каждому из цинь-ванов, то есть кровнородственных, и к каждому из
цзюнь-ванов, то есть областных, было приставлено по такому же кроткому
монаху, прошедшему полную подготовку в знаменитом монастыре близ горы
Суншань - якобы из высших соображений. И принцу Чжоу не надо было объяснять,
кто диктует императору Юн Лэ эти самые высшие соображения - о, кому не
известен преподобный Чжан Во, формально ведающий сношениями с отдаленными
провинциями и сопредельными государствами?!
первый год серой тенью стоял за спиной Сына Неба. Круг доверенных людей
тишайшего служителя Будды был настолько широк, что края его терялись в
туманной дымке неопределенности, и настолько скрытен, что та же дымка
надежно прятала его от любопытствующих; одно знали - монахи-воины начальника
тайной службы есть везде, от Хэнаня до Фучжоу, от Страны Утренней Свежести
до территорий вьетов и неблизкого острова Рюкю. Ведь именно по рекомендации
преподобного Чжан Во император провел небывалую чистку среди чиновников,
подписал указ "О Великих морских плаваниях" и пожаловал шаолиньскому
монастырю обширнейшие земельные угодья.
кого-либо из треклятых монахов-соглядатаев за плечи!
отряда телохранителей.
***
расследование этого странного покушения он не поручит преподобному Баню, как
бы тот ни упорствовал. Если хочет - пусть копает сам, тайно, не имея
официального распоряжения. А вот кто из судей в Нинго достоин заняться этим
делом... нет, не сегодня.
на груди навсегда отвратил сердце владыки от любимой наложницы.
2
превознося честность и неподкупность высокоуважаемого сянъигуна , вспоминая его многочисленные заслуги одну
за другой, и все никак не переходил к главному: зачем он, придворный
распорядитель сиятельного Чжоу-вана, ни свет ни заря явился к судье Бао?
удивительного визита; более того - он знал это наверняка. Потому что
склонный к вычурности слога и привычный к лести чиновник-распорядитель на
сей раз отнюдь не преувеличивал заслуги высокоуважаемого сянъигуна по части
раскрытия многих запутанных дел. И сопоставить более чем странное
происшествие, не далее как вчера имевшее место на центральной улице Нинго, с
явлением придворного распорядителя принца Чжоу, для выездного следователя
Бао не составило
особого труда.
против истины. Ибо нингоусцы за глаза давно уже прозвали достопочтенного
судью Бао - Бао Драконова Печать, намекая на его легендарного
предшественника и тезку, прославившегося своей неподкупностью лет эдак
триста назад.
Судья вежливо кивал, слушая придворного, явно перечитавшего Конфуция, и даже
не самого Кун-цзы, а его нынешних толкователей; думал же выездной
следователь Бао при этом совсем о другом.
"Безумие Будды", набирала силу, постепенно превращаясь в эпидемию. Судья Бао
далеко не в первый раз сталкивался с людьми, потерявшими рассудок в
бесконечной веренице собственных перерождений - осознанных неожиданно и
неотвратимо, подобно удару молнии! - забывшими, кто они сейчас, разрываемыми
изнутри на части проснувшейся памятью о десятках прожитых ими жизней. Такие
люди могли прекрасно помнить подробности восстания Ань Лушаня , рассказывать,
как они сражались под знаменами Чжугэ Ляна или Сунь У , говорить на никому не
известных языках и прозревать будущее, не зная при этом своего теперешнего
имени, не помня ни родного дома, ни своих близких.
Будду своими назойливыми мольбами, и тот дал им просветление, о котором они
просили, но бодрствование истинной сущности оказалось непосильным для их
слабого ума, не подготовленного праведным образом жизни и медитациями...
просветления, так и от Будды - ибо разве способен даже самый назойливый
человек чем-то прогневать пребывающего в Нирване Будду?
подручных демонов Владыки Преисподней Яньло...
хватало забот и без Преисподней. ("Кто бы мне дал в подручные пару демонов?"
