наш, яркий и искристый как иней на траве, не стихал все время, пока мы
пробирались меж холмов. Я приобщил к своему собранию несколько тривиальных
историй, по своему обыкновению отплатив за них другими.
передохнуть. Вершины вокруг сияли на солнце во всем своем зимнем
великолепии, хотя пейзаж - на мой взгляд, конечно - был слишком уж красив.
оттенок, колючий холодный ветер все норовил забраться под теплые плащи, и
мы въехали в темное лесное царство. Жилье здесь встречалось редко, да и то
- одинокие избы лесорубов или углежегов. Мы посовещались, не лучше ли
переждать непогоду в какой-нибудь хижине, но решили все-таки, что стоит
поспешить - может, удастся одолеть перевал прежде, чем погода окончательно
испортится... или исправится, ведь погода в горах переменчива.
преизобилующих в этих глухих местах. Они были оборваны, косматы и свирепы
- отчаянные, бессовестные головорезы, - с такими моим миролюбивым
спутникам не под силу справиться, даже будь их в пять раз меньше.
меня в этот день с собой и не было. Я всегда предпочитал военную хитрость
безоглядному натиску, а уж в нашем случае было куда предпочтительнее
затаиться в засаде, чем рваться в бой с заведомо превосходящими силами
противника. Когда моя кобыла испуганно попятилась, я вытянул руки вверх и
ухватился за мощный дубовый сук, по счастью, нависавший над дорогой. Я
подтянулся, уселся поудобнее, вытащил свой кинжал и приготовился прыгнуть
на первого разбойника, который окажется в пределах досягаемости.
менее мне это удалось.
добро разграблено, их тела раздеты. Очень скоро стало ясно, что
вмешательство мое ничего не изменит, я только совершу благородное
самоубийство. И не прошло и получаса, как злодеи погнали караван в свое
логово, оставив на дороге раздетые трупы.
Вряд ли они передвигались быстрее меня, так как не у всех были лошади. У
меня не было ни малейшего желания догонять их и сообщать о том, что
меня-то они и проглядели.
надежде добраться до жилья какого-нибудь лесоруба. Меж ветвей тем временем
начали уже кружить первые хлопья снега.
осторожно слез с дерева, с болью в сердце сказал последнее "прости" своим
бывшим друзьям - принеся им при этом извинения за то, что не могу даже
похоронить их как подобает - и отправился в одинокий путь через лес,
подбадривая себя свистом.
путников в горах Гримм. Мне ни разу не доводилось говорить с человеком,
который видел бы их собственными глазами, хотя это еще не доказательство
того, что все эти россказни - брехня. Сам я, во всяком случае в тот вечер,
не встретил ни одного. С чем я встретился на деле - так это со снежной
бурей из числа тех, что сгубили больше путников, чем все горные тролли,
вместе взятые.
угольно-черный. Снег забивается во все складки одежды, тяжелым грузом
ложится на плечи, набирается в башмаки, щиплется, леденит, ослепляет. Я
наверняка сбился бы с дороги, если бы лес не был таким дремучим. Уклоняясь
в сторону, я неминуемо натыкался на дерево.
признать, что я или прошел мимо, не заметив их, или просто заблудился. На
перевал ведет несколько дорог, и я запросто мог свернуть не туда. Во
всяком случае, никакой уверенности в том, что я найду у дороги хоть
какое-то жилье, у меня не было.
никогда не досаждаю богам своими молитвами, ведь их всеведению вовсе не
нужны мои напоминания, но в ту ночь я совсем было приготовился встретиться
с ними лично. Я достиг последней стадии отчаяния и усталости: это когда
обещаешь себе отдых через пятьдесят шагов, потом еще через пятьдесят -
зная, что стоит остановиться, и больше уже никогда не поднимешься.
слабый огонек. Спустя секунду он мигнул и исчез, но это меня не
обескуражило - я хорошо понимал, что, если ставень распахнуло порывом
ветра, его постараются побыстрее закрыть. Важно одно - то, что где-то
совсем рядом жилье и там кто-то есть. Наверняка они там не откажут в
гостеприимстве одинокому честному путнику, тем более в такую ночь.
знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы добраться до двери. Дверь
распахнулась: в комнату ворвался снежный вихрь, и я рухнул на пороге.
Таким, нельзя сказать чтобы тихим, образом оказался я вновь на постоялом
дворе "Приют охотника".
2. ВЫЗОВ ПРИНЯТ
невелик. Так как это единственное обитаемое место на много лиг в обе
стороны по Гильдербургскому тракту, здесь не жалуются на отсутствие
постояльцев. И хотя это на первый взгляд странно, но переменчивая погода
тут скорее союзница, чем недруг. Случается, зимою путники просто вынуждены
по нескольку дней пережидать буран.
и это вполне обычный исход для тех, кто имеет дело с путешественниками.
Теперь заведением владели и, соответственно, вели все дела их дети. Фрица
я уже упоминал. Кратко его можно охарактеризовать как блондина с дурным
характером и - что уж явно перебор - огромного роста вдобавок.
околдовать меня. Но Фриде хватило для этого нашей непродолжительной
встречи прошлым летом.
всем присутствующим мужчинам, а два лишали их остатков разума. Она была
блондинкой, как и ее брат; и, пожалуй, даже высока для женщины - с меня
ростом. Она заплетала свои золотые волосы в две пышные косы. Глаза ее -
как бездонное летнее небо, щеки - спелые персики, губы манят обещанием
райского блаженства. Она была стройна и легконога, и как ни старались
тяжелые домотканые платья и необъятные передники скрыть ее фигуру, ни у
кого не оставалось сомнений в том, что тело под одеждами столь же
совершенно, как и лицо.
преуспела в той части хозяйства, что ложится обыкновенно на плечи женщины,
- весь дом благоухал чистотой, а от аромата ее яств слюнки текли даже у
самых привередливых гурманов. Несколько недель на ее стряпне, и даже
травяная змея растолстеет.
тривиальным качествам, но я настаиваю, что в данном случае они существенно
дополняют общую картину. Поверьте мне, майне дамен, что за свою кочевую
жизнь я встречал красавиц тысячами, а хороших кулинарок сотнями. А одна
или две даже сочетали в себе и то, и другое. Но ни ее внешнее очарование,
ни ее рагу из зайца не привязали бы меня к ней так, если б этим все и
ограничивалось!
это уже - очень редкое сочетание, как в женщинах, так и в мужчинах. Много
ли вы знаете шутников, которые бы обладали внешней привлекательностью?
ее музыкальный смех запоминался надолго. В тот первый вечер она взяла надо
мною верх в баре - причем с легкостью, можно сказать, играючи, изрядно
позабавив постояльцев и удивив меня. Да, майне геррен, такое случается, но
редко без того, чтобы я сам не подыграл победителю. В случае же с Фридой я
вовсе не поддавался; просто она оказалась на голову выше. Да нет, на две
головы! Увы, такова была единственная награда за мое желание
пококетничать. Правда, я не сомневаюсь, что и остальным постояльцам
мужского пола повезло не более моего.
враждебности Фрица в тот вечер, задолго до утреннего недоразумения с
нургийскими динарами. Когда Фрида подсела ко мне на лавку, он так сжал
кулаки - с кузнечный молот каждый, - что аж жутко стало. В отличие от
сестры чувство юмора у него отсутствовало напрочь. Все мои попытки вовлечь
его в беседу потерпели крах, хотя, как правило, мне это удается легко.
двора, ибо она играет не последнюю роль в моем дальнейшем повествовании.
стены грубой каменной кладки, толщина которых хорошо заметна по глубоким
бойницам окон - снабженных, разумеется, крепкими ставнями. Входная дверь
сработана из старого дуба, обитого медными гвоздями. Деревянная лестница у
противоположной стены ведет наверх, к четырем тесным комнаткам для
постояльцев и каморкам хозяев на чердаке. У стены огромный камин; напротив
- дверь на кухню за массивной пивной стойкой.
три здоровых бочонка с пивом, причем на самом деле годилось для питья
содержимое только одного из них - среднего. Полки над бочонками были
уставлены местной глиняной посудой: чашками, тарелками, пивными кружками.
Рядом с полками-то и висел тот самый злополучный прейскурант. Изящные