Чтение 2–й страницы книги ~Братья по разуму~

- Я здесь, и я настоящий, - возразило существо. - А ты один. Тот, что наверху прячется, не в счет. И сейчас я тебе покажу, какой я на самом деле. На, - существо протянуло Игорю узкую ладонь. - Сам напросился, теперь держи.

Игорь посмотрел на изящную руку чужака и понял, что взяться за нее не сможет. Просто не хватит воли. Он и так еле стоял на ногах. Чужак что-то делал с ним.

- Отползай, Боец, - прошелестело в ухе. - Отползай! "Они его убьют, - подумал Игорь. - Сдуру прижгут лазером и убьют. У них же больше ничего похожего на оружие нет". Незаметным движением пальцев он подцепил спрятанный за пояс шокер. Пистолет-игольник был бы сейчас надежнее, но он висел под мышкой. А Игорю чертовски не хотелось обнаруживать свои намерения.

- Отползай, дурак! - уже в голос требовал оператор. - Он настоящий! Он атакует, на тебя идет волна!

В фигуре чужака почувствовалось напряжение. Кожа на острых скулах натянулась, рот превратился в тонкую щель.

- Тебе со мной не справиться, - сказал Игорь недрогнувшим голосом.

- Ты будешь моим слугой... - сквозь зубы прошипел чужак. - Ты будешь слепо мне повиноваться, будешь делать все, что я прикажу... А за то, что ты не поверил мне, я заставлю тебя пить огонь и есть пепел...

- Как сюда занесло эту штуку? - перебил его Игорь, чувствуя, как почва уходит из-под ног. Рука на шокере дрожала и отказывалась повиноваться. Игорь понял, что воспользоваться оружием не сможет.

- Ха! Ну что же... Тебе уже некуда деться. Так и быть, я дам тебе узнать, из-за какой мелочи ты стал моим рабом... Она сломалась, понимаешь? Сломалась и уехала не туда. И какое-то время мы не замечали, что ее нет. А потом стали искать и вот нашли... А я нашел тебя - какая удача. Ты мне пригодишься. У нас любят красивых мальчиков. Тебе не будет скучно у нас...

"Нельзя его убивать, - подумал Игорь сквозь застилающий разум туман. - Поймать, задержать... А я уже и шевельнуться не могу... Как бы его стукнуть, но чтоб не насмерть..." И тут он сообразил как. Попытался сказать, но из горла вырвался только хрип. Тогда Игорь собрал остатки воли, закашлялся и неожиданно громко рявкнул на весь двор:

- Лейтенант! Огонь!!!

И сверху грохнуло.

Игорь верно рассчитал, что все это время мент таращился сверху вовсе не в бинокль, а в прицел своего "Клина-ММ" с выдвинутым прикладом. И теперь с превеликой радостью засадил в чужака без малого полмагазина. Пули зацокали по асфальту. Игорь сложился вниз, как марионетка, у которой отпустили веревочки, и забился под багажник машины. В ухе надрывно кричал оператор.

Несколько пуль впились чужаку в левое плечо. Он заорал благим матом, присел и с места прыжками кинулся в машину. Игорь услышал, как захлопнулась дверь, и по автомобилю прошла волна неприятной вибрации.

Силы взялись неизвестно откуда - Игорь выкатился кубарем из-под багажника, срывая с пояса шокер. Вдавил скобу, и желтая молния ударила в черный борт. Но машина уже тронулась с места. Наверху лейтенант сменил магазин и теперь упоенно дырявил ей крышу.

Лежа на боку, Игорь смотрел, как уплывает от него открытая пасть багажника. Он чувствовал, что уже не сможет догнать машину и схватить книгу. И тогда он поступил инстинктивно, глупо, наверное, поступил. Но смотреть, как машина с чужаком степенно выползает со двора, не было сил.

Игорь выхватил из кармана маленький серебристый цилиндрик, повернул кольцо предохранителя и несколько раз нажал кнопку таймера. Вскочил, пробежал, спотыкаясь, несколько шагов, аккуратно, "навесом", забросил цилиндрик в багажник машины и с чувством полного удовлетворения повалился на асфальт.

- Боец! Сука! - визжали в ухе. - Зачем?!!

Игорь, лежа на спине, глядел в небо и улыбался. Машина скрылась за углом. Кто-то галопом несся к Игорю от дальнего подъезда. И это оказался мент.

- Ну?! - выдохнул он Игорю в лицо, упав рядом с ним на колени. - Ты как?! Живой?! Что делать-то?! А?!

- Ты чудо, лейтенант, - сказал Игорь. - А ничего не делать. Выпить осталось?

