Что же касается Арциссы, двадцатидвухлетней дочери профессора, то она даже
не заметила появления отца. Ее затуманенный взгляд был прикован к
Материону, на бледном лице блуждала сомнамбулическая улыбка. Она сидела в
пяти шагах от Материона, откинувшись на спинку кресла, и вид у нее был
измученный, придавленный и вместе с тем болезненно счастливый. Молча
уставившись на своего странного бородатого собеседника, она словно ожидала
от него каких-то невероятных откровений. Но Материон не обращал на нее ни
малейшего внимания.
Вар-Доспиг пристально оглядел дочь. Его лицо побагровело от волнения.
Тряхнув седой шевелюрой, он подошел к Арциссе, тронул ее за плечо и громко
спросил:
- Зачем ты вошла сюда, Арса?
Он старался придать своему голосу ту всегдашнюю теплоту и нежность,
которые усвоил себе в обращении с дочерью с тех пор как она лишилась
матери, но на сей раз ему не удалось скрыть раздражения. Арцисса, с трудом
оторвав взгляд от Материона, провела рукой по глазам, словно хотела снять
с них невидимую паутину, и растерянно посмотрела на отца:
- Здравствуй, папа... Ты уже вернулся?..
- Да, я вернулся. А тебя, Арса, я спрашиваю, зачем ты вошла в мой
кабинет?! Ведь я просил тебя не делать этого в мое отсутствие!
- Просил... Я знаю... - покорно согласилась девушка и снова перевела
взгляд на Материона. У нее не хватало решимости подняться и уйти.
Вар-Доспиг взял дочь за локоть.
- Идем, Арса! Я провожу тебя в твою комнату!
Девушка поднялась.
- Спокойной ночи, ведеор Материон! - прошептала она,
- Спокойной ночи, Арцисса! - отчетливо произнес Материон чистым бархатным
голосом.
Вся зардевшись, Арцисса опустила ресницы. В полном молчании отец и дочь
поднялись по лестнице наверх, в ее комнату.
- Спи спокойно, моя радость! - пробормотал профессор и, поспешно поцеловав
Арциссу в горячий лоб, хотел было уйти. Но Арцисса остановила его:
- Папа!..
- Ну, что еще?
Профессор, уже взявшийся за ручку двери, обернулся с явным нетерпением.
Арса устало опустилась на кровать. В глазах ее смешались тревога и
растерянность, радость и изумление.
- Кто он, папа? - спросила она чуть слышно.
- О ком ты спрашиваешь? О Материоне?
Она кивнула все с той же странной улыбкой, с которой ушла из кабинета.
Профессор нахмурился.
- Ты уже взрослый человек, Арса, и должна понимать, что я не смею говорить
тебе обо всем. Я нахожусь на службе у его святости гросса сардунского, и
это обязывает меня хранить секреты, которые мне доверяют...
- Это я понимаю, папа. Но разве Материон тоже секрет Гроссерии? Ведь он
человек! И притом в нем есть что-то особенное, словно он прибыл с другой
планеты!..
По лицу Вар-Доспига промелькнула тень тревоги.
- Ты слишком возбуждена, Арса. Тебе нужно успокоиться, уснуть...
- Нет, нет, я все равно не усну!.. Этот Материон, папа, прямо чудо
какое-то! Я до сих пор не могу прийти в себя и не знаю, что со мной
творится... Мне хочется и плакать и смеяться... Но я так рада, так рада,
что он к нам приехал!.. Я, папа...
Не договорив, она умолкла. Матовая бледность ее лица сменилась вдруг
темным румянцем.
Брови профессора сдвинулись в одну лохматую линию. Сцепив руки за спиной,
он заметался по комнате, бормоча непонятные слова. Арцисса удивленно за
ним наблюдала. Наконец он остановился перед дочерью и решительно посмотрел
ей в лицо.
- Ты права, Арса. Я должен сказать тебе все теперь же. Обмолвившись
случайно, что Материон не человек, а чудо, ты, сама того не ведая, сказала
правду. Да, дитя мое, Материон не человек! Материон чудо, вернее,
сверхчудо современной биокибернетики! И это сверхчудо создал твой отец!
- Не может быть! - прошептала девушка, снова покрываясь бледностью.
Профессор опустился на стул и схватил руку дочери.
- Слушай, Арса, я открою тебе тайну огромной важности. Но ты должна
навсегда похоронить ее в своем сердце. Ты будешь молчать?
Арса не ответила. Профессор сжал ее руку и заговорил взволнованно,
приглушив голос почти до шепота:
- Я создал Материона по заказу его святости Брискаля Неповторимого, гросса
сардунского. Внешность его я позаимствовал у одного марабранского рабочего
на заводе Куркиса Браска. Настоящий бородатый титан! Самая подходящая
форма для машины, способной решать самые сложные проблемы! Его святость
гросс сардунский хочет с помощью Материона приобрести личное бессмертие.
