карабкаться по скользкому склону, с завидной быстротой
продираясь сквозь кусты. В Экспериментальной школе никто толком
не знал математики, латыни или французского, зато можно было
научиться быстро и тихо скрываться, когда тебя разыскивали.
различили за спиной шум погони.
стеной. В ней имелась дверь, через которую можно было выйти на
покрытую вереском пустошь. Дверь почти всегда была заперта. Но
когда-то давно ее видели открытой, может статься, всего один
раз, и этого было достаточно, чтобы школьники все время с
надеждой дергали дверь. Ведь через нее так замечательно можно
было бы незаметно удирать с территории школы!
продирались сквозь кусты, согнувшись в три погибели, - добрались
до стены. Дверь, как и положено, была заперта.
вскрикнул: - Ой... Ура!
если бы она оказалась открытой - одним махом. Но когда она и в
самом деле распахнулась, они замерли от неожиданности.
чтобы слиться там с бесцветным осенним небом, за стеной
оказалось ослепительной яркости солнце. Таким оно бывает, когда
июньским ясным днем распахиваешь после сна дверь сарая. Солнце
высветило бусинки росы на траве и дорожки от скатившихся слез на
лице Джил. Солнечный свет лился из какого-то места, очень
смахивающего на другой мир. По крайней мере, такой зеленой и
сочной травы Джил ни разу в жизни не видела, небо было голубое,
а мелькавшие в воздухе создания были такие яркие, что вполне
могли оказаться драгоценными камнями или огромными бабочками.
страшновато. По лицу Ерша было видно, что он тоже побаивается.
вылезай.
приспешниц.
руку и протолкнул в дверь, прочь от школы, прочь из Англии,
прочь из нашего мира, в То Место.
совсем другими звуками. Они исходили от летающих созданий,
которые оказались птицами. Только напоминали эти звуки не птичий
гам, а музыку, такую музыку, какую сразу не поймешь. И все же,
несмотря на пение, Джил и Юстас ощущали, что здесь царит
глубочайшая тишина. Из-за этой тишины, да еще потому, что воздух
был удивительно свеж, Джил подумала, что они стоят на горной
вершине. Юстас по-прежнему держал ее за руку. Джил повсюду
видела деревья, похожие на кедры, только более высокие. Росли
они редко, без подлеска, и лес далеко просматривался направо и
налево. Всюду было одно и то же: ровная трава, птицы с желтыми,
бирюзовыми и радужными перьями, голубые тени. В прохладном
светлом воздухе не чувствовалось ни малейшего ветерка.
молча шли вперед, пока Юстас вдруг не вскрикнул: "Осторожно!"
Джил отшатнулась назад. Они стояли на краю высокого утеса.
ничего не стоило подойти к самому краю пропасти. Так что она
рассердилась на Юстаса за то, что он дернул ее назад. "Что я,
ребенок, что ли?" - буркнула она, и вырвала руку. А увидав, как
Ерш побледнел, сделала презрительную гримасу.
ближе, чем ей хотелось, и посмотрела вниз.
никакой утес в нашем мире не сравнился бы с этим. Представьте
себя на вершине самой высокой горы, какая только существует. И
представьте, что вы смотрите вниз, на самое дно пропасти. А
потом вообразите, что пропасть эта еще в десять раз, в двадцать
раз глубже. А еще представьте, что под вами в этой глубине
проплывают небольшие белые комочки, похожие на овец, и вы вдруг
понимаете, что это - облака. Не крошечные сгустки тумана, а
огромные, пушистые, белые облака, большие, словно горы. И вот,
наконец, между этими облаками вы впервые видите дно пропасти, и
оно так далеко, что непонятно, лес это или поле, земля или вода.
Зато видно, что от него до облаков еще дальше, чем от облаков до
вас.
на шаг-другой от края, только перед Юстасом своего страха
показывать не хотелось. Так она стояла, пока неожиданно не
почувствовала, что лучше бы отойти поскорее от этого проклятого
обрыва и никогда в жизни больше не смеяться над теми, кто боится
высоты. Но шевельнуться она не смогла - ноги у нее словно
отнялись. И перед глазами все поплыло.
Отойди!
он вцепился в нее, но руки и ноги уже ее не слушались. В
какой-то момент они с Юстасом стали бороться на самом краю
обрыва. У нее внезапно закружилась голова, и она не совсем
понимала, что делает, но две вещи запомнила на всю жизнь и
нередко потом видела их во сне. Сначала она вырвалась у Юстаса
из рук, и в ту же секунду он потерял равновесие и с ужасным
криком сорвался в пропасть.
совести. На краю скалы вдруг оказался какой-то огромный светлый
зверь. Он лег, свесился вниз и, что самое странное, принялся
дуть. Не рычать, не фыркать, а именно дуть своей широко
раскрытой пастью. Дул он сильно и равномерно, как пылесос,
только что не втягивал воздух, а выпускал. Джил была так близко
к зверю, что ощущала дрожь, проходящую по всему его телу. Лежала
она неподвижно, потому что не могла шевельнуться, и с
удовольствием бы потеряла сознание, если бы это можно было
делать по желанию. Наконец, она увидала далеко внизу крохотное
черное пятнышко, улетающее одновременно вдаль и слегка вверх.
Когда оно поравнялось с вершиной утеса, то было уже так далеко,
что исчезло из виду. Оно двигалось с огромной скоростью. Джил не
могла не подумать, что его уносит дыхание неведомого существа,
лежащего рядом с нею.
последний раз. Затем, довольный своей работой, он повернулся и
медленно прошествовал в лес.
- Сейчас я проснусь".
Джил. - Юстас, небось, тоже знал о нем не больше меня. А если
знал, то нечего было меня тащить сюда, не предупредив. Я не
виновата, что он свалился. Если бы он не вцепился в меня, все
было бы в порядке. - Тут она вспомнила крик Юстаса, падающего со
скалы, и разразилась рыданиями.
кончаются, и все равно приходится решать, что же делать. Вытерев
слезы, Джил поняла, что ей страшно хочется пить. До сих пор она
лежала ничком, а теперь села. Птицы больше не пели, и вокруг
стояла мертвая тишина. Только один слабый, но упорный звук
раздавался где-то вдалеке. Прислушавшись, она поняла, что это
скорее всего журчание бегущей воды.
но он вполне мог скрываться где-то неподалеку среди деревьев. А
может, этих львов было несколько? Но жажда заставила ее
набраться смелости и отправиться туда, откуда доносился шум
воды. Шла она на цыпочках, прокрадывалась от одного дерева к
другому и на каждом шагу останавливаясь, чтобы оглядеться.
раздается журчание. С каждым шагом оно становилось яснее, и
Маркелов Олег
Шилова Юлия
Корнев Павел
Жюль Верн
Афанасьев Роман
Круз Андрей