- Ага, - мент сунул руку за пазуху и вытащил объемистую флягу из нержавейки с надписью по трафарету "СПИРТ ЭТИЛОВЫЙ". - Сейчас, - он отвинтил крышку, осторожно приподнял голову Игоря и прижал горлышко фляги к его губам. Во фляге была водка, причем недешевая. Игорь несколько раз глотнул, удовлетворенно выдохнул и сразу почувствовал себя гораздо уверенней. Мент уселся на асфальт, положил голову Игоря себе на колени, раскурил две сигареты и одну воткнул Игорю в зубы.

- Спасибо, - пробормотал тот.

- Надо "Скорую" вызвать, - неуверенно сказал мент, вытаскивая рацию. - Да?

- Не надо, - поморщился Игорь, выпуская клубы дыма. - Сейчас наши подъедут, там есть врач. А потом, со мной ничего серьезного. Просто энергетическое истощение. Завтра буду как огурчик.

- Что это было вообще? - поинтересовался мент.

- Так я ж тебе рассказывал... Лейтенант, ты правда молодец. Выручил. Быть тебе старшим лейтенантом в скорейшем времени.

- А я чего... Да я ничего. Мне еще за патроны как-то отчитываться... Мне еще целый роман писать о том, что было, прямо даже и не знаю...

- Ничего ты писать не будешь. За тебя напишут. Слушай, а ведь ты попал в него, и здорово попал! И больно сделал ему, гаду. За это тебе отдельное спасибо...

Из подвала выбрались трое и, топоча на всю округу, подбежали к Игорю.

- Все, ушла! Ты как, живой? Наши едут, едут, ты потерпи...

- То-то я думаю, отчего тишина вокруг, - Игорь пошарил глазами по своей груди, подобрал непослушными пальцами висящий на шнуре динамик и сунул его в ухо. - Где она провалилась?

~ Метров семьсот будет, в середине квартала. Никаких возмущений, ничего такого, просто ехала, а потом исчезла, растворилась в воздухе, и все. Ну, Боец, ты напортачил! Что там было, в багажнике?

- Книга.

- Эх! - Старший из троицы в искреннем негодовании схватился за голову. - Обида какая! Вот не повезло, да?! Черт, Боец, как я тебе соболезную! Ты хоть на сколько взрыватель поставил?

- На пять минут.

- Будет тебе на орехи...

- Да ничего мне не будет, - сварливо возразил Игорь, выплевывая сигарету.

- Как это не будет?! Бомбу на работу приволок... Ты откуда ее спер, горе луковое?

- Во-первых, она у меня всегда в кармане. Во-вторых, не спер, а купил. А в-третьих, господа, ничего мне не будет, потому что никто про бомбу не узнает. Разве не так?

Операторы переглянулись и вдруг синхронно посмотрели на мента.

- А я ничего не видел, - сказал мент, демонстративно поднимая флягу и отхлебывая из горлышка. - И городовой не видел, я вам ручаюсь.

- Городовой... Ха! - Один из операторов вдруг захихикал.

- Н-да, - пробормотал старший и крепко почесал затылок. - Даже неудобно как-то. Понимаешь, тут дело такое... Твой городовой, по-русски говоря, в штаны наклал.

- Нехорошо так о ментах отзываться, господа, - пристыдил его лейтенант. - Мы тоже люди, ничто человеческое нам... Что?! Вы это серьезно?!

Двор осветили яркие огни. Игорь с трудом повернул голову, узнал машины Службы и устало прикрыл глаза.

ГЛАВА 2

ВТОРОЕ ИЮНЯ. УТРО

Как только в салоне погасли надписи "fasten seat belts" и "no smoking", Вестгейт перевел кресло в режим укачивания, настроил будильник и позволил себе на несколько часов отключиться. Проснулся он свежим и отдохнувшим, заказал легкий энерджайзер и пошел умываться. Вернувшись, принял у стюардессы бокал охлажденного напитка и залпом выпил. Стюардесса не спешила уходить и, бросая на Вестгейта плотоядные взгляды, дольше положенного интересовалась, всем ли пассажир доволен и не нужно ли еще чего. Наверное, Вестгейт еще перед взлетом бессознательно, чисто по привычке, умудрился пройтись по девушке своим отточенным "фирменным" обаянием - то ли взгляд, то ли жест, то ли все вместе. Теперь же Вестгейт на нее рыкнул, и оскорбленная красотка удалилась. Вестгейт горестно покачал головой ей вслед, прикрыл глаза, дождался, пока сознание полностью не активируется, и приступил к работе.

