Чтение 2–й страницы книги ~Луч Анастасии~

Я чуть не выронил чашку, которую мыл в это время на кухне. Понять
дальше логику было невозможно. Планы, видимо, уходили далеко вперед, да так,
что темные силы, про которые Анастасия говорила Владимиру Мэгре еще в первой
книге, не могли разгадать ее планов. Но все это я пойму намного позже.

А тогда, откровенно говоря, я слышал эти слова на уровне подсознания, с
трудом вообще понимая просто слова, не говоря уже о смысле. Просто
невероятно было в это поверить.

На следующий день, двадцать пятого сентября, я получил от нее первый
пейджер: "Позвони: 89-15-17. Алеся Самойлова". Позвонил. Договорились
встретиться в восемь часов. В положенное время я прогуливался назначенном
месте. Алеси не было. Из стоящих невдалеке Жигулей меня буквально
просверливала пара глаз, мигая периодически фонарями. Стандартный способ:
любой человек осознанно или нет, чувствует, когда на него смотрят, он
начинает нервничать, а дополнительные отвлекающие действия усиливают эффект.
И прикопаться не к чему - сам, мол, виноват, нервы слабые. Слегка вздохнув,
я старался не смотреть в ту сторону. Прошло десять минут, а Алеси все не
было. Зазвонил пейджер. "Я бегу. Алеся". Через пять минут она появилась. На
улице было холодно, поэтому мы оба замерзли до костей. Зашли в
"Милан-Пиццу". Взяли по чашке кофе. Сели напротив друг друга. Говорили ни о
чем, и о всем подряд. Алеся взяла мою руку в свою. Я дрожал мелкой дрожью.
Интуитивно я уже знал, чувствовал, что интимная связь будет, это восхищало и
пугало одновременно, я боялся сглазить. Естественно, реально об этом не
думал, и не пытался говорить это Алеси, чтобы она не посчитала меня за
сумасшедшего. Но дрожь выдавала. Эта дрожь передалась Алесе.

- Ты что так дрожишь?

- Я всегда так дрожу, когда рядом женщина, - попробовал я пошутить. Но,
Алеся поняла серьезно. Она внимательно посмотрела на меня. Гладя мою руку,
она тихо произнесла:

- Я к тебе привыкаю.

Здесь должна была сверкнуть молния с небес, пробив до подвала
семиэтажное здание, но этого не произошло. И в тот момент я даже не
удосужился вспомнить, когда слышал эту фразу первый раз в жизни. Фразу,
которая была для меня роковой.

НЕВСПОМНЕННОЕ ВОСПОМИНАНИЕ

Тогда, семь лет назад, я познакомился с девушкой Мариной, после чего,
как Сталкер, попал в зону смерти. Это описано достаточно подробно в
"Отречении". Мне четко дали понять, что ни о какой любви не может быть и
речи, пока я не буду работать либо на ГРУ, либо на ФСБ, либо на СВР. Именно
тогда, поверив этим б . . . . м в мужских костюмах, я просидел три дня около
радиоприемника, в диалогах якобы с ди-джеями, прошел все оперативные
полигоны в городе, и понял и узнал правды столько, что волосы встали дыбом.
Мне тогда сказали, что, если хочешь помочь себе, то нужно делать все так,
как хотят хозяева. А любовь с точки зрения экстрасенса - это искусственно
наведенные эмоции, либо радости, либо ненависти. Именно тогда я увидел
второй раз в жизни свою копию, что даже перед зеркалом не отличишь.
Естественно, одет он был одет точно в такой же зеленый пуховик, как и я.
Тогда я перепугался не на шутку, прекрасно понимая, что в любой момент меня
могут подставить под любое преступление. А в двойника никто не поверит, и
искать его не будут.

Через несколько месяцев двойник всплыл. Я умудрился встретить Марину,
которая боялась меня, как огня, незаметно и неожиданно для мертвяков. Тогда,
единственный раз после ссоры, мы смогли спокойно поговорить. Это был
единственный наш спокойный разговор за семь лет после роковой пятницы.
Именно тогда она и сказала:

- Ты зачем ходишь в два часа ночи вокруг больницы, как приведение? У
тебя что, с головой не в порядке? Надо мной смеются.

- Марина, я приезжал несколько раз вечером, чтобы успеть домой на
последний автобус, и всегда подходил к окну и стучался в него, желая
поговорить с тобой. А это был не я. И рассказал о двойнике, которого видел в
автобусе. Марина думала несколько секунд, потом тихо ответила:

- Да, действительно, это был не ты. Наверное, ты действительно хороший
человек.

Она в тот момент замолчала, и опустила свои глаза вниз, погрузившись в
свои мысли. Было видно, что тягостные мысли давят ее, но никакого зла на
меня не держала. Это было и понятно - никто из оперативников не ожидал
такого скрытого и неожиданного пируэта, а потому они и не успели довести ее
до состояния белой горячки.

- Марина, может быть, мы с тобой встретимся хотя бы раз? Поговорим
спокойно.

- Нет, не надо.

И все-таки, потом, я еще раз предпринял такую попытку. Поджидая Марину
около автобуса, я видел, как она вышла из метро, с выражением ужаса и страха
на лице, ее красивое тело буквально передергивало. Незаметно подсел сзади ее
на сидение. С виду ничем незаметные, два молодых человека около нее терли
губы, нос, глаза. Делали они это в определенной последовательности. Я
увидел, как она сильно задышала от волнения и обернулась на меня. Глаза
смотрели с яростью. Поговорить, естественно, с ней я не смог: она была в
состоянии глубокого стресса и аффекта.

