Судир невозмутимо сидел, поджав ноги, и сочувственно смотрел на собеседника,
который, надо думать, опасался в присутствии Хозяина давать волю смеху, а
потому краснел, синел, бледнел, но пытался сохранить вид внимательный и
серьезный.
дальше. Эфа - дитя. Ребенок. Она думает, как ребенок, и действует, как
ребенок. Она убивает, потому что для нее это игра. Помните, мы ломали
голову, почему она не хочет уйти в Лахэ, почему отказывается готовить таких
же великолепных убийц. Мы объясняли, что это послужит на пользу всем
барбакитам. Что горные кошки станут действительно страшным оружием. Мы
говорили о целесообразности. А она не хотела нас слушать. Ей было скучно. В
детской игре целесообразности нет. Она не стала убивать мальчика... Что ж, и
это понятно. Видимо, правилами ее игры убийство детей запрещено. Подождем,
пока она вырастет, и тогда в наших руках окажется сама Смерть. Смерть,
которая уже не будет руководствоваться вообще никакими правилами.
убивает для нас уже пятнадцать лет!
лет живу с ней рядом. А вы и подавно должны были увидеть, что змееныш
превращается в змею.
любит вас. Точнее, она вас презирает. Не вас лично, разумеется, а людей
вообще. Именно поэтому приказы ей отдаю я сам. Всегда сам. И точно так же,
после моей смерти, она станет слушать лишь того, кого я назначу наследником.
Но это так, к слову. О чем мы говорили? Ах да! Эфа растет. Взрослеет.
Пятнадцать лет, двадцать, тридцать. Я не знаю, сколько еще ждать. Но
подождать стоит. Идеальный убийца не тот, кто слепо выполняет приказ.
Идеальный убийца умеет думать и смотреть вперед.
повернуться в руке и поразить хозяина.
Правящий. Можете идти. - И когда за султаном закрылась дверь, Судир произнес
в пустоту:
Просторная безрукавка скрадывала очертания тела. Тени путались в складках
широких полотняных штанов. Эфа заплетала в косу свои длинные белые волосы и
поглядывала на Хозяина. Иногда пламя отражалось в ее глазах, и тогда они
вспыхивали белым. Судир давно должен был привыкнуть к этому, но каждый раз
подавлял невольную дрожь. И лишний раз пенял себе за то, что так и не
научился смотреть на Эфу, когда она снимала маску.
низким, чтобы показаться красивым. - Когда я мужчина, эта одежда мне впору.
другой убьет.
Звезды предсказывают ему великую судьбу. А нам - гибель. Ты знала об этом и
все же пощадила его. Почему? Взрослый человек всегда даст объяснения своим
поступкам.
прищурились насмешливо. - А я вот уверена, что как раз наоборот. Я женщина,
Судир. А женщина никогда не объясняет свои действия. Женщина глупа.
когда я мужчина.
огонь, багровеющий в прорезях жаровни.
хозяина. Я думаю, что ваша правда - не правда, а ложь. Вы говорите, что нет
Судей и некому Судить. Что Пламень и Мрак - это сказки, которые придумали
себе люди вместе со своими законами. Что нет Добра и нет Зла, а потому нет
добрых и злых поступков. Я знаю, что все это так. Но когда я мужчина, я
думаю, что Судья есть. И этот Судья - я сам... сама.
Зло и где Добро. Я устанавливаю Закон. Для себя.
Судир? Я становлюсь мужчиной не для того, чтобы думать, а для того, чтобы
брать женщин. Тело хочет любви, а я не хочу, чтобы брали меня, понимаешь?
был женщиной. Не хочешь съездить в Лахэ?
готовятся. И подумай заодно о том, почему все-таки ты не выполнила задания.
Ступай. - И уже когда она была у дверей, Судир поднял сухую руку:
видеть моим наследником.
выбор. Кстати, ты еще помнишь, как называла себя тогда, пятнадцать лет
назад?
мешком, штаны были подвернуты чуть не в два раза. Потом развернулась:
разнесся под каменными сводами:
больше, чем самого старика Судира. Впрочем, насколько мог он судить, эти же
самые девушки ничего не имели против мужчины, которым становилась Эфа время
от времени.
Фокс. Интересно, а становясь мужчиной, она (он?) помнит свое прежнее имя?"
***
протянулись вдоль побережья и даже дерзко врезались в океан гигантским
волноломом, изрезанным гротами и пещерами. Твари морские, земные и подземные
населяли Огненные горы и считали их своими, но с людьми предпочитали не
ссориться. Во всяком случае, с барбакитами. Зато всех пришлых,
любопытствующих или случайных бродяг убивали с удовольствием, совмещая таким
образом приятное с полезным. И человечинкой полакомиться, и в Лахэ никого не
допустить.
тягость было палящее солнце, превратившее степь в раскаленное жерло печи.
Если люди такие нежные, если им после легкого обеда обязательно нужно
поспать в тенечке, если не могут они ехать круглыми сутками, останавливаясь
лишь для того, чтобы дать отдых лошадям, - пусть и не берутся ее охранять. В
конце концов, она сама может постоять за себя. Судир, конечно, головы снимет
охране, если с Эфой что-нибудь случится. Но почему ее должны беспокоить
чужие головы?
белопенные валы снова и снова с безнадежной яростью кидались на неприступные
стены. Ей нравились птицы, гнездящиеся в горах. Нравилось смотреть, как
кружат они в нереально синем небе. Нравилось, как звенит воздух от грохота
волн и бесконечных птичьих криков.
быть не зеленым, а сизым, серым, седым. "Почему?
есть, тоже неплохо.
жила, трудилась, воспитывала убийц и правителей, лазутчиков и воров, воинов
и ученых школа Лахэ. Там, в огромной библиотеке, хранились и переписывались
книги. Древние книги, хранящие сказки, знания, веру и ереси прежних времен.
Новые книги. Тоже сказки, знания, вера и ереси, но иные. Там были стихи. Там
были забавные истории о ненависти и любви, верности и предательстве,
слабости и силе. Там были философские умопостроения, часто нелепые, иногда
логичные, иногда просто лишенные смысла - набор красивых слов, сплетающихся
в красивые фразы.
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Суворов Виктор