В подлокотнике кресла стоял довольно мощный процессор, но Вестгейт достал из кейса свой. Покопавшись одним пальцем в обойме для дисков, нашел коробочку с модным романом и зарядил ее в машину. Надел виртуальные очки и для разгона прохватил за пару минут несколько глав концептуальной русской белиберды, которой почему-то восхищалась вся планета. Не удержался и хихикнул. Запустил программу-дешифратор, ввел ключ и стал ждать. Текст романа перед его глазами потускнел, распался и сложился вновь. Но теперь это был уже совсем другой роман.

"Категория: ЭКСТРА. Тип: документ. Тема: форсированные экстрасенсы. Характер: справочный материал", - прочел Вестгейт. На секунду он почувствовал раздражение. Вестгейт терпеть не мог фантастику, подозрительно относился к информации о всяких необъясненных явлениях, а от слова "экстрасенс" его просто тошнило. Глобального масштаба гонения на всяческих шарлатанов, развернувшиеся в начале века, были, по мнению Вестгейта, естественной реакцией выздоравливающего общества. Люди слишком долго позволяли шаманам и знахарям себя дурачить. Когда человечество, пережив эпоху кризисов и войн, поднялось на ноги, его начало тошнить. И первой отравой, улетевшей в канализацию, были лжеученые, проталкивавшие так называемую "биоэнергетику". Этих выкорчевали, как сорную траву, физики и врачи. Тут же упал до нуля интерес к "аномальным явлениям", всяким НЛО и полтергейстам - и как по мановению руки их перестали регистрировать. Они просто исчезли. Человечество посмеялось над своей глупостью - и испарились экстрасенсы. Сами разбежались, как только на их "услуги" пропал спрос.

И вот теперь компетентная фирма, которой Вестгейт доверял, как себе, вызвала его в штаб-квартиру для участия в разгребании какого-то замысловатого кризиса. И в качестве справочного материала ему подсунули документ об экстрасенсах, да еще не простых, а "форсированных". Мысленно Вестгейт покачал головой и, с трудом преодолевая естественную брезгливость, принялся читать.

Буквально через минуту он сдвинул на лоб виртуальные очки, воровато огляделся и тут же обругал себя за трусость. Документ был идеально защищен от несанкционированного доступа. Стоило бы Вестгейту убрать палец с кнопки, как дешифратор мгновенно разрушил бы секретный текст, а сам растворился бы в структуре других программ. Получить от Вестгейта ключи доступа тоже было невозможно - он их элементарно не знал, вызывая специальной командой из блокированных слоев памяти. А закопаться под вживленные в голову Вестгейта блоки не смогла бы даже аппаратура для "промывания мозгов". Человек просто умер бы, так и не дав оператору "промывки" хоть что-то разглядеть. Но Вестгейт был ошеломлен и поддался инстинктивному желанию отвлечься.

Какое-то время он смотрел в потолок, приводя в порядок мысли и гася нежелательные ощущения, мешающие работе. А потом вернул очки на место и принялся уже с холодным сердцем на бешеной скорости поглощать и сортировать информацию.

Историки и аналитики из компетентной фирмы, которая, на взгляд Вестгейта, ошибаться просто не могла, сами были явно не в восторге от добытых ими невесть как откровений. Но факты от этого менее сумасшедшими не становились. Как понял из прочитанного Вестгейт, экстрасенсы на Земле действительно были. Настоящие. Более того, они существовали и сейчас, правда, загнанные в глубокое подполье. Впрочем, теперь это никого не волновало. Люди с аномальными способностями были разобщены и шаманили себе потихоньку, как правило, не причиняя никому особого вреда.

Беда заключалась совсем в другом. И накликали ее не кто-нибудь, а русские. Вестгейт даже стыд почувствовал за свою историческую родину. "Mother Russia", Мать Россия, совесть человечества и духовный лидер планеты... Всеобщую повальную русофилию, охватившую несколько лет назад самые разные народы, Вестгейт считал просто очередным массовым психозом. И не без основания полагал, что психоз этот возбуждается именно той фирмой, документы которой с грифом "ЭКСТРА" крутились сейчас у него в процессоре. А значит, человечество оставалось только простить. Потому что Служба ничего не делает зря. И ничего не делает во вред. Мир и спокойствие во всем мире - вот стратегическая задача Службы. И если нужно перекрыть дорогу какому-нибудь вредному поветрию модой на все русское - что ж, русским-то от этого точно хуже не станет. Во всяком случае, спрос на русский секс уже прыгнул до потолка - это Вестгейт не без удовольствия испытывал на себе. Даже он, не совсем настоящий русский, буквально шел нарасхват.

