туманную даль Будущего.
шапками громады Гималаев.
когда Геовосточное Трудовое Братство провожало в полет первый в
истории Земли межзвездный корабль - мезонную ракету
"Циолковский". Корабль уходил во вселенную на пороге Эры
Всемирного Братства. Кто бы мог подумать тогда, что этот полет,
ставивший скромные цели исследования системы Альфы Центавра,
выльется в длительное путешествие по океану
пространства-времени.
льдов и безмолвия. Обследовали планеты Альфы Центавра с
угасающей органической жизнью, которая так и не смогла
развиться из-за причудливой орбиты движения планет в поле
тяготения двойной звезды. От Альфы Центавра "Циолковский"
должен был повернуть к Земле... Руссов, поддержанный
большинством экипажа, повел корабль к Шестьдесят первой звезде
Лебедя в надежде найти там собратьев по разуму. И там они
встретили громадные безжизненные планеты... Незавидная награда
за долгие, отчаянно долгие годы терпения и ожиданий! Потом
как-будто улыбнулось счастье: на самой внешней планете системы
они неожиданно обнаружили четырехугольный обелиск с
координатами неведомой планеты. Наконец они совершили полет по
ту сторону поглощающей пылевой материи в незабываемый мир
Элоры, удаленный от Земли на 2800 световых лет...
а на Земле - пять тысячелетий!
восьмого тысячелетия, их оставалось лишь двое - он и
постаревший в Антимире Чандрагупта... Остальных циолковцев
поглотил космос.
Их поразила красота Нового Мира, оглушила его кипучая,
радостная жизнь. Веселые, приветливые люди восьмого
тысячелетия, их потомки в сотом поколении, встретили Руссова и
Чандрагупту как древних героев. Море цветов, музыка,
приветствия на незнакомом языке... Грандиозное
празднество-карнавал, устроенное в честь Скитальцев Космоса,
длилось много дней подряд.
саду, которым стала родная планета. Они наполнили Руссова
новыми силами и почти потушили сожаления о Прошлом. Но он
тосковал без Чандрагупты, который был так стар, что не мог
сопровождать его и тихо угасал в Городе Вечности.
добры к Руссову. Они помогли ему подготовиться к равноправному
участию в кипучей жизни Нового Мира. Руссов занялся любимым
предметом - ядерной физикой. Она оказалась теперь настолько
сложной, что он вначале ровно ничего не понял даже в
элементарных определениях. С экранов развертки микрофильмов на
него смотрели пугающие уравнения, похожие на ветвистые деревья,
увешанные знаками интегралов, сокращенными обозначениями
неведомых функций, индексами тензорных степеней; его привели в
волнение невыразимо сложные структуры основных элементов
праматерии, о свойствах которой в его время высказывались лишь
робкие предположения. Неузнаваемо изменился сам подход к
явлениям мира и метод познания истины. Электронные
лингвистические машины позволили ученым восьмого тысячелетия
понять его затруднения, и дело "обучения новичка" пошло
успешнее. Он отметил, что мышление ученых настолько усложнилось
и вместе с тем как бы "уплотнилось", что одно их понятие или
термин заключали в себе содержание целого раздела науки
третьего тысячелетия...
связывавшая Руссова с родной эпохой, с ушедшими в небытие
товарищами...
потом быстро поднялся с земли и пошел к гравиплану: предавшись
воспоминаниям, он чуть было не забыл, что сегодня, в День
Памяти Погибших Астронавтов, состоится очередная Всепланетная
Конференция Космонавтов.
x x x
сдержанным гулом тысяч голосов. Руссов поднялся на третий ярус.
Здесь собрались космонавты третьего и четвертого тысячелетий,
люди, чьи мысли и представления были ему наиболее понятны.
Времени, - сказал ему молодой программист с квантовой ракеты
2160 года, оглядываясь на карту Галактики, занимавшую всю стену
позади трибун для членов Совета.
шестой ложи, где сидел Старик, релятивист четвертого
тысячелетия, один из уцелевших участников полета к Крабовидной
туманности. Ему недавно исполнилось 206 лет. Старик беседовал с
группой юношей. Они родились в Городе Вечности, никогда еще не
плавали по Реке Времени, но готовы были лететь хоть вокруг
вселенной. Они слушали рассказы Старика; их глаза горели
восторгом, хотя порою их лица выражали неподдельную скорбь по
поводу того, что они родились, по их мнению, слишком поздно.
кто-нибудь другой, мог схватить изменчивую сущность превращений
праматерии, в двух-трех словах выразить основную проблему
антигравитации или нарисовать квантовую картину мира, -
разговаривал с поэтом. Оба, стараясь не перебивать друг друга,
говорили каждый о своем, то и дело обращаясь к помощи соседей.
нуклеиновой кислоты, насмешливо утешал юношу в синем костюме,
по всей вероятности наладчика электронных машин. Юноша посвящал
свой досуг биологии. Из отрывочных фраз, долетавших до него,
Руссов понял, что молодой человек недавно низвергся с Олимпа
своих грез, получив вместо живого белка... нечто вроде
канцелярского клея, которым пользовались его предки на заре
времен.
юной мечтой ученых - сформулировать на языке цифр и уравнений
физико-биологические законы перехода индивидуума в другие
измерения вселенной.
подобный шуму поднимаемой прибоем гальки.
он ждал прихода членов Совета, чтобы говорить с ними о своем
намерении снова уйти в космос.
одетый. Он шел, улыбаясь, здороваясь с космонавтами. За ним
нестройными группами, приветствуя релятивистов и космонавтов
дружескими знаками и улыбками, шли так же просто одетые люди.
Их встретил дружелюбный гул голосов: то были председатель и
члены Высшего Совета по освоению космоса. На этой конференции
они должны были выбрать пилота-релятивиста для очередного
звездолета, экипаж которого составляли люди восьмого
тысячелетия. Ничто - ни высочайшая техника Нового Мира, ни
самые совершенные электронные автоматы, ни достижения
астронавигации, обобщившей опыт межзвездных путешествий за
истекшие шесть тысячелетий, - ничто не могло заменить
драгоценного живого опыта релятивиста, опыта, доставшегося ему
столь дорогой ценой.
призывая к молчанию. Когда установилась тишина, он сделал знак,
и на восточной стене зала мягко замерцал синеватым светом
вогнутый экран телевизора Всепланетной сети. Одновременно тонко
загудела универсальная лингвистическая машина, переводившая
слова председателя для тех релятивистов, которые совсем недавно
появились в Городе Вечности и еще не знали языка эпохи.
В начале августа мы отправляем во вселенную "Палладу", новейший
звездолет класса "КЗ-7-9 ПН" [То есть "квантовый звездолет
класса "семь девяток после нуля".]. Цель полета - исследовать
звездную систему Альфы Эридана. Ни один астролет предыдущих
тысячелетий не был около этого солнца. Косвенные данные
астрономии говорят о наличии там богатой зоны жизни. Не ради
того, чтобы поставить на карте Галактики новый флажок "Звезда
исследована", и тем более не для удовлетворения желаний
любителей подвигов и острых ощущений уходит в космос "Паллада".
Вы знаете это лучше меня, ибо самые крепкие, самые дорогие
камни в гигантскую пирамиду современного человеческого знания
Сертаков Виталий
Земляной Андрей
Ильин Андрей
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Ковальчук Вера