Чтение 2–й страницы книги ~Зима 001~

- Идите в жопу.

СТЫДНО, СОЛОВЬЕВ. Я ТЕБЕ НЕ ХОЛУЙ.

Егор подпрыгнул и выронил пульт.

- Вы... вы... как это вы?.. - прошептал он.

У него возникло желание протереть глаза, но жест был слишком театральным.
Глаза ни при чем. Зрение в норме.

Он поднял пульт и убедился, что голосовая почта не работает. Это было
лишнее - индикатор связи на стене не горел. Но все же Егор проверил. А когда
снова посмотрел на экран, увидел совсем не то.

ОБРАТИСЬ К НАМ. ОБРАТИСЬ К НАМ. ОБРАТИСЬ К НАМ. ОБРАТИСЬ К НАМ. ОБРАТИСЬ
К НАМ. ОБРАТИСЬ К НАМ. ОБРАТИСЬ К НАМ. ОБРАТИСЬ К НАМ. ОБРАТИСЬ К НАМ.
ОБРАТИСЬ К НАМ.

Его фамилии уже не было. Остался текст рекламы, чудной, надо сказать,
текст, но все же не такой странный, как личное послание в общей сети. Не
такой пугающий, как кличка его мажордома, переданная на весь материк.
Кличка, известная лишь ему и Маришке. И, естественно, самому Холую.

Вероятность того, что морально устаревший КИ-блок вздумал поглумиться над
своим хозяином, была даже не нулевой - отрицательной. Значит, все-таки
Маришка. Непонятно, как она посмела влезть в его домашнюю систему - это как
минимум неприлично.

Возможно, она сочла идею столь занятной, что... Да нет, Маришка не могла.
Она воспитанная.

Однако, кроме нее, некому. Кроме нее и мажордома.

- Холуй! Холуй!.. Да Холуй же!!

Егор вспомнил, что назначил новый пароль, и от этого разозлился еще
больше.

- Холуй, привет!

- Привет, - немедленно ответил голос.

- Полная проверка жилища.

- Полная проверка жилища. Предмет?

- Посторонний доступ.

- Посторонний доступ. Пятнадцать минут, - предупредил Холуй.

- А быстрее?

- Быстрее - четырнадцать с половиной.

- Работай.

Егор прилег и повертел в руке пульт. Спортивные каналы транслировали
бесконечные заплывы и забеги - это было так же неинтересно, как медленная
музыка и вчерашние новости. Красная точка вызова больше не беспокоила. Часы
отсчитывали последние мгновения покоя. Скоро завопит будильник. Егор
подумал, что сигнал можно бы и отключить, но поленился.

Если б не дурацкий сон, он бы еще спал. Эта мысль показалась Егору
парадоксальной. Он повертел ее так и эдак и, не найдя в ней особых
противоречий, прикрыл глаза.

Однако сигнал надо было отключить. Сегодня будильник звенел на редкость
пронзительно, и Егор, разыскивая пульт, успел перебрать все проклятья. Часы
показывали семь ноль-ноль. В семь ноль одну по умолчанию вспыхнул монитор.
Показывали, как назло, солнце и бухту с яркими парусами.

- Холуй, привет. Доклад о результатах проверки.

- Результаты проверки. Запрос некорректен.

- Доложить о результатах проверки жилища на предмет постороннего доступа,
- скороговоркой произнес Егор.

- Постороннего доступа... Задание на проверку не поступало.

- Чего-о?!

- Не поступало, - повторил мажордом.

- Даты!..

Егор свесил ноги и обескураженно замер. Он сидел на кровати.

- Холуй! Где диван?

- Меблировка по программе ?ночь?.

- И ты его?.. Ах, ну да.

Егор почесал ягодицы и направился в душ. Такой вариант его устраивал.
Сон. Это хорошо. Это все объясняет. Сны - они бывают разные. И такие тоже.
Нет, ну надо же...

- Холуй! Проверь сеть: срочные послания с пяти до семи утра.

- С пяти до семи срочных посланий не поступало. Вот и ладненько. Егор
совсем успокоился и шагнул под косые струи.

- Завтрак готов, - сообщил из динамика вездесущий мажордом.

- Завтрак?..

- Две порции форели и порция копченого угря. Необходимое предупреждение:
массовая доля жиров превышает норму на...

Егор перестал брызгаться и, капая на пол, заглянул в кухонный отсек.
Унипечь звякнула и, открыв дверцу, выставила дымящийся поднос.

- Я не заказывал... - пробормотал он.

- Заказ поступил в шесть часов одиннадцать минут.

- Я уже просыпался?

- Достоверная информация отсутствует.

- Что ты мне голову морочишь?! - рассвирепел Егор. - Кто велел готовить
завтрак?

- Хозяин квартиры, Егор Соловьев.

- А я кто, по-твоему?!