Но когда Вестгейту по делам Службы приходилось сталкиваться с такими документами, как сейчас, ему всегда становилось мучительно стыдно за то, что он принадлежит к этой очень странной, хотя и безусловно великой нации. Ему в такие моменты вспоминались слова одного русского же писателя о том, что Европа никогда не будет чувствовать себя в безопасности рядом с Россией. Потому что если русские путь от Распутина до Гагарина прошли за полвека, то что им стоит в один прекрасный день просверлить, допустим, тоннель от Москвы до Вестминстерского аббатства?

Но русские тоннелей не сверлили. Более того, они повели себя как дураки. В середине двадцатого века русские спецслужбы попались на дезинформацию американцев о том, что ЦРУ якобы ведет обширные исследования боевых аспектов парапсихологии. И собирается использовать экстрасенсов в разведывательных и военных целях.

Умные американцы запустили эту "дезу", чтобы отвлечь силы русских от действительно серьезных программ. Дураки русские навалились на феномен экстрасенсорной перцепции. Но на то они и были русские, чтобы за какие-нибудь двадцать лет создать чудовищную технологию, позже названную "психотронным оружием".

Настоящий экстрасенс, человек с аномальной биоэнергетикой, как правило, не мог в должной мере управлять своим даром, его способности проявлялись далеко не всегда, когда это было нужно. И в русских секретных лабораториях были созданы аппаратурные комплексы, воспроизводящие экстрасенсорные феномены по нажатию кнопки Психотронная пушка могла на огромном расстоянии "подслушивать" любой электронный прибор. Запросто разрушала или подчиняла человеческую психику, убивая или обращая людей в рабство Могла накрыть своим полем целый город и всем его жителям задать необходимые поведенческие установки Например, снизить "критику", мешая адекватно воспринимать действительность.

Конечно, русские не были бы русскими, если бы все сделали как надо Оказалось, во-первых, что управлять пушкой должен специально подготовленный оператор, попросту говоря - довольно сильный экстрасенс. Во-вторых, у пушки была "отдача", и как только машина развивала большую мощность, оператор буквально на глазах сходил с ума. В-третьих, подвергнутые зомбированию люди, которых собирались использовать как разведчиков и соглядатаев, недолго оставались рабами машины. Через год-два у них тоже ехала крыша, после чего такого агента оставалось только сдать в клинику, потому что сумасшедшие психотронному воздействию не поддавались в принципе.

Тем не менее работы по психотронике велись в течение десятилетий, и занимался ими целый ряд ведомств. Как и положено, они грызлись между собой, воровали друг у друга технологии и специалистов и умело втирали очки заказчику - верхушке правящей коммунистической партии. Более того, некоторые результаты от дряхлеющего руководства страны попросту утаили - не без злого умысла, надо полагать.

И, несмотря на все сложности, кое-что было сделано. Заработало несколько "Объектов", контролировавших "взрывоопасные" города. На улицы вышли зомбированные агенты политического сыска. Невидимые лучи искалечили психику сотен инакомыслящих, после чего их принудительно госпитализировали в психиатрические клиники. И более того (тут Вестгейт невольно поежился, задумался на миг и решил-таки в это не верить), был поставлен эксперимент по глубокой коррекции личности. Подопытными кроликами стало несколько тысяч детей. Эксперимент не удался - дети погибли Такой результат в значительной степени подорвал веру заказчиков во всесилие новых технологий, и интерес к психотронике стал падать. Но как и многие бюрократические учреждения, Проект (так основной разработчик психотронного оружия назывался в документах Службы) оказался живуч и протянул еще до начала девяностых годов двадцатого века. На каком-то этапе даже КГБ, люто Проект ненавидевший за бесконтрольность и фашистские методы, пользовался им как пугалом для диссидентов, распуская о нем кошмарные слухи.

Вестгейт прочел о Проекте много разнообразной ерунды, большую часть которой его тренированный ум тут же стер из памяти. Но кое-что дипломатический советник запомнил накрепко. Это было необходимо для понимания сути проблемы, которую ему предстояло решать в Москве. В центре проблемы стоял один-единственный человек, и был он так называемым "форсированным экстрасенсом".

Отбирая себе операторов психотронных установок, Проект составил обширную картотеку на русских "паранормалов", отделяя зерна от плевел, самородков от шарлатанов. Более того, чтобы облегчить выявление нужных себе людей, Проект в семидесятые-восьмидесятые годы подогрел общественный интерес к аномальным явлениям и экстрасенсорике в частности. А в конце восьмидесятых были созданы даже легальные учебные центры, где завербованные Проектом "кудесники" готовили себе молодую смену.

Параллельно шла работа по искусственному пробуждению аномальных возможностей человека. И тогда впервые было произнесено это слово - "форсировка". Машина, создававшаяся как оружие, в опытных руках могла не только разрушать, но и созидать. Подведомственный Проекту институт подошел к решению этой проблемы вплотную, когда оказалось, что природа уже все доделала за людей.

Несколько подростков, испытавших когда-то психотронное воздействие в рамках неудавшегося эксперимента, выжили. И их мутировавший организм с возрастом начал генерировать энергетику такой мощности, которой пугались даже видавшие виды операторы Проекта. Совсем рядом с цитаделью Проекта, в Москве, жил и развивал свои аномальные способности полусумасшедший, но чертовски одаренный молодой человек Он видел сквозь стены (тут Вестгейт про себя расхохотался), мог транслировать эмоции и мыслеобразы другим людям и даже умел (Вестгейт опять засмеялся, уже почти вслух) на расстоянии подчинять себе чужую волю. Талантливого юношу начали склонять к сотрудничеству, но что-то у Проекта с ним не заладилось, потому что молодой человек сначала пустился в бега, а когда его поприжали, стал направо и налево убивать. Дальнейший след его терялся, а потом канул в Лету и сам Проект, но осталась разрозненная информация, почти неопровержимо доказывающая, что все это было на самом деле.

И теперь эта информация должна была помочь Вестгейту "войти в тему". Потому что именно по этой теме дипломатический советник Вестгейт будет работать в Москве, куда его сорвал экстренный вызов из центрального аппарата Службы.

Вестгейт уничтожил справочные документы, "растворил" программу-дешифратор в структуре остального софта, убрал процессор в кейс и принялся думать и гадать. В Москве он поступал в распоряжение так называемого Отдела специальных проектов, загадочного подразделения Службы, о существовании которого раньше и не подозревал. Как следовало из краткой справки, отдел этот на полном серьезе занимался исследованием аномальных явлений и защитой населения от негативного воздействия оных.

Дипломатический советник Вестгейт терзался раздумьями и сомнениями минут десять и под конец так расстроился, что потребовал сухой мартини. Нарушить график работы глубоко законспирированного агента, выдернув его неожиданно в Москву, Служба могла только по причине серьезного кризиса. С нынешними делами самого Вестгейта кризис никак не мог быть связан, дела эти уверенно шли в гору. Значит, испортилось что-то другое. И починить, что у них там сломалось, мог только он, Вестгейт. Сознавать это было приятно. Но почему для решения проблемы он должен работать вместе с явными психами из этого Отдела специальных проектов... Вестгейт тяжело вздохнул. Самым обидным было то, что разгадка тайны откладывалась Из аэропорта Хитроу дипломатический советник Вестгейт летел сейчас вовсе не в Шереметье-во-3, а за океан, с посадкой в Джей-Эф-Кей. И еще целый день ему предстояло работать по основной специальности на Американском континенте, стараясь не задумываться, какого же черта его вызвали в Москву.

Наконец Вестгейт окончательно запутался в догадках, спросил еще мартини, выпил и с горя задремал.

Стюардесса, тяжело дыша, подсматривала за ним из-за занавески.

ГЛАВА 3

ВТОРОЕ ИЮНЯ, ВЕЧЕР

Усевшись за руль, Игорь первым делом включил навигационную систему и глубоко задумался. Центральный офис Службы со всех сторон окружили дорожные пробки, и нужно было понять, в какую из них умнее влипнуть. Сначала Игорь выбрал затор побольше исходя из того, что именно там сейчас усерднее всего трудятся регулировщики. Но тут оказалось, что в пробке кого-то насмерть задавили и стоять она будет непоколебимо, пока менты не разберутся, кто там прав, а кто виноват. Игорь вздохнул, повернул в замке ключ и рывком бросил машину к выезду из гаража.

Через десять минут он заглушил двигатель, вывел на монитор телевидение, нашел в эфире музыкальную программу, заложил руки за голову и, зевая, принялся ждать. В стоящих вокруг плотной стеной машинах курили, жадно глотали охлажденные напитки и грязно ругались. Впереди две девчонки в открытом джипе без- кондиционера и холодильника тоже нашли выход - стянули пропотевшие майки и откинулись позагорать. На бесплатный стриптиз глазели из-за плотно закрытых тонированных окон невольные зрители. Это была по московским понятиям хорошая пробка. Никто в ней не сходил с ума, не дергался, не толкался бампером - людей просто разморило, и все.

В окно справа деликатно постучали. Игорь пригляделся и, удивленно подняв брови, разблокировал дверь.

- Уффф! - выдохнул Лавров, референт и компьютерщик Спецотдела, ныряя в кондиционированную прохладу. Некоторое время он шумно и жадно с наслаждением дышал, глядя на Игоря выпученными глазами.

- Ну как там, за бортом? - улыбнулся Игорь.