Через несколько лет я встретил ее в метро. Тогда я поймал себя на
мысли, что подставляют Анастасию. В первой книге Анастасия говорила про
женщину, которая не замечает своей любви. И когда Владимир Мэгре спросил ее,
что нужно сделать для того, что бы ее заметил тот единственный, она
ответила: ей надо надеть платье ниже колен без декольте, с белым
воротничком. Именно так тогда была одета Марина. Я в первый момент хотел
подойти к ней, поговорить, но сначала огляделся. Мертвяков выдала их
повторяемость сюжета. С двух сторон, справа и слева, на пространство между
Мариной и мной смотрело по четыре пар глаз пожилых "дачниц". Они боялись
смотреть в глаза, но деваться некуда - приказ есть приказ. Их выдала
одинаковость выражений глаз, эмоции на лице, и взгляд в одну точку. Видимо
психологи ФСБ считали, что я клюну на обилие совпадающих фактов с книгой
"Анастасия". Увидев опять проделки мертвяков, я внимательно посмотрел на
Марину, изучил, запомнил, мысленно сфотографировал в архив своей памяти, и
отвернулся. Впоследствии именно такой ее помнил, какой она была в метро:
стройная, с распущенными волосами, слегка грустная и уставшая, и очень
красивая.

...А тогда, в конце апреля, я влюбился в нее. Впервые за семь лет жизни
с женой, которая меня ненавидела, просто так. Когда мы смотрели друг на
друга счастливыми глазами, она и сказала такую же фразу:

- Я к тебе еще не привыкла.

Через две встречи она стала меня ненавидеть. Правда, тогда был повод.
Была нелегальная вечеринка в больнице, старая дева-мертвяк испортила всем
настроение, все перепились с горя (один человек способен обгадить весь вечер
пятерым!). А именно тогда, в ту ночь, должно было произойти Откровение у
меня с Мариной. Мы оба этого ждали, переживали. В итоге переругались, и
больше ни разу толком с ней поговорить получилось. Точнее, не дали мертвяки.

Но, сидя с Алесей в "Милан-Пицце", я этого не вспомнил.

ПРИКОСНОВЕНИЕ К СЧАСТЬЮ

После чая и кофе мы с Алесей долго гуляли по городу, целовались и
обнимались. Я поймал себя на мысли, что боюсь Алесю. Слишком ровно и
спокойно было вокруг. Как старого бойца, привыкшего к грохоту орудий, смерти
и крикам умирающих, меня пугала тишина и спокойствие вокруг. Точнее,
спокойствие и открытость Алеси. Она была моложе меня на двенадцать лет, и я
не знал, как себя с ней вести. Что делать - читать стихи, или пробовать
снимать кофточку? И главный вопрос - где. Я помнил ее глаза в первый день
встречи, и изредка посматривал на нее. Но сейчас у нее были обычные
нормальные глаза. Подойдя к общежитию, я предложил:

- Поехали в яхт-клуб. Там есть комната. Это в лесу, на берегу моря.
Сейчас уже холодно, но мы возьмем калорифер, будем вдвоем. Я сделаю тебе
массаж.

- Поехали.

- Когда ты можешь?

- Давай попробуем в среду.

Решили созвониться в среду.

В среду вечером я получил сообщение: "Игорь, позвони 89-15-17, если
есть возможность. Я буду ждать минут двадцать. Алеся". Я позвонил, но никто
не брал трубку. Через пятнадцать минут пришло новое сообщение: "Солнышко,
редакция, оказывается, закрыта. Позвони мне завтра, если будет возможность,
встретимся завтра. Алеся". Прочитав, я вздрогнул. Никто не называл меня
Солнышком. Через полчаса я зашел к ней в общежитие, и мы договорились
поехать в яхт-клуб сегодня. Пулей добежав до дома, я взял все вещи, которые
заготовил заранее: калорифер, лапшу быстрого приготовления, чай, сахар,
одноразовую посуду.

Она ждала на вахте в общежитии. Было уже поздно. Мы успели добраться до
Шлюзов на последней маршрутке. Идя по дороге, изредка целовались, но
торопились добраться до маленького здания на берегу моря. Шел холодный
дождь, изредка переходящий в снег. Я про себя восхищался смелостью Алеси:
поехать с почти незнакомым мужчиной Бог знает куда, ночью, в собачий холод.

- Алеся, ты не жалеешь, что поехала со мной?

- Пока не знаю...

Вскоре мы подошли к месту. Я открыл дверь и оторопел: Никита, оставляя
на зиму каюту - как они называли эту комнату на берегу - увез все, включая
лампочки! Я упал духом. Ситуацию спасла Алеся:

- Пойдем к сторожу, возьмем у него лампочку.

Мне не хотелось "светиться" перед сторожем, но потом согласился.
Сторожа долго не было, наконец, он появился около своей сторожки. Поговорив
с ним, успокоив, что мы не жулики, упросил продать лампочку. За двадцать
пять рублей. Воодушевленные, мы вернулись обратно и стали наводить порядок в
комнате, заваленной всякими принадлежностями от яхты, старой одежды, ведер и
остального барахла. Помаленьку становилось тепло. Сели рядом. Обнялись,
стали целоваться. Я тихо произнес: