Чтение 2–й страницы книги ~Сизилия~

домиков на две недели станут непригодными для жилья - собственно, к
некоторым вода и так подступала при каждом приливе.

- А что будет с твоей рыбой?

Джейн коснулась моего больного места. С самого основания Риверсайда
местные жители занимались рыбной ловлей и фермерством. До недавнего
времени рыбу ловила флотилия из восьми маленьких траулеров. Они и теперь
каждый день отправлялись к морю по нашей двухмильной Дельте и возвращались
вечером, загруженные до планшира. Но пять лет назад на сцене появилась моя
скромная особа, и мы основали Риверсайдскую Биологическую Опытную Станцию.

Мы начали с экспериментальной рыбной фермы. Разумеется, на Аркадии
хватает природных пищевых ресурсов, но мы не хотели отставать от Земли.
Несмотря на слабый бюджет и сильную оппозицию, я осуществил этот проект, и
к востоку от Дельты построено уже шестнадцать загонов, площадью почти в
тысячу акров.

И вот теперь я столкнулся с самой большой проблемой. В отливы рыбе
будет тесно и голодно - у аркадийских толстиков весьма интенсивный обмен
веществ, - а во время прилива они проплывут над заграждениями и
разбегутся.

- Мы станем ее подкармливать, - ответил я. - В прилив будем проплывать
над заграждением и бросать за борт гранулированный корм. Он опустится на
дно. Тогда у толстиков пища окажется внизу, и они не захотят уплывать при
высокой воде. А при отливе не подохнут с голоду.

- Ну и работку ты себе придумал. Как ты управишься с шестнадцатью
загонами?

- Реквизирую траулеры. Они встанут на якоре в устье, загрузятся там
кормом, доставят его к загонам и разбросают, как зерно в сев.

- То-то рыбаки обрадуются!.. - рассмеялась Джейн.

Рыбаки подозревают - и справедливо, - что когда-нибудь рыбные фермы
лишат их работы. Поэтому независимые колонисты неприязненно относятся к
Опытной Станции.

- Все равно в эти дни траулеры им не понадобятся. Дельта начнет
пересыхать при отливах, останется лишь несколько мелких заводей. А при
высокой воде будет такое течение, что выходить в морс просто опасно. Вряд
ли они так уж рассердятся. Скорее, и правда обрадуются, что получили повод
поворчать на власти.

- Теперь понятно, зачем вы гоняли туда-сюда по дороге на Мыс. Ты все
спланировал много месяцев назад и молчал.

- Так было нужно. Хорошо, что риверсайдские рыбаки недальновидны. Если
б они догадались о моих планах, то могли взять субсидию на расширение и
бетонирование дороги, затем преспокойненько продолжать рыбачить, а улов
возили бы на грузовиках. Ну, а по нынешней дороге проезжает, самое
большее, трактор с прицепом. Мы сделали больше сотни рейсов, чтобы завезти
корм.

Джейн погрузилась в молчание. На ее задумчивое лицо падал свет из
каюты. Я вновь поразился сходству Джейн с Шейлой и почувствовал знакомый
приступ тоски...

Мы плыли между двумя высокими скалами у входа в Дельту; они угрожали
нам острыми зазубринами в непривычном мраке. Отлив был стремительным, и
"Карусель" медленно продвигалась навстречу черной бурлящей воде. От носа
углом расходились две ярко светящиеся в темноте волны.

- Не вода, а сплошной планктон, - заметил я, отвлекаясь от грустных
воспоминаний. Над водой парило множество мяучек; они жадно глотали рачков
и громко пищали.

- Да, я тоже заметила. Кажется, этой мелочи приливы и отливы нипочем.
При низкой воде залив похож на суп. Их тут миллиарды, и они все плывут
вверх по течению. По-моему, их с каждой ночью становится все больше.

Неподалеку от лодки возникали другие волны - голубые быстрые следы
мелькавших тут и там треугольных плавников.

- И чернуги сюда лезут, - удивился я. - Съезд у них здесь намечается,
что ли? Как бы они не забрались в загоны.

Чернуги - аркадийский эквивалент земных акул. Гибкие, ловкие и
невероятно свирепые, они охотятся на толстиков. Сущее проклятие для
рыболовных траулеров, потому что своими острыми, как ножи, зубами они
режут сети в клочья. А если чернуга заберется в загон, она одна может
истребить за несколько часов все поголовье толстиков. Эта тварь убивает
мгновенно, вонзая зубы в заднюю часть головы жертвы, и без передышки
переходит к следующей. Чернуги убивают без разбору, слепо; им просто
нравится убивать, и только изредка они останавливаются, чтобы поесть.
Рыбаки, выходя в море, надевают пояса из растворимого репеллента, однако
это средство не всегда помогает...

У меня на глазах чернуга поднялась в великолепном прыжке, поймала
парящую мяучку и снова ушла под воду.

Последние слабые лучи Гимеля серебрили глинистые отмели, когда,
заставляя двигатель бороться с быстрым течением, мы проходили последнюю
милю, дыша воздухом, пропахшим планктоном и бензином. С обеих сторон
подступали черные глыбы холмов, лишь прямо впереди гостеприимно светились
огоньки поселка, где меня ждал уют "Клуба" и вкус холодного пива.