- Хозяин квартиры, Егор Соловьев.

- Вот что, Холуйчик, - мстительно проговорил он, - я тебя сегодня
выброшу. Ты мне надоел, ясно? Поставлю что-нибудь поприличней. Слышишь, нет?
Поставлю двести сорок пятый.

- КИБ двести сорок пять. Цена базовой модели - три тысячи триста таксов,
- безразлично сообщил Холуй.

- Слы-ышишь, гаденыш. Ты все слышишь.

Егор завернулся в полотенце и, покрывая пол сырыми отпечатками, прошел на
кухню. Три блюда на выдвижном подносе выглядели весьма привлекательно.
Склонившись над тарелками, Егор понюхал и блаженно закатил глаза. Рыбу он не
любил, но сегодня, пожалуй, можно было попробовать. Он отщипнул кусочек
угря, потом еще один, и еще. Где-то далеко родилась идея сесть за стол и
поесть по-человечески, но для этого надо было остановиться.

Он опомнился, когда на тарелке осталась лишь тонкая, лоснящаяся шкурка.
Егор смутился, и это ощущение показалось ему странно знакомым. А после он
повернулся к столу. И увидел две пустые консервных банки.

- Холуй. Кто ел сардины?

- Сардины. Информация недоступна.

- Хорошо, кто заказывал консервы? - Заказов на консервы не поступало. -
Ты меня не выводи. Кто пользовался почтовым бункером? Этой ночью.

- Ночью почтовым бункером не пользовались.

- А откуда, дрянь, здесь эти банки?!

- Информация недоступна.

- Ох, получишь ты у меня...

Егор снял полотенце и в сердцах шваркнул его о пол. Аппетит пропал
напрочь, но сейчас это его даже порадовало. Уж очень отчетливо он помнил,
как жрал сардины руками, как давился и хрюкал, а вилки...

Вилки лежали рядом с хлебом, тут же стоял и полный стакан апельсинового
сока. Егор осторожно отхлебнул. Нормальный сок, разве что теплый. За полтора
часа нагрелся.

Ему остро захотелось лечь в постель еще раз и еще раз проснуться -
окончательно, полностью, без промежуточных состояний, безо всяких историй с
банками и взбесившимся Холуем.

А ведь это он, осенило Егора. Холуй во всем виноват. Произошел
какой-нибудь сбой, он и заврался. Что было - забыл, чего не было - придумал.
И я, наверно, спросонья добавил. Рыбу, допустим, ел, от банок никуда не
денешься. А реклама пригрезиться могла. И диван тоже. Что еще? А ничего.
Остальное все сходится.

Егор почувствовал такое облегчение, что даже удивился: неужели это его
настолько тяготило? Вот ерунда! Подумаешь, сон с явью перепутал. Смешно.
Можно рассказать кому-нибудь.

Маришке и расскажу, решил он. В кафе. Хотя нет, поздно уже.

- Время выходить, - будто нарочно встрял мажордом. - Электричка
отправляется через семь минут.

- Заткнись, - прорычал Егор. - Ты у меня сегодня проштрафился. Да
столик-то журнальный убери! Что ты его все под ноги суешь?

- Меблировка по программе ?день?, - пояснил Холуй.

Чтобы не отравлять себе настроение окончательно, Егор одевался молча.
Молча сложил магнитную застежку на шортах, сунул ноги в сандалии и накинул
желтый теплоотражающий плащ.

Желтый цвет Егору не шел - это ему говорили все, от Маришки до последнего
монтера на работе. С такой внешностью нужно носить либо белый, либо кремовый
и не клешеный плащ, а узкий. Егор не обращал внимания. Когда он надевал
кремовый и узкий, окружающие советовали примерить желтый и клешеный - и
конца этому не было. Он давно осознал, что одежды, делающей его лучше, чем
он есть, в природе не существует.

Тело, не одаренное атлетическими данными, при отсутствии должного ухода
превратилось в то, во что превратилось: в свои тридцать два Егор был тощ и
сутул, а иногда и нескладен, как старик.

Темноволосый, с ранними залысинами, вынуждавшими стричься коротко, с
тонким носом и карими, глубоко посаженными глазами, он мог одновременно
производить впечатление человека беспомощного и не в меру прагматичного, но
ни нравиться, ни нарочно вызывать антипатию Егор не умел. Он просто был
собой - всегда, и поэтому врагов имел так же мало, как и друзей. Он, как и
все нормальные люди, никого не интересовал.

На лифтовой площадке Егор увидел Маришку. Переминаясь в ожидании попутной
кабины, она копалась в сумочке и прикладывала к плащу разные украшения.

- Доброе утро, - сказал Егор. - А я о тебе думал.

- Ты всегда обо мне думаешь, - отмахнулась она. - В кафе не ходил?

- Нет. А ты?

- Проспала.