- Смерть... - прохрипел Лавров, мотая головой и облизывая губы. Игорь обернулся, разгреб скопившийся на заднем сиденье мусор, откинул крышку холодильника, извлек запотевшую жестянку пива и сунул ее коллеге. Тот благодарно хрюкнул и надолго к банке присосался. Игорь завистливо вздохнул.

- Хххааа... - Лавров смял в кулаке опустевшую банку и не глядя кинул ее через плечо. У Игоря в машине так было принято. - Спасибо, Боец, уважил. А как я тебя вычислил, а?

- Для пешехода неплохо. Ну сиди, остывай...

- Да нет, я по делу, я пойду сейчас. На, держи, - Лавров покопался за пазухой и достал несколько тонких слипшихся листков.

Игорь сначала широко открыл рот, потом внимательно посмотрел на Лаврова, потом уважительно присвистнул. Листки были покрыты бессмысленной внешне неразберихой шрифтов - обычный тест принтера. Но если Лавров их принес, значит, на бумаге было что-то важное. А откуда Лавров это важное украл, Игорь догадывался.

- Как ты это вынес со Службы, Мишка? - спросил он.

- Лучше не спрашивай. Это, Боец, такое ноу-хау, которое не продается. Значит, смотри. Вот строка, вторая снизу, это ключ. Только я тебя умоляю, как расшифруешь, не распечатывай и не копируй. Почитаешь, и все. И стирай тщательно, помнишь, как я тебя учил?

- Помню, помню...

- Дай слово, что сотрешь.

- Миш, даты...

- Я что сказал?

- Мишель, клянусь.

- Вот так-то.

- Слушай, дружище, раз все так серьезно, может, мне и читать это не стоит?

- Стоит, - улыбнулся Лавров. - Не уверен, что это новая для тебя информация, но... Я бы гадом был последним, если бы ее не спер. Тут мно-ого чего интересного про твоего папулю.

- Ага... - Игорь отвернулся и закусил губу. Руки его аккуратно складывали листки. Он задрал штанину и сунул документ за голенище сапога.

- Понимаешь... - сказал Лавров. - Это новое железо, которое нам поставили, у него возможности фантастические. Это уже не компьютер, это просто черт знает что. И я его малость расшевелил... И случайно пробился на помойку...

- Куда? - переспросил Игорь, по-прежнему глядя в сторону и думая о чем-то своем.

- На помойку. Ты не в курсе, извини. Это такая база данных неопределенного характера. Чисто справочные материалы, и знакомиться с ними не обязательно. Потому что они ничего не проясняют, а неподготовленного человека могут скорее запутать. С ними и не работает никто, наш патрон, например, на помойку не заглядывал ни разу, это точно, я же для него все документы готовлю... Он, наверное, и код доступа забыл. А я этот код того... Нащупал. Ну и давай крутиться, пока не засекли... Видишь ли, Боец, это хоть и помойка, но закрыта она по форме ЭКСТРА. Так что про нее такие легенды ходят...

- И что? Интересно оказалось?

- Не-а, - Лавров отрицательно мотнул головой. - Я тоже на многое рассчитывал, а там... Какие-то обломки каких-то архивов. Действительно неопределенного характера. Я просто ничего не понял. Но вот это, - он протянул руку и щелкнул пальцем Игоря по штанине, - произвело на меня впечатление. Надеюсь, и тебе... понравится.

- Значит, про отца... - пробормотал Игорь задумчиво.

- Да там про всех, - непонятно ответил Лавров. - Ладно, Боец, пойду я. Ты звони если что.

- Спасибо, Миша, - сказал Игорь. - Сам знаешь, за мной не пропадет. Как минимум с меня литр.

- Да, ты уж не стесняйся, - усмехнулся Лавров, хлопнул Игоря по плечу и ловко вынырнул из машины.

Игорь проводил его взглядом, достал сигареты, сделал музыку погромче и, закурив, принялся рассматривать загорающих девиц. Пробка стояла с упорством, достойным лучшего применения. В сапоге зудела краденая информация.

* * *

Дома Игорь первым делом залез в холодильник и, с сожалением отпихнув в сторону пиво, вытащил банку апельсинового сока. Алкоголь Игорю был сейчас противопоказан, он все еще восстанавливался после энергетической атаки.

Клякса, маленький черный мячик, вертелась под ногами, демонстрируя восторг и норовя запрыгнуть в руку. Игорь поймал ее и пустил гулять под рубашку- Но клякса тут же прилипла к солнечному сплетению и затаилась на животе хозяина, толчками вбрасывая в поврежденную ауру тепло и покой.