Я отвел рукоятку, поворачивая направо, вслед за руслом, огибающим
крутой скалистый склон. Здесь несколько десятилетий назад от вершины
длинного хребта отвалился кусок породы - отвалился, скатился к краю воды и
остался лежать бесформенной грудой валунов. Со временем безжизненные
валуны обросли сверху мхом, а снизу водорослями. Между валунами у самого
края воды выросли молодые деревца. Они осторожно спустили корни со своей
безопасной площадки, сухой при обычных приливах.

Я знал, что очень скоро они поймут уязвимость своего положения. Высокая
вода накроет их с макушкой. За месяц соленый прилив неизбежно отравит их,
и уже в этом году они упадут, оторвавшись от своих корней. Их прибьет к
крутому берегу, и они останутся лежать там, наполовину погруженные, совсем
как...

- Марк! Не думай о ней.

Я чуть не подпрыгнул, вздрогнув от неожиданного возгласа Джейн.

- Как ты?..

Я оборвал свой невольный вопрос, потому что знал, как она догадалась.

- Ты всегда вспоминаешь о ней, когда мы проезжаем мимо Якорной Заводи в
темноте. Пора уже начать думать о ком-нибудь другом. В поселке полно
симпатичных девушек. Сколько можно жить отшельником? Начинай понемногу
выползать. Ходи на танцы, и вообще, хватит просиживать все вечера в
"Клубе" и отсыпаться по утрам. Сначала тебе было жалко ее, а теперь еще
больше жалко себя. Мне тоже жалко - в конце концов, она была моей сестрой.
Но я это преодолела. Пора и тебе прийти в себя.

Я уставился на Джейн, пораженный этим безапелляционным выпадом. Она с
непреклонным видом смотрела вперед, и свет из каюты подчеркивал
решительные линии круглого подбородка, подбородка Шейлы... Но у Шейлы были
светлые волосы до плеч, а у Джейн - короткие каштановые. И характерами они
сильно отличались: мягкое очарование Шейлы резко контрастировало с
прямолинейностью, иногда доходящей до жестокости, и практичностью Джейн.

- Я ее любил, - сказал я печально и почувствовал, что, как плохой
актер, самым недостойным образом бью на жалость, лишь бы она замолчала.

- Ну так полюби снова, - сурово отрезала Джейн, ничуть не смягчившись.
- Раз ты доказал, что способен любить.

Мы миновали первые жилые домики Риверсайда. Среди деревьев аккуратным
треугольником светились окна жилища миссис Эрншоу. У нее, наверно, опять
собрались на традиционную партию в бридж состоятельные независимые
колонисты. Эта богатая дама жила с компаньонкой, а домик ее был набит
дорогостоящей привозной мебелью и роскошными безделушками, как пещера
Аладдина. Я был там только однажды и весь вечер ежился от ее зычного
голоса и бульдожьего выражения лица; мне все время казалось, будто я
неправильно побил ее туза козырями. Теперь я с простительным злорадством
отметил, что ее домик находится ниже расчетной верхней отметки прилива.

Я убавил обороты и осторожно повел "Карусель" вверх по темной реке;
совсем некстати было бы сейчас потерять фарватер и сесть на мель. Из-за
отлива мы не смогли бы сняться с мели до рассвета. Скорее всего, пришлось
бы бросить накренившуюся лодку и идти вброд. Я представил себе ехидные
упреки Джейн, пробирающейся по колено в зловонном иле...

- И кого же я должен полюбить, Джейн? - внешне непринужденно спросил я,
продолжая игру.

Она рассмеялась, и неловкий момент прошел.

- Во всяком случае, не меня. Я выйду замуж за мужчину, а не за пьяную
развалину с разбитым сердцем.

- Ты раньше превратишься в старую деву, Джейн. Вспомни, что говорит
правительство: долг колонистов - обзаводиться детьми. Так что исполняй
свой долг и размножайся.

- Спасибо. Когда мне размножаться, решать буду я, а не правительство.
Мне только девятнадцать; у меня еще все впереди. Вот тебе действительно
тридцать, если не больше. Я считаю, что ты был староват даже для Шейлы, а
при таком образе жизни через десять лет ты будешь ни на что не способен,
если только раньше до тебя не доберутся чернуги.

Теперь и я рассмеялся; в Джейн есть что-то ободряющее.

- Как у тебя дела с молодым Фипсом? - спросил я. - Недавно в "Клубе" вы
оба сидели с очень веселым видом.

- Он великолепен, - быстро ответила она и всплеснула руками, изображая
восторг. Затем вскочила, схватила багор и прошла вперед, чтобы
пришвартоваться.

- Приехали! - крикнула Джейн и протянула багор над водой, держась одной
рукой за носовой поручень. - Приглуши мотор, заботливый папочка. Задний
ход! Есть...

Я повиновался, и она с грохотом протащила по палубе и закрепила
причальную цепь, недовольно ворча, что испачкала руки жирным илом.

Мы перебрались в шлюпку и подплыли на веслах к мосткам, где на столбе
светила единственная голая лампочка. Поскольку мы опоздали и попали в