосах. Тело все так же, не целясь, убивает юнца с расстояния в
пятьдесят элуев. Обтягивающее платье - так, несколько серебряных ленточек
выглядело скромно и тянуло на годовой доход честного политика. Надень такое
обычная женщина - она бы легко не отделалась. А ей - хоть бы что! Если в
этой галактике есть женщина, которую он способен выносить, - это она. Но
этого ему вполне хватило! Сколько это тянулось? Ему не хотелось об этом
думать.

Но как же не думать? Белая кожа и чувственные губы скицской аристократки,
представительницы одного из трех родов, населяющих Ульт. Врожденное
высокомерие, свойственное родовитым особам. У нее была примесь королевской
крови, доставшейся двести лет назад от каких-то испанцев. Самодовольная
шлюха!

Она всегда была такой. Избавившись от нее, он совершил самое
благоразумное дело своей жизни.

От отдаленно тянувшего на пристойность оркестра, вытягивающего развеселую
джигу, их до какой-то степени спасали шумопоглощающие свойства кустов. Там,
уровнем ниже, танцевали парами. Смеялись. Ее рук дело. В Вэлхэле она круче
развернулась, здесь, наверное, еще не успела - но почерк ее. С кем она
здесь?

Видимо, кто-нибудь из правительства. Ходили слухи, что она начала
баловаться политикой.

- Совпадение? - мурлыкала она. - Воля случая? Ты появился так неожиданно.