инквизитор. Вам это известно. Вы это где-то вычитали и начали питать
надежды. Позвольте сразу же сказать, дальнейшее питание этих надежд
обойдется вам в семьсот баксов в сутки. Вдобавок то, что вы получите за
свои деньги, вовсе не обязательно будет вам приятно. Я имею обыкновение
становиться занозой для тех, на кого работаю, в не меньшей степени, чем
для тех, за кем слежу. Большинство уходит из моего кабинета, узнав о себе
много такого, чего предпочитало бы не знать, - если, конечно, не уходят
после первой же беседы. Дверь видите?
замолчал. - Вы мой последний шанс.
вас осталось?
спросить у соседа, который час, я мог служить олицетворением бестактности.
Я привык вытряхивать людей из того состояния дискомфорта, к которому они
привыкли. Собственно, этим я и жил. Возможно, до сих пор Энгьюину не
приходилось отвечать на прямо поставленные вопросы - если не считать тех,
что ему задавали в Отделе Инквизиции. На эти вопросы отвечают все.
задаю вопросы. В этом вся разница между нами: я задаю вопросы, а вы нет. И
мне нужна _ваша_ помощь. Вы можете мне врать - так поступают почти все, -
а можете потом проклясть меня. Только не шарахайтесь от меня так. А теперь
гоните карточку Мне нужно знать уровень вашей кармы.
за куском пластика и протянул его через стол, старательно избегая моего
взгляда.
лента на карточке чиста. Его уровень кармы равнялся нулю. Это означало,
что он мало чем отличается от покойника. И насколько я понимаю, он знал
это.
появиться ни в одном публичном заведении, не понизив тем самым уровень
вашей кармы до отрицательной отметки. И стук захлопывающейся двери будет
последним, что мир услышит о вас, - и очень надолго. Если не навсегда.
Давненько мне не приходилось видеть карточку на нуле. Последний раз такую
карточку держал трясущимися руками человек, окончательно тронувшийся
рассудком.
вам предоставляется последняя возможность еще денек-другой пошататься по
улицам в качестве ходячей рекламы правосудия. Можно, конечно, попытаться
повысить карму, помогая старым слепым козлихам переходить дорогу, а можно
просто завалиться в бар и напиться вдрыбадан - это уже ничего не изменит.
Между вами и вашей жизнью - стальная дверь, и вам остается только
смотреть, как она медленно захлопывается.
Обычно в таких случаях от меня мало пользы. - По крайней мере я не кривил
душой.
глазах.
деньги от ходячего трупа. - Но нам надо спешить. Я буду задавать вопросы -
много вопросов, возможно, больше, чем вы слышали за всю вашу прошлую
жизнь, - и мне нужен честный ответ на _каждый_. Так в чем вас обвиняют?
Стенхант.
Отдел уже нашел кого-то - правого или виноватого без разницы, главное -
засунуть его в морозильник. И тем не менее я не узнал его, когда он
приперся ко мне.
выдвинул ящик стола, вынул оттуда маленький конвертик и протянул ему. Это
была моя собственная смесь, лучшее, что, на мой взгляд, могло помочь
обреченному человеку. - Возьмите зелье и выматывайтесь. Что бы я ни
сделал, вам это не поможет. Если я только попытаюсь вмешаться в дело
Стенханта, это будет конец нам обоим. Пару недель назад я работал на
Стенханта, так что мне и без вашего участия непросто будет отделаться от
Инквизиции. - Я достал бритву и положил ее на стол рядом с конвертиком.
Я вяло махнул рукой и взял конвертик Если он не хочет, мне самому
пригодится.
часть зелья останется в царапинах. Энгьюин встал и, пошатываясь, вышел. Я
ожидал, что он хлопнет дверью, но он не стал. Может, он решил, что я не
частный, а официальный инквизитор, и хлопанье дверями ему даром не
пройдет. На такие штуки у него просто не осталось кармы.
Сострадателя для остроты и немного Усилителя. Обычно это помогало
держаться даже в самые тяжелые минуты. Я втянул понюшку через трубочку,
скатанную из стодолларовой бумажки, и очень скоро ощутил эффект. Это было
хорошее зелье. Я искал нужные пропорции несколько лет, но раз найдя, сразу
понял: это то, что мне нужно. От него я чувствовал себя именно так, как
хотел, - лучше.
Забывателем злоупотреблять нельзя - я перестраховывался, не нюхая его
вообще. Вот как раз сейчас я не отказался бы от понюшки: общение с
Энгьюином отрицательно сказалось на моих нервах. Вряд ли это угрызения
совести - скорее, осознание того, что для последней надежды я выглядел
хиловато. Всего-навсего еще один инквизитор, отвернувшийся от мольбы
Энгьюина. Тот факт, что я работаю не на Отдел, а на самого себя, ничего не
менял.
просто глупо. И все же ощущение неизбежности, приходившее с началом нового
расследования, не покидало меня. С ним я проснулся, и оно все еще было со
мной. В молодости тебе кажется, что влюбленность обязательно обещает
встречу с прекрасной незнакомкой. Мое утреннее ощущение было сродни этому.
На деле же ты, как правило, оказываешься втянутым в интрижку с младшей
сестренкой лучшего друга, которая много лет путалась у тебя под ногами и
знает тебя в лучшем виде.
шляпу и вышел.
3
улице, у самого залива. Я подъехал и припарковал свою тачку на его месте -
ему самому оно вряд ли понадобится, - вошел в вестибюль и стал ждать лифт.
Все в вестибюле казалось как прежде. До сих пор в "Калифорния-билдинг" не
случалось убийств.
и платье в цветочек; правда, пахло от нее все равно хлевом. Она мило
улыбнулась мне, и я ухитрился выдавить ответную улыбку. Корова вышла на
четвертом этаже. Я вышел на седьмом и нажал звонок у таблички:
две недели назад, я и не предполагал, что когда-нибудь вернусь сюда.
Зажужжал открываемый замок, и я вошел.
казенной стрижкой - он мог иметь отношение к Отделу, а мог и не иметь. Я
прикинул шансы и воздержался от окончательного заключения. Он покосился на
меня и уткнулся в свой журнал. Я закрыл за собой дверь. Секретарский стол
был пуст, поэтому я присел на диван напротив мистера Костюма.
человеческого здоровья, Тестафер и Стенхант драли бешеные деньги за
комфортабельный прием и обходительность. Клиенты без проблем попадали на
прием и выходили довольные уже тем, что их хорошо приняли, а также радуясь
перспективе скорого выздоровления. Стенхант был в деле недавно, во всяком
случае - был до вчерашнего дня. Тестафер уже сворачивал свою практику. По
части медицинской специализации между ним и Стенхантом не имелось никаких
различий: оба занимались радикальной ампутацией значительной части
клиентских кошельков. До сих пор мне довелось побывать здесь раз
пять-шесть, так и не встретив ни разу доктора Тестафера, однако сегодня
мне был нужен именно он.
с бюстом, оставлявшим впечатление того, что она надела бюстгальтер задом
наперед. Она узнала меня, и уголки ее рта заметно опустились. Из глубин
памяти я выудил ее имя, но не успел я открыть рот, как она заговорила:
не так уж плохо.
деле я пришел за дружеским участием. Мне кажется, я мог бы оказать услугу
доктору Тестаферу.