В кабинете Игорь зарядил документ в сканер, и как только информация была считана, бросил листки в утилизатор. Запустил дешифровальную программу, ввел ключ и, прихлебывая из банки, принялся ждать. Документ оказался небольшим, и когда на мониторе возникли первые слова, Игорь жадно впился в них глазами. И понял, что Лавров не ошибся. Непосвященному человеку, даже эксперту Службы, документ с "помойки" не был нужен. А вот Игорь в нем нуждался, и весьма. Потому что документ касался его, Игоря, лично.

Категория: ЭКСТРА Тип: документ Характер: стенограмма Тема: форсированные экстрасенсы Принадлежность: выборка из стенограммы выступления первого заместителя директора Федеральной Контрольной Службы П.С.Богданова на диспуте-семинаре для работников центрального аппарата.

ДОКЛАДЧИК: ...общество не любит тех, кто выделяется. Это закон. Любые заметные отклонения от среднего уровня должны быть ликвидированы. Выродки и мутанты обществу ни к чему.

Правило "выбраковки" лежит в подсознании человека с доисторических времен. И если взрослая особь уверяет, что это неправда, - она врет. Потому что, будучи ребенком, она яростно клевала сверстников - "слишком умных", "слишком глупых", а также с дефектами речи, заячьей губой и так далее. Ребенок не разбирает, кто ты - вундеркинд или дебил, генетический урод или жертва родовой травмы. В вопросах "выбраковки" ребенок безукоризненно честен. Исполняя правило волчьей стаи, он старается пресечь отклонение от нормы.

Но если "отклонившийся" все-таки выживет, у него будет в сто раз больше шансов реализоваться, чем у самых здоровых и самых нормальных.

К сожалению, иногда власть в обществе захватывают личности, по своим реакциям на "чужого" не отличающиеся от детей. И сейчас мы можем почти со стопроцентной уверенностью заключить... (оживление в зале). Ну не сто, ну девяносто пять процентов. Господа, давайте смотреть правде в глаза. У нас есть свидетельские показания, у нас есть вполне убедительные факты. Хотите вы того или нет, в нашей стране была осуществлена попытка массовой "выбраковки". Причем велась она с опережением. Были выработаны определенные критерии, и по ним выделено около пяти с половиной тысяч потенциальных лидеров оппозиции.

Я не могу назвать точной даты, но это произошло где-то между 1980 и 1985 годами. Все объекты находились в возрасте от десяти до тринадцати лет... (шум в зале). Да это же элементарно, господа! Мне достаточно один взгляд на любого из вас бросить, чтобы сказать, кем вырастут ваши дети. Не вижу, где заведующий отделом психологических исследований? Петя, скажи ты им...

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Господа, он прав... (шум стихает).

ДОКЛАДЧИК: ...вы меня удивляете. Мы это делали не раз, только с обратным знаком. Глубокая коррекция личности - элементарная вещь Она успешно проводится даже оперативными методами.

Но в случае, который мы рассматриваем сейчас, задачи были поставлены масштабные. Как все задачи, которые ставила партия. И в ход была пушена гиперпространственная психотронная пушка. Ее поздняя модификация стояла потом на московском Объекте. Разумеется, этот прибор был экспериментальным, не отлаженным в должной степени, и программа фактически сорвалась. Потому что из всех прошедших обработку детей до шестнадцати лет дожило только пятеро. Остальные скончались, как правило, - от внезапного обострения хронических заболеваний.

Но те, кто выжил, отлично подтверждают мой тезис о самореализации "отклонившихся от нормы". Почему я так настаиваю на этом? Дело в том, что они сами по себе были необычные люди. Они раскрылись бы все равно, так или иначе. Но когда в их жизни вмешалась "Программа Детей", самореализация пошла по совершенно иному пути. Но с не меньшей силой. Вот, давайте посмотрим. Кто они вообще были и кем они стали?

Тимофей Костенко слегка картавил и с детства был "слишком умный". И за то, и за другое он получал по шее. Но когда он вырос, ему на эту самую шею начали буквально вешаться невероятно красивые и редкостно умные девушки, с которыми он, кстати, обращался безобразно. А вот друзей-мужчин у него не было вообще. К двадцати трем годам он стал самым жутким пугалом за всю историю человечества. Еще мы в курсе, что он человечество спас. А одна девушка из-за него погибла.

Виктор Ларин не имел внешних дефектов, скорее наоборот, но тоже был "умный". Вдобавок он был наглый, заносчивый, склонный к эксцентричным поступкам и иногда неоправданно жестокий. Побить его удавалось только превосходящими силами, но желающих всегда было хоть отбавляй. У него девушки были еще красивее, чем у Костенко. Одну из них он очень жестоко подставил. Фактически он ее убил. Во имя высшей цели. Когда ему было тридцать один, он опять-таки спас наш мир.

