высокоразвитые цивилизации могут, как это предполагал кое-кто,
посылать сигналы не направленными лучами, а во все стороны, изотропно.
Для этого требовалась сказочно большая энергия. Приходилось допускать,
что цивилизации могут быть трех типов: достигшие земного уровня,
овладевшие энергией своей звезды и, наконец, использующие энергию всех
звезд галактики. Шилова коробили подобные нелепости.
непреодолимыми расстояниями, поскольку кораблям достигнуть скоростей,
близких к скорости света, невозможно. Когда обсуждался вопрос о том,
сколько энергии может тратить звездная цивилизация на свои нужды и на
общение с братьями по разуму, он отрезал: "Не больше, чем есть в
звезде!" - и вспоминал слова древнего поэта Грузии Шота Руставели: "Из
кувшина можно выпить только то, что было в нем".
стекле кафедры схему. Увеличенный рисунок сразу же появлялся на экране
сзади него. - Самый большой земной телескоп - в кратере вулкана
Аресибо на Коста-Рике. Диаметр - триста метров. Расходящимся пучком
принимаемых лучей он захватывает часть неба. А если замахнуться на
большее? Игнатий Семенович против космонавтов. А если им поработать на
нас?
околоземном космическом пространстве глобальной радиоантенны в виде
обращенной к звездам чаши, сплетенной из металлических нитей.
Невесомая, распростершись над целым полушарием, радиоантенна будет
делать вместе с Землей один оборот за сутки, поскольку расположат ее
таким образом, что она всегда будет находиться над одним и тем же
местом земного шара. Вращаясь вместе с ним, она станет "осматривать"
все небо.
сойдутся отраженные радиосигналы Вселенной.
иссиня-черными волосами, вьющимися из кольца в кольцо. Он любил
выражаться, как говорили про него, "клинописным языком" и часто
ввертывал подобные, придуманные им словечки.
стекле кафедры одну за другой схемы, которые тут же, увеличенные,
возникали на экране. Металлические нити антенны будут натянуты
ракетами - они полетят по спиралям, обегая контур чаши, за ними
останется тончайший след в виде струйки расплавленного серебра. Эти
металлические нити, невесомо застыв над целым полушарием планеты,
составят все вместе исполинское зеркало антенны. Глобальная по
размерам, она окажется в десятки миллиардов раз чувствительнее
стометрового радиотелескопа...
шейных позвонках, - все-таки эта грандиозная идея исходила из
руководимой им радиообсерватории, и он был доволен.
всплесками, импульсами, - продолжал Арсений Ратов. - Сжимают
информацию в миллион, скажем, раз. Накапливают энергию на всплеск
долгое время. И не нужно тогда мощности целых галактик. Глобальная
антенна примет сигналы даже обычных для Земли передатчиков.
авторитетом поддержал его.
кибернетик Ваня Болев, грешивший стихами. Худенький, чуть женственный,
с вьющимися и отпущенными сзади волосами (Костя дразнил его принцем),
он остановил Арсения:
Услышать мир, - и он перешел на стихи,-
Арсений.
определившая судьбы Арсения Ратова и многих других...
Глава вторая.. ГОЛОС ЗВЕЗД
знакомую Вилену Ланскую, стремясь поразить ее размахом личной
деятельности.
"своих учеников", как говорил он Вилене, возвращавшихся с дежурства на
глобальной антенне.
превратно, охотно приезжала с ним на космодром... всякий раз, когда на
Землю возвращалась смена Ратова, с которым она познакомилась однажды
при Шилове же в гимнастическом зале. Она аккомпанировала тогда на
рояле своей сестренке Авеноль во время художественной гимнастики, а
Ратов поднимал в соседнем зале тяжести. Он взял на грудь тяжеленную
штангу, которую собирался поднять "в толчке", но, услышав музыку,
"выжал", "показав рекордный вес". Считая, что музыка помогла ему, он
побежал в соседний зал познакомиться с пианистом, уговорить его
помогать развитию тяжелой атлетики. Музыкантом оказалась Вилена.
расправив плечи, чтобы лопатки чувствовали одна другую, вскинув острый
подбородок. У нее был выпуклый лоб и смущающе-пристальный взгляд
спокойных зеленоватых глаз, лишивший в первый миг Арсения Ратова дара
слова.
дочерью он ухаживал долго, расчетливо заинтересовывая Вилену своей
деятельностью, а через это и собой. На правах старого знакомого
профессор зашел тогда в зал за сестрами, чтобы проводить их домой. Он
был недоволен, что вместе с ним провожать девушек увязался и этот
тяжеловес Ратов. Арсений отстал с Виленой, и они шли, взявшись за
руки! Профессора покоробило столь "скоростное сближение", и ему
хотелось сделать своему ученику замечание, но он сдержался.
больше нравилась ему, и, когда полтора года назад скончалась его жена,
он решил, что мог бы жениться на подросшей Вилене.
оттеняла бы и его самого в любом обществе, и то, что Вилена, получив
обычное широкое образование, не мучилась, как большинство сверстниц,
выбором направления специализации, а посвятила себя роялю. Шилов знал,
какого упорства и неустанных многочасовых упражнений требовал этот
старинный инструмент, но ценил его за сказочное воздействие на
слушателей, особенно когда мастерски играют гениальные произведения
старинных композиторов.
оказалась нужной не только тяжелой атлетике, но и тяжелоатлету Арсению
Ратову. Он зачастил в дом к Ланским и, грузный и тихий, подолгу
просиживал в комнате возле рояля, потом поднимался и молча уходил,
боясь заглянуть в пристальные зеленоватые глаза, искавшие его взгляда.
Вилена бежала за ним. У двери он смущенно останавливался, брал в свои
ручищи ее тонкие руки с сильными и нежными пальцами и подолгу держал
их, не произнося ни слова...
строительства глобальной радиоантенны, и был особенно рад встретить на
космодроме Вилену.
делал разминку, чтобы приучить к земной тяжести отвыкшие мышцы. Увидев
Ратова в этот раз, Вилена сразу заметила, что он чем-то озабочен.
и взволновал ее тем, что именно ей первой рассказал об услышанном с
помощью антенны голосе отца. Отец не радировал на Землю, а говорил с
кем-то в космосе: "Кто вы? Отвечайте! Идите на сближение. Мой корабль
неуправляем". И так на многих языках. С тех пор его уже никто не
слышал. "Может быть, сейчас удалось?.." - так подумала Вилена.
стали говорить на своем языке, пересыпанном научными терминами и
Шилова Юлия
Андреев Николай
Шилова Юлия
Белов Вольф
Белогорский Евгений
Конан-Дойль Артур