- с тоской подумал судья, наливая себе красного чая из давно остывшего
чайничка.) Недавно "Безумие Будды" добралось и до семьи самого следователя
Бао. Его молодой племянник Чжун сошел с ума буквально за неделю, перестал
узнавать родных и все рвался из дома в Лоян, где его якобы ждала семья; или
принимался часами декламировать стихи, причем скверные, чего за прежним
Чжуном никогда не водилось; или... Несколько перерождений спорили между
собой внутри несчастного юноши, подобно лавине в горах погребая под собой
его нынешнюю личность, и Бао не знал, чем помочь любимому племяннику.
Бессильны оказались и городской лекарь, и заходивший в дом судьи бродячий
монах с его трещотками и гонгом. Только всегда мрачный и неразговорчивый
даос Лань Даосин по прозвищу Железная Шапка сумел на некоторое время вернуть
рассудок юноше. Но к вечеру "Безумие Будды" овладело Чжуном с новой силой -
даже даосскому чародею оказалось не по плечу долго противостоять болезни.
потому был хмур и подавлен - но проклятая судьба не ограничилась племянником
Чжуном!
западном флигеле за приятной беседой с некоей совершенно незнакомой судье
девицей. Девица скромно опустила глаза, вежливо поклонилась вошедшему главе
семейства - ничего предосудительного в ее поведении не наблюдалось, и на
гулящую певичку она не походила. Да и взрослому сыну пора уже подыскивать
жену, а судья Бао не из тех старомодных упрямцев, кто заключает браки детей
без предварительного разговора с будущими супругами... Судья еще раз окинул
взглядом гостью: одета небогато, но опрятно и прилично, лицом мила,
насурьмлена и нарумянена в меру, разве что красный платок на шее девушки
чем-то не понравился выездному следователю Бао.
в Поднебесной: эпидемия "Безумия Будды", затронувшая и его семью, встающие
из могил мертвецы (сперва не верил, но одного видел собственными глазами!),
шастающие чуть ли не средь бела дня бесы, обретшие разум звери, и добро б
привычные лисы-оборотни, а то барсуки какие-то... Даже если отсеять две
трети россказней и сплетен, оставшегося вполне хватало, чтобы быть
обеспокоенным.
отправился к своему давнему знакомцу Лань Даосину, неоднократно выручавшему
судью в подобных ситуациях.
свои пилюли бессмертия.
порог его временного жилища и открыть рот, дабы поведать магу, с чем пришел
на этот раз. - Дух повесившейся женщины. Замену себе ищет, чтоб
переродиться. Возьми вот эту тыкву-горлянку и побрызгай из нее на беса - все
чары сразу рассеются, а ты увидишь его истинное обличье: После гони его
метлой из персиковых прутьев, которая у тебя в коридоре стоит. Больше не
вернется.
сих пор не привыкший к сюрпризам даоса, которого все никак не отваживался
вслух назвать другом. - Если тебе что-нибудь понадобится...
косматыми бровями. - А теперь поспеши. Бес уже почти околдовал твоего сына.
было наплевать на свое положение и должность, которые никак не
предусматривали подобных пробежек - его сын в опасности, и он должен успеть!
женский поясок, и его мальчик, его Вэнь уже взбирался на табурет, пытаясь
дотянуться до стропил, не понимая, что делает, - вот тут-то в западный
флигель и вломился запыхавшийся Бао Драконова Печать, на ходу откупоривая
выданную ему тыкву-горлянку.
крови пополам с человеческим калом, мочой и загноившимся мужским семенем (к
слову сказать, были там еще разные, неведомые судье, но не менее "ароматные
компоненты") окропила отшатнувшуюся девицу, с глаз присутствующих мгновенно
спала пелена бесовского наваждения.
собственноручно надеть себе на шею петлю, скрученную на конце растрепанной
веревки, свисающей со стропил, а рядом извивался и подпрыгивал в судорогах