блеснуть широтой кругозора. - Некий Иисус Навин уже раз останавливал солнце.
сумерках!
поляной, поросшей тонкими, корявыми березками. При этом я был твердо уверен,
что уже пересекал это замечательное место не менее четырех раз. Паша тоже
вертел своей шерстяной головой, явно узнавая окружающий пейзаж. И он не
замедлил подтвердить мою догадку.
здесь начали промокать мои ноги! А я оказался здесь сразу же, как только
вышел из лагеря. Вон за той елочкой, на опушке, старый трухлявый пнище, и за
ним надо свернуть налево. Маленький перелесочек, и мы в лагере! - И его
мохнатые ноги бодро затопали в указанном направлении.
елочной поросли раздался звонкий девчачий голос:
но быстро сориентировался и подал соответствующую реплику, снова блеснув
знанием первоисточника:
направляются к великому Элронду Эльфиниту!
Черные всадники Мордора!
едва сдерживаемой ярости, и заорал, совершенно выпав из образа:
бронхит, а следом ревматизм с артритом! - Задохнувшись, он с шумом втянул
воздух и закончил мучительным воплем:
заостренная с одного конца ореховая веточка. Пролетев разделявшие нас
три-четыре метра, она воткнулась перед самыми Пашкиными унтами в траву, а из
ельничка снова донесся голосок:
цитадель. Но мимо меня не проскользнет ни одна мордорская тварь!
у Паши побагровела, и я испугался, что его сейчас хватит удар. Он, как любой
актер, был натурой трепетной и легко возбудимой, так что мне пора было
вмешаться в развитие событий. Тем более, что я наконец узнал голосок.
особого труда, я остановил готовые вырваться у него ругательства и обратился
к зарослям елок:
не до игры. Мы блуждаем по лесу уже больше четырех часов и не встретили
никого из ребят. Если ты не проводишь нас в лагерь, мы действительно можем
заболеть...
обрамлении длинных белокурых волос явно искусственного происхождения.
управления, была очень любопытна и легко впадала в изумление. Но это были ее
единственные недостатки, кроме, пожалуй, еще твердой уверенности, что она
вылитый эльф. Правда, ее волосы для эльфа были чересчур темны, а личико
слишком кругловато, но это ее не смущало - парик исправлял первое, а
нахальное любопытство - второе. Паша, увидев симпатичную девушку, немедленно
напустил на себя вид разочарованного жизнью гения, и я продолжил разговор в
уже значительно более спокойной обстановке:
а как все наши эльфы и гномы оставили в одиночестве своего Фродо?!
округлились:
живого артиста!
дружелюбно ответствовал Паша. - Но сейчас главное не это, а то, что ноги у
меня промокли, и я могу потерять голос. А завтра вечером у меня, между
прочим, премьера!
Зеленые обтягивающие брючки и зеленая рубашка с широким отложным воротничком
не только делали ее совершенно незаметной среди лесной зелени, но и
прекрасно ей шли, оттеняя ее стройную высокую фигурку и тонкую белоснежную
шейку. И сапожки на ней были легкие, удобные и, похоже, совершенно сухие. А
кусок зеленой шелковой ткани, изображавший плащ, свисал весьма элегантными
складками с ее узких плеч.
самодельное подобие лука в самодельное подобие колчана, из которого торчало
еще несколько заостренных ореховых прутиков. Забросив за спину то, что она
называла настоящим эльфийским оружием, и поправив на поясе подделку под
широкий охотничий нож, поименованный кинжалом Рокамор, она направилась в
обход своей еловой засады по едва заметной тропке. Мы с облегчением
двинулись за ней.
"меланхолического гения" в образ "своего в доску":
все мои друзья так называют!
девушку. Даже гундосости в его голосе поубавилось.
Такой... серьезный, солидный человек!.. Известный актер!.. Я же не могу так
просто относиться к вам, как... Ну как к тому же Сережке! - И она кивнула в
мою сторону. В ее словах явно прозвучало, что она считает Пашеньку слишком
"взрослым", чтобы зачислить его в свои друзья. Опытный Паша сразу просек
сомнения девушки.
Ну не могу же я друга своего закадычного друга называть Мария... как там
тебя по батюшке?
выговоришь сразу! А вот "Машеус" я смогу сказать в любом состоянии!
Помнишь, неделю назад в вашем же буфете, в театре, ты "мама" сказать не
смог... Я бутылку... кефира... из-за этого проспорил...
спектакль, репетиция, вечерний спектакль! Танька все нервы мне истрепала,
это ж надо, дважды реплики забыть! Конечно, я к вечеру несколько сдал!
восторженный девичий голосок.
двигавшуюся впереди легким бесшумным шагом Машеньку, но в этот момент она
воскликнула:
палаток на ней не было. Более того, она имела настолько дикий, нетронутый
вид, словно располагалась не в тридцати километрах от крупнейшего мегаполиса
планеты, а где-то в нетронутых дебрях Сибири.
потом Машеус, словно обиженный ребенок, разочарованно протянула:
и высокой травы, росшей в центре поляны, раздался спокойный басовитый голос:
физиономия Элика Абасова. Осмотрев нас из своего травяного укрытия и
чуть-чуть подумав, он выпрямился во весь свой без малого двухметровый рост и
предстал перед нами во всей красе.
подмосковной деревне!"
добродушный, немногословный и надежный, как скала, татарин, по иронии судьбы
занимавшийся регби, был по уши влюблен в одну нашу повернутую на Толкине
эльфиечку со странным нерусским именем Изольда. Ради нее он был готов на что
угодно, вот и стал страшным троллем по имени Душегуб. Я так думаю, что
именно эта его любовь вырядила Элика таким образом. На бедняге не было
ничего, кроме похожего на танковый комбинезона, коротким коричнево-рыжеватым
мехом наружу. Этот комбинезон имел к тому же плотно обтягивавший голову
капюшон. Так что наш огромный Душегуб сильно смахивал на рыжего гризли с
добродушной, щекастой, голубоглазой физиономией. А когда он наклонился и
вытащил из травы огромную дубину, оканчивавшуюся кое-как подровненным
корневищем, Машеус тихо пискнула и осторожно переместилась за мою спину.
загудел дальше:
Золька сказала, чтобы я был здесь до обеда. Палатки стояли на месте, а ребят
не было, все по лесу бродили. Ну я на солнышке и прилег. Просыпаюсь, а
никого нет... и палаток нет... А тут и вы из лесу показались...
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Каменистый Артем
Перумов Ник
Громыко Ольга