Он получит его, он станет бессмертным. Но не он один! Бессмертие проникнет
в массы! Этого не избежать! А Материон? Материон решит за людей все,
абсолютно все проблемы! Он найдет пути к благополучию и счастью! Его
действия будут безошибочны и точны! Отныне на Земле наступит настоящий
рай! Материон даст людям все - бессмертие, пищу, комфорт, совершеннейшие
эстетические наслаждения!..
- А люди, папа? - перебила профессора Арцисса. Она уже овладела собой и
вслушивалась в тираду отца внимательно и настороженно.
- Что люди? - не понял профессор, словно с разбегу налетел на невидимое
препятствие.
- Что будут делать сами люди? Все уйдут в отставку и превратятся в
потребителей?
Вар-Доспиг холодно посмотрел на дочь.
- Да, в потребителей, - твердо ответил он. - В этом нет ничего зазорного.
До сих пор человек жил в плане абсурда, теперь будет жить в плане железной
логики. Ты называешь это отставкой? Пусть будет отставка, но такая
отставка лучше абсурда смерти, абсурда поисков, абсурда страха. Мы будем
жить, как боги!
- А любовь, папа, тоже абсурд? - тихо спросила Арса.
- Для бессмертных - да.
Арцисса задумалась, опустив голову. Профессор смотрел на нее с нетерпением.
- Хорошо, папа, - вздохнула девушка. - Я все поняла. Но ответь мне еще на
один вопрос. Как зовут того бородатого марабранского рабочего, с которого
ты скопировал внешность для Материона?
- Его зовут Рэстис Шорднэм... А теперь спи спокойно. Все будет хорошо.
Вар-Доспиг еще раз поцеловал дочь и быстро вышел из комнаты.
Оставшись одна, Арса некоторое время сидела неподвижно. Потом
встрепенулась и громко произнесла:
- Рэстис Шорднэм! - Она чутко прислушалась к звукам незнакомого имени.
После этого, словно испив живительной влаги, она вдруг почувствовала
могучий прилив бодрости и решимости. Она поняла, что не может ни минуты
оставаться под одной крышей с Материоном. Все, что угодно - холод, голод,
нищета, - только не попасть под влияние этого ужасного кибернетического
монстра, не отдать ему свою волю, свои желания, свои прихоти, пусть даже
абсурдные! Рай Материона - хуже смерти!..
В ту же ночь Арцисса покинула отцовский дом в Гроссерии и ушла неведомо
куда. С собой она взяла лишь немного денег, а отцу оставила короткую
записку, в которой просила не искать ее и не заботиться о ее дальнейшей
судьбе.
3
В Марабране есть где погулять, есть где развернуться, была бы охота да
водились бы суремы в карманах. На то она и портовый город - Ворота в Мир!..
В просторном трактире "Золотой Лев", что стоит через улицу прямо напротив
железных ворот огромного завода фирмы "Куркис Браск и компания", как-то
весенним теплым вечером было особенно много шума и песен. Это прощался с
друзьями небезызвестный в своем кругу Рэстис Шорднэм, по прозвищу Рэ
Шкипер. Днем он продал более удачливому товарищу последнее, что у него
осталось, - тесную лачугу в пригородных трущобах Марабраны да кой-какую
старую мебель, и теперь с легким сердцем спускал вырученные деньги. Тут
были его закадычные друзья - верзила Рульф Эмбегер и двадцатилетний
весельчак Дуванис Фроск, были товарищи по профсоюзу, были и совершенно
незнакомые любители кутнуть на даровщинку, обладающие на этот счет
исключительно тонким нюхом.
В сизых клубах табачного дыма раскачивались красные возбужденные лица,
лоснящиеся от пота; из разинутых ртов вырывались визги, хохот, соленые
шутки; ухватистые руки то и дело поднимали наполненные пивом кружки и
сдвигали их с устрашающим звоном. Люди веселились до упаду, а над ними, на
почерневшей от дыма и времени стене, словно оправдывая и утверждая их
наплевательское отношение к жизни, красовалась многозначительная надпись,
исполненная старинной затейливой вязью:
"Кто пил - умер, кто не пил - тоже умер. Лучше пей и ни о чем не жалей!"
Внешность Рэ Шкипера весьма обманчива. С виду он кажется мрачным и
грозным. Такое впечатление вызывают его могучие плечи, гигантский рост и
кудрявая черная борода. Но характер Рэ Шкипера не имеет ничего общего с
его внушительным обликом. На самом деле это очень добрый и спокойный
человек лет тридцати, с умным, чуть ироническим взглядом чистых голубых
глаз, поблескивающих из-под сурово нависших бровей.
Вечеринка затянулась далеко за полночь. Когда многие из собутыльников уже
начали ронять отяжелевшие головы на стол и шум несколько утих, Дуванис
Фроск тронул Рэстиса за рукав и сказал:
- Ты, Рэ, послушай! Вот ты собираешься в дорогу. А как же с твоей работой
Березин Федор
Контровский Владимир
Панов Вадим
Херберт Фрэнк
Муркок Майкл
Белов Вольф