Сыщики следили за каждым шагом подшефного и за всеми теми, кто с ним
общался, но пока безуспешно. Бывший шах исправно проводил ночи в клубе
Вилли Кноуде, покупал амулеты у Эльвиры Гирнсбей, с которой состоял в
любовной связи, и делал много разных других дел, к торговле наркотиками
явно не имевших отношения.
предвыборные речи папаши Фила, в которых последний ратовал за увеличение
полицейского аппарата страны. Папаша Фил считал, что в современном мире
существуют только две силы, способные поддерживать порядок в обществе.
"Полиция и церковь, церковь и полиция", - любил повторять Филипп Домар и
не только словом, но и делом способствовал укреплению авторитета этих двух
институтов. Шеф полиции господин Мелтон мог бы порассказать о суммах таких
пожертвований, которые значительно превышали рядовые благотворительные
подачки. Но шеф полиции был скромным человеком и на эти темы предпочитал
не распространяться. А газеты основное внимание уделяли религиозным
устремлениям папаши Фила - Истинного Католика. Его фотографировали на
воскресных проповедях в моменты, когда лицо папаши выражало максимум
приближения к престолу Всевышнего. Его показывали широкой публике
коленопреклоненным перед распятием в домашней часовенке или беседующим на
темы морали со своим личным духовником.
вверх и вниз, возил монархов, генералов и коммивояжеров, а в свободное
время писал стихи.
кнопки в гнезда и следя взглядом за вспышками контрольных ламп. Это была
работа. Это был заработок, это были чаевые. Мысли Билли существовали
отдельно от работы, заработка и чаевых. Свои мысли он поверял стихотворным
строкам, которых никто, кроме самого Билли, никогда не читал.
однажды...
десятого. Странно. Господин Мелтон в это время обычно завтракал на своей
вилле в обществе двух взрослых дочерей. Рабочий кабинет шефа, как правило,
пустовал до полудня. Что же могло случиться? Коун щелкнул тумблером
селектора и наклонил лицо к микрофону.
осведомился: - Ночью было что-нибудь особенное?
ограблений, убийство из ревности, разные сексуальные штучки. Ничего
сенсационного не было.
в приемной шефа кивнул секретарше и вошел в кабинет господина Мелтона.
Инспектор сел, вытянул ноги и вдруг почувствовал, что левый ботинок жмет.
Кто-то говорил ему, что новые ботинки следует смазывать изнутри
одеколоном. "Надо попробовать", - подумал Коун и скосил глаза на шефа. Тот
продолжал торопливо писать. На стене, над головой шефа, висела картина, на
которой была изображена богиня возмездия Немезида. Картину приобрел
предшественник шефа. Господину Мелтону дама с мечом понравилась, и он ее
оставил.
глаза на Коуна. Глаза у шефа были серые с мелкими точечками вокруг
зрачков. Возле глаз пролегли морщинки. На щеках проступал склеротический
румянец. Шефу было уже за шестьдесят.
Домар сделал еще один запрос об этом новом наркотике. Как его, кстати,
называют?
материалы можете получить у моего секретаря. А с Грегори поговорите.
Кое-какую информацию он вам, возможно, даст. Поинтересуйтесь "Орионом".
стала для него понятнее. За двадцать лет службы в полиции, Коун это
отлично помнил, шеф не имел обыкновения являться на службу спозаранку.
Почему сегодня он нервничает из-за какого-то запроса? Это, наверное, уже
сотый запрос с тех пор, как в страну по неведомым каналам стал
просачиваться новый наркотик с заманчивым названием "Привет из рая".
Болтали, что даже ЛСД ему в подметки не годится. Но вряд ли наркотики,
даже сногсшибательные, могут волновать шефа. Конечно, папаша Фил метит в
президенты. И это многое объясняет. Уничтожить заразу, ползущую по стране,
завоевать доверие избирателей - что может быть заманчивее? Однако это не
могло быть поводом для того, чтобы господин Мелтон стал изменять своим
привычкам, торопясь исполнять волю Истинного Католика.
было не в правилах шефа. Он явно волновался, хотя его длинное лицо, как
всегда, было бесстрастным, а глаза с точечками возле зрачков смотрели
равнодушно и холодно...
Никльби и Бредли. Что-нибудь случилось, инспектор?
которую захватил, возвращаясь от шефа. В ней, кроме нескольких донесений
агентов о поведении бывшего шаха Ахмеда Бен Аюза, не было ничего.
Инспектор усмехнулся. Это было в духе Грегори. Ничего не предпринимать,
пока подозреваемый не обнаружит себя каким-либо поступком, - в этом
состояла суть методики Грегори. Если, конечно, ничегонеделание можно
считать методикой. Прочитав донесение, Коун зевнул, потом вынул записную
книжку и на чистом листе крупно написал: "Вилли Кноуде". Немного подумал и
вырвал листок, пробормотав: "Ни к чему". Скомкав бумажку, бросил ее в
корзину. И снова перечитал донесение агента Бредли о том, что бывший шах
несколько раз заходил в кабинет содержателя ночного клуба "Все, что
захотите" Вилли Кноуде и имел с последним продолжительные беседы.
инспектору. Он не возражал, что его вытащили из постели во внеурочное
время. Джерси был молод, недосыпание никак не отразилось на его внешности.
Смит хмурился и прикладывал к глазам платок. Смиту было за пятьдесят, а он
продолжал ходить в рядовых агентах. Способностей за ним не числилось, но
он был честен, исполнителен и силен. Эти качества ценились. Смит мог быть
уверен, что прослужит до пенсии без треволнений за свою судьбу. Никльби, в
отличие от Смита, - новичок. Коун мало знал его. Он внимательно оглядел
ладную фигуру агента, отметил сшитый со вкусом костюм и почему-то подумал,
что этот человек явился сюда после свидания с женщиной.
по подлокотнику кресла и сказал:
агентов. Смит и Джерси молча ждали продолжения. Они не выразили ни
восторга, ни порицания. Никльби завозился на стуле и нахмурился. Коун был
достаточно опытен, чтобы понять недовольство молодого полицейского.
Вырывать человека из объятий возлюбленной для того, чтобы сообщить ему о
смене начальника, - слишком ничтожный повод. Но Коун помнил о
несостоявшемся завтраке господина Мелтона. И он решил ковать железо, пока
оно горячо.
старшим и приказал мне не покидать поста. Утром меня сменили. Я доложил
им.
Обычное для него время. Шах, вероятно, отправился в кабак Вилли Кноуде.
Бредли пошел за ним.
мне. Это означало, что я должен сидеть на месте. Вот и все.
Подшефный вернулся?.. Нет?.. Бредли появлялся?.. Какого же черта вы не
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Шилова Юлия