Александр Малышев, худой и невзрачный, носил очки и был интеллектуалом до мозга костей. Школьные учителя его просто ненавидели, не говоря уж про одноклассников. Девушек у него не было вообще. Зато он был гениальный ученый и шел на Нобелевку. Возможно, он тоже спас бы человечество от чего-нибудь, если бы не раковая опухоль, оборвавшая его жизнь в сорок два.

Лариса Захарова была ярко выраженная еврейка, что уже само по себе трагедия для многих, родившихся в СССР. Надеюсь, наше с вами поколение станет последним, которому не нужно объяснять, что я сейчас имел в виду. Но и у Ларисы после шестнадцати отбоя не было от поклонников и намечалась интересная карьера. Что не помешало ей к двадцати семи годам дважды пройти курс лечения от алкоголизма и одной морозной ночью умереть от переохлаждения на улице. Прежде чем пристраститься к бутылке, Лариса успела проявить блистательный литературный талант. Но не судьба.

Игорь Волков в детстве носил очки и слегка заикался. И то и другое ему вылечили, но "закон выбраковки" он успел выучить назубок. Все у него потом стало как положено - яркие женщины, хорошие заработки, необычная работа. У названных выше четверых, людей интересных, по-своему блестящих, что-то в жизни обязательно не сложилось, несмотря на все предпосылки. А Волков оказался просто образцом гармонии. Отличная семья, дом - полная чаша, профессиональный успех. Только вот когда ему стукнуло тридцать шесть, он скрылся в неизвестном направлении.

Легенда гласит, что в файле 028 - личном деле Тима Костенко - он записан как объект "Стальное Сердце". К сожалению, файл был уничтожен, и мы вряд ли теперь узнаем, так ли было на самом деле. Конечно, это странное и не очень удобное для работы с человеком имя. Но, во-первых, имена Детям придумывали не оперативники, а ученые. А во-вторых, говорят, что Хананов, руководитель "Программы Детей", был по-своему влюблен в Тима и прочил ему великолепное будущее. А Костенко был - или благодаря Программе стал? - действительно очень мягкий, ласковый и совершенно бессердечный человек. И как-то одной девушке заявил: "Не пытайся меня разжалобить, у меня сердце стальное". В это время шла очередная плановая регистрация Детей, и растроганный Хананов записал в файле такое вот заковыристое рабочее имя-Местонахождение Костенко сейчас неизвестно. Неизвестно также, жив ли он.

Виктор Ларин, файл 105, нам известен как Мастер. Его дело сохранилось, и мы можем проследить, откуда взялось такое имя. В шестнадцать лет он пытался написать книгу и параллельно имел роман с некой Маргаритой. Как видите, особой фантазией руководство "Программы Детей" не отличалось. Писателем Ларин не стал. Но десять лет спустя подчиненные отождествили его с персонажем фантастического романа. Когда Ларин стал командиром Охотников, его прозвали "Мастер собак". Местонахождение Ларина сейчас неизвестно. Неизвестно также, жив ли он.

Александр Малышев в файле 200 был записан как Малыш. Да он и был невелик собой. Это наименее мифологизированный персонаж в пантеоне Детей. Развитие его во всех отношениях было прямолинейным и начисто лишенным романтики. Разумеется, если не считать трагедией историю его борьбы за жизнь. Малышев похоронен на кладбище городка Массачусетсского технологического института, США.

Лариса Захарова, файл 117, так и осталась Лариса. Мы полагаем, что ее Хананов "проморгал". Показания Самохина, научного директора сектора "Ц", согласно которым Ларису целенаправленно пробовали "на излом", представляются надуманными У всех пятерых выживших Детей была отмечена повышенная тяга к алкоголю - а Лариса никогда не отличалась способностью контролировать себя. Похоронена в Москве.

Я рискну сейчас употребить этот термин - "герои". Эти четверо были ярко выраженными героическими личностями. Они постоянно боролись. Костенко воевал с психотронным террором и победил. Ларин охотился на зомби-мутантов и закрыл им дверь в наше измерение. Хочется надеяться, что навсегда. Малышев сражался с болезнью. Он выдержал столько курсов лечения, сколько не перенес никто. А Лариса боролась в основном с собой. Точнее, со своей паранойей. Но тоже делала это яростно.

И согласитесь, при всем разнообразии вариантов, включая летальный исход, судьба четверых названных выше сложилась относительно счастливо. Искалечившая их жизни Программа не бросила Детей на произвол судьбы.

Костенко, самый талантливый из всех, уже в тринадцать лет проявил дар сенса. С тех пор его "вели" постоянно, готовя к роли оператора крупнейшей в России психотронной установки. В двадцать он был против своей воли форсирован. К сожалению, Хананов, назвав его Стальное Сердце, не почувствовал, насколько это имя верно.